31 марта 2010 года, в Великую среду, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя. По окончании богослужения Святейший Патриарх обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.
Высокопреосвященные и Преосвященные владыки, досточтимые отцы, дорогие братья и сестры, всех вас приветствую с Великой средой. Мы достигли преполовения Страстной седмицы и с сегодняшнего вечера вступаем в самые торжественные и великие дни года — воспоминания страданий, смерти и Воскресения Господа.
Среда посвящена, как вы знаете, воспоминанию о том, как блудница в доме Симона прокаженного после трапезы возлила на Спасителя драгоценное миро (см. Мф. 26:6-16). И Иуда, будучи вором, человеком сребролюбивым, вознегодовал и спросил у Господа: «К чему же такая трата? Ведь можно это драгоценное миро продать и деньги раздать нищим». Прозревая, что Иуда не о нищих печется, а жадность ему покоя не дает, Господь говорит: «Нищих всегда имеете с собой, а Меня — нет. А женщина уготовила Меня к погребению, и где бы ни было проповедано Евангелие, везде будет сказано о том, что она сделала». Иуда не смог пережить этого. Именно деяние этой женщины было последней каплей, переполнившей чашу его несовместимости со Христом и учениками. Он идет и, спросив у первосвященников, сколько ему дадут за предательство, соглашается предать Спасителя.
Вот блудница и Иуда — два образа мыслей, два образа жизни. С одной стороны, Иуда — апостол, приближенный к Спасителю, один из двенадцати. А что такое эта падшая женщина, которую презирали, отвергали, использовали? Несчастное существо, без прав, без личной жизни, без всякого будущего, грешница. И в сердце этой грешной женщины происходит нечто, какой-то удивительный переворот. Пред лицом Божественной святости, что явлена была во Христе, она осознает всю греховность своей жизни. Все эти деньги, которая она скопила, наверное, в течение всей своей неправедной жизни, она тратит на то, чтобы купить драгоценное миро — особую благоуханную жидкость, которую возливали на головы царей, когда возводили их на царство. Это была действительно драгоценнейшая жидкость, которая стоила огромных денег. Она отдает все — все, что имела. Через эти деньги она отдает Богу всю свою грешную жизнь. И Господь принимает эту жертву. А приближенный к Спасителю Иуда, который был рядом с Ним все время, ел, пил из одной чаши, с одного стола, — этот человек идет и продает Спасителя, продает за деньги.
Здесь мы действительно сталкиваемся с двумя мирами, с двумя образами жизни, с двумя мировоззрениями. С одной стороны, совершенно очевидно стремление пожертвовать, отдать самого себя Богу. Женщина отдает все, что имела, она проявляет жертвенность. Мы, православные христиане, должны помнить, что жертвенность — одно из самых главных религиозных понятий. В материалистическом мире жертвенность необъяснима. «С какой стати я буду жертвовать что-то от себя другому? Мы все живем один раз, наша задача — прожить как можно лучше, богаче, веселее. Зачем же мне что-то отдавать другому? А что я за это в ответ получу?» На эти вопросы безбожный, нерелигиозный взгляд на мир и на человека ответов не дает — этих ответов нет. Не потому ли так стремительно исчезает жертвенность из нашей жизни, что все глубже проникает безбожие — и не только институциональное, как было в советские времена, а бытовое безбожие? Даже называя себя православными, мы живем так, будто Бога нет, и в нашей жизни господствуют цели и ценности, которые никак не связаны с жертвенностью.
Не тем ли объясняется и то, что мы становимся народом жестоким, черствым? Иногда нам нужны только какие-то страшные потрясения, подобные тому, что произошло в Москве в метро, чтобы вдруг осознать боль, почувствовать боль другого человека. Но что же — без этих страданий мы перестаем быть народом, который всегда в центре своей жизни имел эту способность и готовность пожертвовать ради другого, отдать ему часть своего времени, средств, внимания, любви, добрых слов?
Жертвенность связана с религиозным образом жизни. Если человек религиозен не по формальным признакам, не по тем признакам, по каким Иуда был близок к Спасителю, то он легко идет на поступки, связанные с жертвенностью. А вот другой образ жизни, нерелигиозный, — это тот образ жизни, которому привержен был Иуда, хотя формально был приближен к Спасителю. Это жизнь без Бога. «Зачем отдавать деньги? Их нужно получать, брать. Во имя чего нужно отдавать эти огромные средства?» Конечно, нищие тут были ни при чем: он через себя пропускал то, что происходило, для него это был кошмар, разрушение его мира, огромной силы вызов его образу мыслей, его жизни. Иуда представлял собой безбожный мир, где человек в центре и все — только для самого себя.
Сегодняшний день как бы вводит в соприкосновение эти два мира — мир веры, который представляла эта несчастная женщина, и мир безбожный, предательский, себялюбивый, эгоистический, который представлял Иуда. Церковь прославляет эту несчастную женщину. Мы о ней говорим проповеди, мы ее вспоминаем, хотя не знаем ее имени. Она прославлена в истории и, конечно, она сегодня с Богом. А Иуда уж точно не с Богом.
Вот такие два пути сегодня лежат пред каждым из нас. Избираем ли мы жизнь с Богом, которая связана всегда с готовностью пожертвовать, отдать ближнему то, что дорого для нас; или избираем жизнь без Бога, где все направлено к тому, чтобы иметь самим и, чаще всего, за счет других людей? Своей принадлежностью к Церкви мы избираем этот религиозный образ жизни. И как важно, чтобы никакие искушения, никакие соблазны, никакие внушения, никакие стереотипы поведения и мысли не разрушали нашу решимость быть вместе с Господом и жить так, как Он повелел, и, когда нужно, отдавать себя другому, никогда ничего не жалея, помня, что, когда мы отдаем другому человеку, мы отдаем не ему, а Богу. А Бог никогда не бывает у нас в долгу — только мы бываем у Него в долгу. И чем больше отдаем, тем больше получаем.
Я хотел бы сердечно приветствовать священнослужителей города Москвы, которые сегодня удостоились высокого сана протоиерея. И, обращаясь к вам, братья, я хотел бы сказать: никогда ничего не жалейте. Помните, что ваше служение — это служение, в центре которого отдача людям. Когда священник жертвенно служит, он имеет все — и здоровье, и семейное благополучие, и любовь своих прихожан. Когда он начинает служить самому себе, когда отказывается от того, чтобы давать людям, тогда он чаще всего теряет и личное благополучие, и всегда теряет любовь прихожан.
Церковь сегодня должна подавать пример этого религиозного образа жизни. Церковь должна подавать пример жертвенности, готовности разделить с людьми их скорби. Вот почему сегодня то, что мы называем социальным служением Церкви, а проще — служением добру, служением ближнему — мы должны снова поместить в центр нашего церковного бытия.
Мы избираем путь той женщины, которая возлила на Спасителя святое миро и получила прощение грехов. Дай Бог, чтобы и по нашим скромным жертвам, по нашим молитвам и через наше покаяние Господь и нам простил наши грехи — не прославил, как Он прославил ту женщину, а просто простил грехи и дал покой душам нашим. Аминь.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
