Последние заседания Священного Синода ознаменовались разделением ряда епархий: Красноярской, Саранской, Екатеринбургской, Ростовской и др. В интервью журналу «Нескучный сад» о логике и причинах епархиальной реформы рассказал заместитель управляющего делами Московской Патриархии игумен Савва (Тутунов).
— Каковы критерии такого выделения новых административных церковных территорий? Как принимается решение делить или не делить конкретную епархию?
— В первую очередь напомню терминологическое уточнение, о котором недавно говорил Святейший Патриарх Кирилл. Речь не идет о делении епархий, но о создании новых епархий. Это созидательный, творческий, а не разрушительный процесс, хотя кто-то, быть может, его воспринимает как личную неудачу. По существу же данный процесс можно его назвать «разукрупнением» епархий.
Поскольку решения об этом принимает Священный Синод, Ваш вопрос следует, скорее, адресовать тем архиереям, которые входят в его состав. Впрочем, опираясь на выступления Святейшего Патриарха, управляющего делами Московской Патриархии митрополита Саранского и Мордовского Варсонофия, а также на недавние прецеденты создания новых епархий, можно обозначить следующие принципы.
Во-первых, новые епархии появляются там, где архиереи сами просят о разукрупнении. Так, например, архиепископ Вениамин, управляющий Владивостокской епархией, предложил, чтобы его епархию разделили из практических соображений: по причине удаленности от центра части приходов. Также было, хотя и по другим причинам, с созданием новых епархий в Мордовии: это была инициатива митрополита Варсонофия. Лично знаю архиереев, которые в приватных беседах сообщали о своем намерении в недалеком будущем выступить с аналогичными предложениями.
Во-вторых, могут быть епархии, где очевидна избыточность числа приходов, находящихся под управлением одного архиерея. Такими епархиями попросту трудно управлять. Речь идет о ситуации, когда очевидно, что для пользы церковной нужно создать новые епархии, и большим числом приходов будут управлять несколько епископов.
Каковы в последнем случае преимущества? В небольшой епархии правящий архиерей лично знает каждого клирика, что сейчас бывает не часто. Соответственно каждый клирик может лично общаться с архиереем, и, как следствие, архиерей может более детально вникать в жизнь каждого прихода. Епархиальные отделы, которые призваны координировать приходскую жизнь, в маленькой епархии также будут ближе к приходу, а, стало быть, смогут лучше взаимодействовать с людьми. И, конечно, само приходское духовенство сможет быть ближе друг к другу. Я недавно ездил в епархию, объединяющую менее ста приходов, и видел, как там общаются священнослужители между собой. Они не просто видятся раз в год на епархиальном собрании, но знают друг друга в лицо, дружат семьями. И все это положительно влияет на климат в епархии.
— Значит, все-таки, количественный критерий храмов на епархию есть?
— Я сошлюсь на своего непосредственного руководителя, владыку Варсонофия, управляющего делами Московской Патриархии, который, возглавляя Саранскую епархию, является архиереем уже очень давно. В одном из последних интервью, указывая на оптимальное число — по сто приходов в одной епархии, он сказал: «Если архиерей за год посещает 50-60 приходов, то за два года он сможет посетить все приходы своей епархии. Не зайти, проезжая мимо, а именно приехать и послужить. Раз в два года объехать все приходы — это очень хорошо. Думаю, в епархии может быть и меньше 100 приходов, тогда работа будет еще более эффективной».
— Во многих Поместных Церквях, например в Греции, епархии исторически имеют небольшой размер, они значительно меньше современных российских и по площади сопоставимы с нашими благочиниями…
— Думаю, что Священный Синод в данном вопросе руководствуется не практикой других Поместных Церквей, которая может опираться на специфичную ситуацию стран их канонической ответственности, а востребованностью подобных решений в Русской Церкви.
Тема разукрупнения епархий возникла давно, и с особой остротой была поставлена на Всероссийском Церковном Соборе 1917-1918 годов. К сожалению, Собор по историческим причинам за недостатком времени так и не принял положения об увеличении числа епархий. Но многие архиереи выступали за такие преобразования, и рабочими органами Собора были сделаны первые наметки, первые шаги в данном направлении. Более того, в последующие годы при Патриархе Тихоне и при Местоблюстителе митрополите Сергии открывались новые епархии, было рукоположено большое количество архиереев. То есть соборные решения не остались мертвой буквой.
Почему? В виде анекдота могу рассказать случай. Когда я работал в архиве над своей диссертацией, которая как раз и была посвящена епархиальным реформам Собора 1917-1918 годов, я наткнулся на любопытный документ — повестку заседания Священного Синода то ли 1919 года, то ли 1920 года. Среди прочих, в повестке стоял доклад митрополита Кирилла (Смирнова), будущего новомученика: «Об увеличении числа епархий в связи с существенным изменением рода их деятельности». Вроде бы странно звучит, ведь не может быть никакой другой цели у епархий, кроме той, которая им присуща всегда. Какие могут быть «изменения рода деятельности» епархий? Владыка, очевидно, имел в виду развитие деятельности епархий, развитие общения между паствой, священнослужителями и архиереем.
В целом, это те темы, которые звучат и сегодня, когда мы говорим об епархиальных реформах. Разукрупнение епархий назрело в нашей Церкви уже давно. Об этом думали лучшие умы своего времени, почти сто лет назад, и вот теперь мы возвращаемся к этому вопросу.
— На Украине процесс разукрупнения епархий начался значительно раньше, как учитывается этот опыт?
— Действительно, за последние десять лет практически все украинские епархии оказались поделены так, что на каждую область там приходится по две-три епархии. Пока рано говорить о плодах, которые принесли эти преобразования. В состав Священного Синода обычно входят два архиерея от Украинской Церкви. Во-первых, постоянный член Синода — митрополит Киевский и всея Украины Владимир. Во-вторых, по сложившейся за последние три года практике, в качестве временного члена обязательно приглашается еще один украинский архипастырь. Стало быть, во время заседаний Синода есть кому свидетельствовать об украинском опыте. Главным же свидетельством Украинской Церкви является факт: в связи с образованием новых епархий на Украине никакой катастрофы не произошло.
— И все-таки у разукрупнения уже появились свои критики. К примеру, говорят, что существование епархиальных столиц в городах районного уровня негативно скажется на епархиальной жизни, ведь в регионах практически все сконцентрировано в областных центрах.
— Если мы считаем, что церковная жизнь должна ориентироваться на жизнь государственных органов, то да, этот довод можно признать заслуживающим внимания.
Однако надеюсь, многие согласятся с доводом, что деятельность губернаторов и других уважаемых представителей регионального руководства не является основным фактором, определяющим жизнь епархии. Мы, конечно, не можем не учитывать внешние обстоятельства и рады сотрудничать со светскими властями в тех вопросах, где это взаимодействие полезно для Отечества, спасительно для людей. Но церковная жизнь течет по своим установлениям и не может полностью зависеть от внешних факторов. Конечно, есть проекты, завязанные на светский областной центр, но я бы не сказал, что таковых большинство.
И все же та критика, о которой Вы говорите, имеет понятную почву: епархиям, находящимся в одной области, надо взаимодействовать. Священный Синод на последнем своем заседании поручил митрополиту Варсонофию, который возглавляет профильную комиссию Межсоборного присутствия, разработать механизмы координации деятельности архиереев, чьи епархии расположены в одном регионе. Предполагаю, что предложения комиссии будут представлены уже на следующем заседании Синода. Таким образом, вопрос обсуждается, и мы не упускаем его из вида. Несмотря на то, что создание новых епархий — это реализация давних замыслов, мы сейчас находимся в самом начале пути, и, безусловно, в процессе что-то будет корректироваться, утрясаться…
— Существует мнение, что архипастыри в новых епархиях окажутся в неравных отношениях с губернатором, ведь если раньше на каждого главу региона приходилось по одному епископу, то теперь епископов станет несколько. Выходит, разукрупнение понижает общественный статус епископа?..
— «Равным», «неравным» — должны ли мы вообще ставить вопрос таким образом? О «равенстве» и «неравенстве» можно говорить в отношении тех людей, социальная «ниша» которых сопоставима. Как граждане одной страны — епископ и губернатор сопоставимы… и равны перед законом. Но с точки зрения их служения, их роли в обществе, их значения в глазах людей, — сопоставлять нечего.
Приведу пример. Сегодня Россия поделена, если можно так выразиться, на федеральные округа. Но у Церкви нет главного епископа для каждого федерального округа, и при этом епархии все равно достаточно активно выстраивают партнерские взаимоотношения с главами этих округов ― каждая через своего епископа. Не думаю, что при этом епископы чувствуют себя «неравными», общаясь с полномочным представителем Президента.
— Кроме светской жизни, которая очень централизована и привязана к областным столицам, есть и епархиальная церковная жизнь, которая в свою очередь тоже вращается вокруг областного центра. Епархиальные отделы, как правило, работают в главном региональном городе. Теперь эти отделы придется расчленять. Не отразится ли данный процесс на эффективности работы епархиальных учреждений?
— Те программы, которые уже претворяются в жизнь, продолжат свое существование. Возможно, имеет смысл устраивать стажировки для сотрудников новых епархий в «старых» отделах. Кроме того, останутся и проекты, требующие совместных усилий всех епархий области. Например, о материальной поддержке семинарии или училища, расположенного в одном субъекте федерации (если говорить о России) должны заботиться все епархии данного региона. Семинария, конечно, должна воспитывать священников для всех епархий, которые ее содержат.
Что касается епархиальных отделов, то, конечно, новым епархиям придется создавать свои собственные. Но это вовсе не значит, что если в старом отделе было 30 сотрудников, то в новой епархии нужно создавать отдел с таким же штатом. Скорее наоборот, новые отделы должны быть меньшими по составу, но более активными, более мобильными. Ведь одна из задач реформы заключается в том, чтобы епархиальные структуры стали ближе к приходам. Разделение епархий ― не повод для бездумного увеличения административного аппарата.
— В чем еще новые епархии смогут взаимодействовать?
— Миссия, образование, преподавание «Основ православной культуры», социальная работа, молодежное служение, ― во всем, и особенно в тех программах, которые нуждаются в поддержке центральной светской власти. Можно создавать совместные рабочие группы для решения общих задач, проводить обучающие семинары, конференции. Кроме того, могут созываться и какие-то общие пастырские совещания. Более конкретно о механизмах координации епархий одного региона будет сказано в документах, которые под председательством митрополита Варсонофия готовит комиссия Присутствия по вопросам церковного управления.
— Кроме разделения епархий, Собор 1917-1918 годы предполагал наличие митрополичьих округов. Чем учрежденные в Казахстане и Средней Азии митрополичьи округа отличаются от тех церковных образований, которые собирался создать упомянутый Поместный Собор?
— Собор 1917-1918 годов собирался создать не «митрополичьи», а, если строго следовать терминологии Собора, «церковные» округа. Отличаются они от нынешних митрополичьих округов принципиальным образом.
Так, у церковных округов по версии 1918 года не предполагалось самостоятельных органов высшего церковного управления ― собственных Синодов или синодальных отделов, которые сегодня создаются в митрополичьих округах. Интересно, что в начале 1930-х годов временный Синод при Патриаршем Местоблюстителе успел образовать церковные округа, предложенные Всероссийским Собором, и даже издал инструкцию для их деятельности. В каких-то своих частях это положение, наверное, может быть использовано при работе комиссии под руководством владыки Варсонофия.
— Планируется ли создавать митрополичьи округа в России?
— Митрополичьи округа, как я уже сказал, имеют свои Синоды и другие самостоятельные органы высшего церковного управления, что логично в суверенном государстве и абсолютно бессмысленно внутри одной страны. Поэтому система митрополичьих округов не может быть перенесена на всю Русскую Церковь.
— У нас остался всего один вопрос...
— Какие епархии будут «разделены» следующими?
— Да.
— Этого я вам не скажу: подобные вопросы решаются Священноначалием. Но создаваться новые епархии будут обязательно. Такие преобразования назрели давно, и их просто нужно было инициировать.
Вехами епархиальной реформы стало разделение трех крупных епархий Русской Церкви: Екатеринбургской, Тюменской, Красноярской и создание Каменской, Ханты-Мансийской, Енисейской, Нижнетагильской, Салехардской епархий. Решения о разделении были приняты на заседаниях Священного Синода от 30 мая и 27 июля 2011 года.
