В апреле-мае школьники будут изучать Православие и другие традиционные религии в рамках экспериментального курса «Основы духовных культур и светской этики». В ближайшие два месяца четвероклассникам в 19 регионах России будет прочитана первая половина курса, а в первой четверти следующего учебного года вторая. Специально для нового курса и в соответствии с требованиями Министерства образования России протодиакон Андрей Кураев написал учебник по основам православной культуры. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил Редакционный совет по созданию учебника и дал высокую оценку новому учебнику по ОПК. С автором нового учебника беседует ответственный редактор «Церковного вестника» Сергей Чапнин.
— Отец Андрей, как автор вы довольны новым учебником?
— Я еще не разрешаю себе быть довольным — хочу услышать мнение учителей, которые будут с ним работать. Причем разных учителей: и православных, уже имеющих опыт работы преподавания Православия по другим программам, и людей нецерковных, для которых это будет первое прикосновение к православной культуре. Только услышав от них отзывы, а также, по возможности, отзывы родителей и самих детей, можно будет ставить оценку своему труду. Пока, мне кажется, несмотря на цензурные сокращения, в целом учебник состоялся как нечто живое, а не «музейное». С помощью нашего учебника удалось преодолеть стереотип «культурного наследия Православия». Когда я слышу такое словосочетание на светских конференциях, я всегда спрашиваю: «Извините, какое наследие? Наследие возникает, когда наследодатель помер. А Православие, слава Богу, живо».
Нам было важно избежать историоцентричности, погружения ребенка куда-то в прошлое. Я надеюсь, что по крайней мере для родителей и педагогов через этот учебник мир Православия станет более понятен. Смогут ли учителя и родители это свое понимание донести до детей, это непростой вопрос. Пока я воздержусь от ответа на него. Если взглянуть на эту книжку глазами взрослого человека, мне кажется, она интересная. Как это будет восприниматься в классе, я еще не знаю.
— Первый тираж учебника по основам православной культуры — 82 тысячи. Как вы думаете, в какой мере это закрывает потребности школы?
— Учебник показывают по телевизору, о нем ведутся дискуссии, но его никто не может взять в руки. Несколько дней назад в моем присутствии губернатор Пензенской области попросил своего министра образования: «Дайте мне учебник». Ему отвечают: «Нет, не дадим».
— С чем это связано?
— Учебник напечатали строго в соответствии с заказами школ. Регионы написали, что столько-то таких учебников нужно для такого-то района, и ровно столько они и получают. Если в вашей школе никто не выбрал ОПК, то учебник поступит в одном экземпляре для учителя.
Поскольку в Пензенской области, по мнению Министерства образования Российской Федерации, никто не заказал ОПК, то и учебники поступили только для учителей. Сколько там есть учителей — две сотни — вот две сотни они и получили в комплекте.
Эта ситуация очень затрудняет возможность изменить выбор предмета, потому что родители не могут полистать разные учебники. Если бы эти учебники стояли на полках в книжных магазинах или в церковных лавках, можно было бы с ними познакомиться и сориентироваться. Тем более это было бы важно для родителей будущих четвероклашек, у которых есть еще несколько месяцев для принятия решения.
Но похоже, что такое развитие событий почему-то не устраивает Министерство образования. Достаточно сказать, что недавно заместитель министра образования Исаак Иосифович Калина по телевизору заявил, что это хорошо, что родители не видели учебника, иначе это осложнило об их выбор. Признаюсь, мне такая логика не понятна. Почему знакомство с учебником должно осложнить выбор родителей, может быть понятно только в одном случае: если есть определенное задание и нужна какая-то определенная процентная норма. И упаси Господь, если православные за эту норму выйдут. Вот это, видимо, и «осложняет» ситуацию. Но если бы это было честно оговорено министерством, тогда были бы понятны правила честной игры. А здесь происходит что-то странное.
Вот у меня перед глазами письмо. Пишет учительница: «Если бы к нам пришли учебники, мы бы пробили чиновничью стену, а так у них есть весомый аргумент: какие учебники есть, по таким и ведите!». Другими словами, недостаточный тираж учебников сегодня является главным аргументом чиновников, для того чтобы не допускать пересмотра выбора, якобы сделанного родителями.
Есть и еще один аргумент за дополнительный тираж учебника. Немало школ — как светских, так и православных, — в самых разных регионах готово ввести этот курс самостоятельно, не ожидая денег из федерального бюджета. Они готовы добровольно присоединиться к эксперименту, но им нужны учебники. Скажем, Республика Хакасия. Школы готовы сами присоединиться, но у них нет учебника. Они не могут нигде на рынке их купить. Даже за счет родителей, за счет школы, за счет республиканского бюджета. Не могут! И, кроме того, сами по себе эти учебники — по крайней мере, четыре конфессиональных учебника — могут стать украшением любой библиотеки.
— Это интересное замечание. Вам удалось прочитать все учебники?
— Да, я читал их все. Несмотря на то, что я профессиональный религиовед, я из этих учебников узнал для себя кое-что новое и интересное. Учебники написаны хорошо, доступно, с любовью. И как раз на том уровне, который будет понятен современному взрослому человеку. То есть, как ни странно, эти учебники могут стать бестселлером во взрослой аудитории. Потому что до сих пор у нас подобные книжки или слишком сложные писались, или слишком холодные. А здесь это не вузовский учебник, конечно, это краткая презентация для детей, но в то же время там освещаются такие вещи, которые будут интересны и для взрослого читателя. Причем не только для конфессионально ориентированного.
— Что можно сказать про учебник светской этики?
— Об учебниках светской этики и истории религий надо говорить отдельно. Есть четыре конфессиональных учебника — и это одно, есть два подчеркнуто светских курса — и это совсем другое. Но даже между собой два светских учебника сильно отличаются. Учебник истории религий сделан более или менее добротно: в нем нет откровенных ляпов, достаточно корректное изложение материала. Но совершенно не понятно, зачем он сделан? Очень холодный, очень отстраненный стиль, а главное — избран странный ракурс. Он не исторический, а обзорно-тематический. Такой подход был бы интересен для студентов — философов, религиоведов, культурологов... Но зачем давать десятилетнему ребенку избыточную информацию о далеких религиозных мирах, если он сам об этом не просил? Ребенок может спросить, что происходит в храме на соседней улице; но костромскому ребенку совершенно незачем рассказывать, во что верят китайцы. Я считаю, что этот модуль сознательно вставлен для того, чтобы как можно больше детей отвлечь от конфессиональных культур. Именно отвлечь. У этого модуля чисто негативная нагрузка, и, кстати, воспитующего начала там тоже нет.
У курса светской этики есть воспитующее начало, и на 99 процентов оно доброе. Но это самый неудачный из всех учебников. У одного из разработчиков эксперимента журналисты в приватной беседе спросили: «Скажите, если бы этот учебник был издан 30 лет назад, какое название он носил бы?» Чиновник честно ответил: «Марксистско-ленинская этика». Это абсолютно справедливо! Только теперь это еще хуже, чем марксистско-ленинская этика. Потому что даже в учебниках советской этики никогда не обходилось без ссылок на имена Моисея, Будды, Христа, Златоуста, Августина. Этот же учебник абсолютно «стерилен». В нем множество ссылок на имена классиков, есть Демокрит, Аристотель, Кант, Гегель, но почему-то нет именно этих имен, которые всегда считались именами первой величины в истории нравственной мысли. Кроме того, издан учебник без упоминания автора. Даже сам автор отрекся от своего детища. Учебник не по возрасту. Кроме того, он очень скучный, не детский, и в нем есть очень серьезные ляпы. Например, авторы пишут: «В ходе исторического процесса менялись представления о добре и зле». Ну как детям можно такие вещи сообщать?! Во-первых, это исторически не так, потому что базовые ценности не менялись. Всегда забота о малышах или о старших, о стариках считалась нормой. Менялись лишь рамки — кого я считаю своим ближним. Ответ на этот вопрос менялся. Но то, что надо жить альтруистически, всегда считалось нормой. Между прочим, тремя страницами выше в этом же учебнике утверждается: «Всегда, во все времена осуждались трусость, предательство, жадность, жестокость, клевета, лицемерие». Я не понял: или всегда, во все времена были нравственные константы, или их не было. Получается, учебник противоречит сам себе.
Есть и чудовищные фразы: «В обществе есть специальные организации, которые следят за тем, чтобы люди соблюдали правила и нормы. Это прокуратура, суд, милиция».
Совершенно неуместно в рамках нашего эксперимента выглядит вопрос, который ставится на одном из уроков: вспомните «Сказку о попе и его работнике Балде» А.С. Пушкина и скажите, кто из главных героев добродетелен, а кто порочен.
Мы, русские люди, готовы критично говорить о своей истории, но мы возмутимся, если те же самые слова про нас скажет иностранец. Так же и со сказкой Пушкина, которая была рождена в православной стране, в православной культуре. Она звучала для людей, которые знали попов самых разных, святых и грешных, видели их в реальной жизни. В той культуре пушкинская ирония по поводу попа могла звучать именно потому, что все люди именно духовенство считали носителями высших идеалов.
Потрясающий вопрос на 45-й странице светского учебника: «Было ли вам когда-нибудь стыдно, и по какому поводу?» Это неуместная и даже кощунственная претензия на исповедь, понуждение ребенка к публичной исповеди. Какое авторы учебника имеют на это право?
Но апофеоз атеистического, простите, маразма — последний абзац этого учебника: «Жизнь человека имеет особую ценность. Именно люди могут строить города, выводить новые сорта растений и новые породы животных, создавать машины, шить одежду и т.п. Все это заставляет ценить жизнь любого человека» (с. 61). То есть вот он, смысл жизни человека! И тут же — фотографии. Последняя фотография в учебнике — фотография пограничника. Светская этика кончается вот этим. Если бы мне поставили задачу: напиши учебник, компрометирующий атеистов, от имени самого атеиста, я бы не мог лучше справиться с такой диверсионной задачей.
— Какие дополнительные пособия предлагает министерство учителям? Эти пособия готовились исключительно методистами министерства?
— Пособие для учителя — это свежая версия настольной книги для атеиста советских времен. Стоит обратить внимание, что в этой книге среди авторов есть магистр богословия «пятидесятников», ректор адвентистской академии, ректор баптистской семинарии, два католика, есть старовер, но нет ни одного православного автора. И не понятно: зачем такого рода книга, которая подробно рассказывает о тех религиях, которых нет в нашем курсе.
Рассказ о Православии здесь крайне скучный. Более того, этот рассказ никак не раскрывает тех аспектов Православия, о которых идет речь в учебнике. Книга не дает учителю необходимого дополнительного материала. Например, учебник делает акцент на милосердии, а книга для учителя рассказывает об истории Вселенских Соборов.
Методичку, которая издана для учителей-тьюторов, призванных готовить учителей в регионах, иначе как отпиской не назовешь. Нет даже попытки помочь учителю сориентироваться в новом материале. Согласитесь, если курс культурологический, то как можно обойтись без ссылок на книги Лихачева и Аверинцева? А там даже не упомянут двухтомник «Мифы народов мира», хотя все это — классика для культурологического разговора о религиозной жизни.
— Другими словами, методическое обеспечение плохое?
— Его просто нет. Кроме безумного качества методичек, удивляет, что учебники не были разосланы по регионам хотя бы за два месяца до начала эксперимента. Я понимаю, что сотрудники издательства и типографии совершили подвиг. Они в очень короткие сроки подготовили книги и издали их. Но в эпоху Интернета можно было бы за два месяца до выхода книги разослать учителям пусть не макет, но хотя бы текстовый вариант, чтобы они могли войти в тему, понять, что им предстоит. Даже этого сделано не было.
— Вы много общались с педагогами, с теми, кто преподает и не занимает чиновничьих должностей. Какое у них отношение к новому курсу?
— У педагогов еще нет своего отношения. Они учебников еще не видели, не вчитывались в них, поэтому я не знаю их реакции даже на собственный учебник. Конечно, они находятся в состоянии растерянности. Им толком, внятно ничего не объяснили. Их пока просто запугали: вы за все отвечаете, вы должны не допускать ни конфликта, ни миссионерства. Их инструктаж идет скорее в режиме «не»: этого не должно быть, и того — тоже не должно... А что должно быть? К тому же, у них профессиональное недоумение: а с чем мы будем работать? Ладно, для детей учебник написали, а мы? Откуда мы возьмем большую информацию по темам, которые затрагиваются в этом учебнике? И здесь тоже тишина.
Я думаю, что за истекшие полгода группа разработчиков нового учебного курса доказала свою феноменальную работоспособность. С нуля были разработаны и изданы шесть новых учебных пособий, по меньшей мере четыре из них — очень высокого качества. Если министерство призовет нас, авторов, уполномоченных своими конфессиями, для разработки сопровождающей литературы — прежде всего антологий, хрестоматий для детей и для родителей, — то мы с радостью это сделаем. И мы можем это сделать.
Вопрос в том, будет ли такой заказ адресован именно к нам. Или же опять победит более привычный для чиновничьей России стиль имитации бурной деятельности.
«Церковный вестник» № 6 (427), 8.04.2010.
