3 ноября 2010 года в телестудии «Просветитель» при Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью) состоялась онлайн-конференция архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна, председателя Синодального миссионерского отдела. В ходе конференции, организованной информационным агентством «Бел.Ру», владыка Иоанн рассказал о православном подходе к миссионерской деятельности и ответил на вопросы, поступившие на форум и по электронной почте.
— Владыка, что значит «миссия» и «миссионерская деятельность» в понимании Русской Православной Церкви, и почему эта тема становится все более актуальной?
— Слово «миссия» в переводе с латинского на русский означает «послание, посланничество»: Господь послал Своих учеников, чтобы они учили, крестили. Миссия — это деятельность по распространению веры, возбуждению веры в сердцах людей.
— Скоро в Москве пройдет IV Всецерковный съезд епархиальных миссионеров Русской Православной Церкви, участники которого обсудят накопленный Церковью миссионерский опыт. Владыка, Ваше выступление на съезде будет касаться миссионерской ответственности мирян. В чем заключается эта ответственность?
— Сегодня мы должны обратить внимание на то, что каждый член Церкви, если он называет себя православным христианином, должен впитать не просто опыт общения с Богом, но и поделиться опытом богообщения с другим человеком. Как сделать, чтобы опыт богообщения стал достоянием другого человека в современных формах? У нас принято, что проповедуют только священники, но большинство вопросов решается на бытовом уровне. Проповедь на бытовом уровне требует особой подготовки. Миссионерская ответственность — это ответ прихожан на призыв идти и проповедовать. Каждый, кто является членом Церкви, должен идти и учить, проповедовать, иначе мы постоянно будем оказываться в состоянии войны, люди будут жить по своим законам и входить в противоречие с христианскими ценностями.
Ответственность перед Богом — ответственность перед обществом. Съезд и будет посвящен проблемам того, как научить людей основам православной веры, как научить их рассказывать о своей вере. Это трудная, но решаемая задача, и мы достигли определенных результатов в миссионерской деятельности.
— Какие формы миссионерской деятельности наиболее эффективны в современном обществе: ведь сейчас порой приходится сталкиваться не столько с откровенным атеизмом или язычеством, сколько с «ложным Православием», когда человек крест носит, детей крестит, свечки в храме ставит, но остается индивидуалистом и не признает основных православных Таинств, не исповедуется и не причащается, не работает над собой, а уходит в обрядоверие?
— Вопрос очень правильный. Люди, что усвоили лишь внешние формы, не усвоили главного и поступают по принципу «ты мне, я — тебе», а сами в это время занимаются абсолютно другими, может быть, противоречащими Церкви вещами. Но за вечность нельзя заплатить. Надо преодолеть эти искажения. Чтобы повседневная жизнь была наполнена таинством Церкви, мы должны проповедовать основы христианской веры своим поведением. Надо научить мирян, как проповедовать (вот, например, когда святитель Иннокентий проповедовал среди алеутов, он переводил проповеди на их язык. Причем алеуты не знали, что такое хлеб, и святитель Иннокентий заменил в молитве «Отче наш» слово «хлеб» на слово «рыба», потому что рыба — это их хлеб насущный. Вот так с любовью он относился к культуре народа, которому он нес слово Божие). Нам сегодня надо научиться вести диалог, вести миссию примирения, помнить: «любовью и примирением спасемся». Главное, чтобы мы могли друг друга простить, понять и попытаться сделать общее дело. Все надо начинать с духа примирения, а мы до сих пор в состоянии гражданской войны.
— В наше время происходит своеобразная мимикрия со стороны сектантских сообществ: есть случаи, когда секты, завуалированные под всевозможные реабилитационные, социальные структуры, идут на контакт с Православной Церковью, приглашают к совместным проектам. Их бывает очень сложно разоблачить. Но, тем не менее, люди, которые попадают в это сообщество, оказываются в сложнейшей ситуации двойных стандартов — а это, как правило, дети, бывшие наркоманы, т. е. незащищенные слои населения. Какова тут позиция Церкви, берет ли она на себя миссию выведения из этих сект попавших туда людей?
— Очень серьезную проблему вы подняли. Она состоит в том, что такая мимикрия или так называемое анонимное христианство распространяется очень широко. Например, на Сахалине сейчас очень много различных так называемых христианских организаций, которые зарегистрированы как некоммерческие. Они принимают людей на работу с обязательным условием посещать их платные «богослужения». Существуют коммерческие культы, которые имеют внутреннюю религиозную литературу, которая заключается не просто в корпоративной этике, а в подчинении сознания и манипулировании сознанием подчиненных. Это пирамиды. Вы правильно затронули тему реабилитации наркозависимых. Есть организации, которые якобы хотят помочь наркозависимым, но за ними стоят некие религиозные структуры, которые хотят таким образом получить больше адептов. Мы сталкиваемся со случаями, когда нам предлагают войти в состав попечителей, сделать с ними совместные проекты. Когда мы беседуем с людьми, которые попали в эти организации, оказывается, что мы видим лишь верхушку айсберга. Основная часть их деятельности глубоко законспирирована. Зачастую они используют форму лингвистического программирования, полностью подчиняя сознание человека.
— Повлияет ли на искоренение в обществе тяги ко всевозможным культам, магии, колдовству законопроект Госдумы, запрещающий рекламу оккультных услуг?
— Считаю, что этот законопроект очень правильный. Каждый символ — зрительный образ, который через зрение попадает в наши сознание и душу. Оккультисты и маги для рекламы своей деятельности широко используют необычные образы, которые вызывают удивление или любопытство, привносят интригу, а по сути являются разрушительными для человека. И нам надо помнить об этом.
— Во время поездки в Киев пару лет назад столкнулись с тем, что большая часть православных святынь принадлежит раскольническим церквям или числится как музеи — Святая София, Кирилловская церковь, Михайловский Златоверхий монастырь, Владимирский собор, Андреевская церковь... Практически все они в жалком состоянии, и, главное, в них нет литургической жизни. Есть ли надежда, что эти многие века олицетворяющие православную веру памятники вернутся в лоно Церкви?
— Визиты Святейшего Патриарха на Украину как раз способствуют тому, что сейчас ситуация меняется, потому что те националистические силы, которые создали и поддерживали раскольников, а они, к сожалению, делали это многие годы и делают сейчас, сейчас лишены политической власти. Думаю, что в ближайшее время все-таки восторжествует свет благоденствия в древних храмах, и Господь очистит от скверны и освободит эти святыни. Ведется большая работа по врачеванию этих расколов.
— В 2011 году будет отмечаться столетие канонизации святителя Иоасафа Белгородского. Какие торжества запланированы в Белгородской области? Ждать ли в связи с этим православным белгородцам визита Святейшего Патриарха Кирилла? Сколько храмов планируется отремонтировать к этой дате, а сколько построить?
— Вместе с Евгением Степановичем Савченко пять лет назад в области принята программа, посвященная 100-летию канонизации святителя Иоасафа. Она была благословлена еще Патриархом Алексием II и уже теперь Патриархом Кириллом. И сейчас Предстоятель уделяет большое внимание взаимодействию России и Украины, ведь святитель Иоасаф родился на Украине. Он — объединяющее начало. Праздник — важнейшее событие в 2011 году. Уже есть программа, которая предусматривает визит Предстоятеля Русской Православной Церкви на Белгородчину, ведутся переговоры, чтобы это было празднование трех епархий — для духовного единения, чтобы святителя прославили все наши братские славянские народы.
— Было бы интересно услышать, предполагается ли в области строительство православных детских садов?
— Уже работают православные детсады в Белгороде и Строителе, есть такой в Старом Осколе, и, по желанию родителей, начинают работу православные группы в других дошкольных учреждениях. Детсады эти от обычных отличаются тем, что там есть храм. Соизмеримость ребенка и икон — это очень важно: дети не чувствуют, что образы на них давят, они понимают, что Бог — это друг, любит их.
— Владыка, сегодня очень острый вопрос — это демографическая ситуация. Институт семьи претерпевает кризис. Как Вы считаете, что может сделать Церковь для укрепления семьи, повышения ее ценности в глазах общества?
— Наша епархия уже давно совместно с Фондом Андрея Первозванного и Центром национальной славы приняла программу «Святость материнства». Она включает много направлений. Недавно в области была руководитель программы Наталья Якунина, которая посвящает этой тематике все свое время, и мы совместно с Фондом Андрея Первозванного разработали программу для Белгородской области. Эта программа вошла в губернаторскую, касающуюся повышения качества жизни населения Белгородской области. Нужно учить, как строить семью. У нас учат чему угодно, только не этому. У нас созданы специальные центры, в которых семьи могут получить помощь — юридическую и психологическую. Священники учат молодых людей, как правильно выстроить отношения. Перед венчанием обязательно проводятся беседы, направленные на то, чтобы люди осознали всю ответственность шагов, которые они предпринимают. Если в силу каких-либо обстоятельств женщина осталась одна, у нас есть специальная программа помощи. В областном доме ребенка есть формы временного содержания ребенка. Когда женщина не может решить какие-то свои проблемы (например, получила тюремный срок, или приехала учиться и здесь забеременела и родила, а обратно возвращаться не может) — пока женщина устроится, ребенок находится в детдоме. В православном детском саду «Покровский» есть ясельная группа, в основном для детей студентов. Конечно, решение во многом обусловлено политической волей. Где есть стабильность, там повышается рождаемость. Пример — Белгородская область. Государству надо посмотреть на этот пример и не изобретать никаких велосипедов. Когда много рассуждают, но ничего не вкладывают в помощь реальной семье и реальному человеку, — это просто слова. Вместо конференций лучше бы те немалые деньги, которые пошли на их проведение, направили на строительство домов или детсадов.
— В Москве очень хорошо заметно, как много брошенных детей и стариков. Мы превратились в нацию, которая не ценит свое прошлое и не думает о будущем. Как Вы считаете, Владыка, может быть, миссия Церкви сегодня еще и в том, чтобы будить уснувшую совесть?
— Тревогу вызывает отношение к людям пожилого возраста, потому что потребительское отношение к родителям воспитано самими родителями. Получается, что детей не учат благодарить Бога, родителей, природу, государство. Их учат только просить у Бога, родителей, государства, природы. Когда только одно прошение, только лишь одни просьбы, без благодарения — они приводят к тому, что, если иссякает источник, который может дать, его пытаются отрубить. Это идет от атеистического воспитания. У нас после Великой Отечественной войны в одночасье исчезли все инвалиды из крупных городов. Почему? Потому что вышло постановление, чтобы они не мозолили глаза тем делегациям, которые приезжают в крупные города. Тогда людей-инвалидов убрали из нашей жизни. Люди не помогали немощным, у них не вырабатывался пример помощи инвалидам.
У нас в православной гимназии есть девочка-инвалид, которая учится нормально, потому что никто не обращает внимания на ее недуг — все смотрят на ее духовность. Надо, чтобы в наших обычных школах с обычными детьми учились и дети с ограниченными возможностями.
Вернусь опять к пожилым людям. Когда мы преодолеем проблему «просить, а не благодарить», изменится общий фон в обществе. Такое отношение к старикам исходит и от государственной политики — им платят нищенские пенсии. Но надо не бояться идти на решительные шаги, строить комфортабельные пансионы для людей пожилых и пенсионеров. У нас есть епархиальный центр для пожилых людей, существующий совместно с управлением соцзащиты в Красненском районе при Крестовоздвиженском храме. Большинство — неходячие. Рядышком там есть реабилитационный центр для мальчиков: мальчишки бегают к бабушкам в гости, и происходит общение поколений. Но если говорить о ситуации в целом, то сегодня за квартиру могут лишить жизни ветерана войны.
— Изменилась ли атмосфера в Русской Православной Церкви в связи с приходом Патриарха Кирилла?
— Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл внес существенные изменения в управление Русской Православной Церковью: появилась практика заседаний церковного правительства, определяется круг вопросов для обсуждения, острые вопросы отправляются на комиссии Межсоборного присутствия. За время своего Патриаршества он выстроил систему, которая позволяет быстро реагировать на меняющиеся ситуации в обществе. Работа архиереев значительно возросла — это такой стиль Святейшего Патриарха, заметна его очень быстрая реакция, работа на опережение.
— Владыка, и последний вопрос. Найдете ли Вы время для литературной деятельности? Будет ли продолжена работа по написанию книг?
— Уже проделана работа по сбору вопросов от детей. Хочу построить книгу именно на этой основе. Детские вопросы — самые тяжелые, дети формулируют их очень точно, и ответы у них точны. Например, я спросил у ребят, что такое грех. Одна девочка сказала, что это то, чего не хочет Бог. Очень точная формулировка.
Надеюсь, что детских вопросов будет много, и книги будут читать мамы и папы. Родители, надеюсь, найдут ответы на свои вопросы. Дети являются одними из главных миссионеров Русской Православной Церкви, так как, посещая православные школы и сады, открывают много интересного и полезного своим родителям. И вообще, сложный вопрос: кто тут педагог — ребенок или родитель?
Онлайн-конференцию провела главный редактор ИА «Бел.Ру» Светлана Баранова
Сайт Белгородской епархии/Патриархия.ru
