Ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, член Патриаршего совета по вопросам семьи и защиты материнства протоиерей Владимир Воробьев в интервью порталу Милосердие.ru рассказал о целях и задачах Совета, образованного решением Священного Синода от 27 декабря 2011 года (журнал № 161).

— Отец Владимир, у Патриаршего совета уже есть конкретная программа поддержки семей?

— Программа работы нашего Совета еще не конкретизирована, но мы не с нуля начинаем. Просто до сих пор церковная помощь семье оказывалась по инициативе отдельных приходов или церковных учреждений. Патриарх Алексий II нередко говорил о важности семейных ценностей, необходимости помогать семье, и Патриарх Кирилл постоянно напоминает всем нам об этом же. Московское правительство поддерживает многодетные семьи, некоторым семьям дают льготные путевки в дома отдыха, иногда даже за границу. Многодетные мамы получают поддержку от детских садов. Но необходимо оказывать систематическую помощь многодетным семьям. Возлагать эту заботу только на Церковь неправильно — у Церкви нет таких денег, она существует на пожертвования. Нужны государственные меры.

— Совет по семье будет вырабатывать и предлагать государству конкретные меры по усовершенствованию и увеличению такой помощи?

— Думаю, что такие инициативы от Церкви исходить должны. По крайней мере, просьбы о помощи, обращенные к государству. Но в ходе встреч появятся, конечно, конкретные идеи. Все-таки некий опыт у всех есть — в каждом приходе немало многодетных семей, и приходы по мере сил и возможностей их поддерживают.

— Иногда православные многодетные родители, у которых одни дети учатся в православной школе, а другие — в светской, говорят, что в светской их детям больше помогают. Например, когда было несколько кандидатов на бесплатную поощрительную поездку за границу, учительница предложила классу отправить дочку моего знакомого, поскольку она из многодетной семьи и неизвестно, когда еще сможет куда-то поехать. И класс с ней согласился. В православной школе такого быть не может хотя бы потому, что там очень много учеников из многодетных семей.

— Да, у нас среди учащихся Свято-Петровской школы примерно 95 процентов учеников — дети из многодетных семей. Все эти семьи имеют льготы по оплате учебы, детского летнего лагеря, некоторые и за границу ездили с нашей помощью. У нас, как у большинства негосударственных школ, много трудностей: не хватает площадей, нет земельного участка. Но образование в Свято-Петровской школе хорошее (по рейтингу, проведенному в прошлом году Департаментом образования города Москвы) и нашим многодетным семьям там помогают.

— Всем ли, на Ваш взгляд, в городе по силам многодетность или только духовно очень крепким людям?

— Думаю, наш приход по количеству многодетных семей — чемпион Москвы. Причем среди них немало тех, у кого по шесть, семь детей, есть семьи, в которых восемь, девять. Понятно, что не всякий отец может прокормить такую семью, даже если он работает на нескольких работах. Но, как я уже говорил, и Церковь помогает, и государство, поэтому ни одна из наших многодетных семей не голодает. А вот проблемы с жилплощадью есть почти у всех. Большие семьи, как правило, живут в тесноте. Мы стараемся и здесь как-то помочь, но это гораздо труднее. А самая серьезная проблема многодетной семьи — воспитание. Современные родители разучились воспитывать детей. Раньше в большой семье, каждый имел свои обязанности, старшие помогали родителям воспитывать младших и трудились вместе с ними. Сами условия жизни способствовали воспитанию. В городе в этом смысле гораздо сложнее. Матери, которая остается в тесной квартире с большим количеством детей (отец обычно на работе весь день), очень трудно с ними справиться. Безусловно, нужны детские сады, ориентированные на детей из многодетных семей (хорошо бы, чтобы православные), и работать там должны лучшие воспитатели. Необходимо искать и другие формы помощи.

— Часто ли от такой неустроенности и отсутствия помощи у многодетных матерей бывают нервные срывы?

— Заболевают, к счастью, не часто, но очень многие находятся в состоянии крайнего нервного напряжения. Все опять упирается в жилплощадь. Перенаселенность квартиры уже создает предпосылки для нервного истощения и детей, и родителей. Отцы в таких семьях часто работают без выходных, приходят домой, когда дети уже либо спят, либо готовятся ко сну. Находясь в таком постоянном перенапряжении, дети часто стремятся куда-то убежать, ищут другого образа жизни. Это все, конечно, осложняет воспитание. Нужны условия, в которых ребенку хорошо и у родителей есть возможность уделять время своим детям. Но, повторяю, наивно надеяться, что Церковь коренным образом улучшит жилищные условия и материальное положение этих семей. Церковь может призывать богатых людей к организации фондов для поддержки многодетных семей (такие фонды уже есть) и обращаться с ходатайством о помощи таким семьям в государственные структуры.

— А нецерковными многодетными семьями Патриарший совет будет заниматься?

— Православные люди не имеют обычая ловить людей на улицах и настойчиво их агитировать, как это часто делают сектанты. Слава Богу, такой традиции в Церкви нет. Но двери наших приходов открыты для всех, кто не настроен враждебно. Если родители еще не воцерковлены, но тянутся к этому и хотят, чтобы их ребенок учился в православной школе, мы можем такого ребенка принять. Бывает, что и в ПСТГУ поступают еще не воцерковленные, но желающие воцерковиться юноши и девушки.

Что касается помощи семьям, то Церковь в лице Святейшего Патриарха, епископов, священников всегда призывала государство помогать многодетным семьям, независимо от их религиозности и конфессиональной принадлежности. И Патриарший совет, естественно, тоже будет ходатайствовать о поддержке всех семей. Но навязывать церковную помощь людям, далеким от Церкви, тем более — исповедующим другую веру, мы не можем. Если они сами к нам обратятся, конечно, постараемся помочь.

— Говоря о помощи семье, всегда в первую очередь имеют в виду многодетных. А если бездетная пара берет ребенка из детдома? Это бывает часто. Материально они более-менее обеспечены, жилплощади хватает, то есть формально не нуждаются в помощи. Но специалисты по воспитанию сирот единодушны в том, что эти семьи нуждаются в сопровождении, профессиональной поддержке.

— Нуждаются, но специалистов для всех найти нелегко. Часто семьи или одинокие женщины хотели бы взять на воспитание младенца из Дома малютки или малыша из Дома ребенка. Оказывается, это почти невозможно, нужно преодолеть множество препятствий. Легче взять из детского дома ребенка постарше, но с ним и проблем больше. Основы воспитания закладываются до четырех лет. А современные государственные детские дома — явление парадоксальное. Они хорошо финансируются, там неплохие условия проживания, большие помещения, дети сыты, одеты, в каникулы имеют возможность отдыхать в лагерях, путешествовать. Но через год-другой после выхода из детского дома около девяноста процентов выпускников оказываются в исправительных колониях. То есть, по сути, за немалые государственные деньги идет массовая подготовка уголовников. Все это знают, но никаких мер не принимается. Средства продолжают выделяться, а система детских домов остается прежней. Система подготовки уголовников. Я не знаю, какое еще государство финансирует такую систему.

Очевидно, что существование детских домов в их нынешнем виде противоречит здравому смыслу. Надо искать другие формы воспитания сирот. И, конечно, лучше всего, чтобы их забирали в семьи. Конечно, надо поддерживать тех, кто готов взять ребенка из детского дома к себе в семью. Часто хотят усыновить ребенка бездетные пары или одинокие женщины, но знаю и немало случаев, когда детей из детдомов брали семьи с детьми, в том числе и многодетные. И, как ни парадоксально, семья, где один-два ребенка, материально более или менее благополучная, оказывается менее способной воспитать приемного ребенка. Но парадоксально только на первый взгляд, на самом деле это объяснимо. В детском доме большой коллектив, большинство детей умеют за себя постоять. И попадая в семью, где один или два ребенка, вчерашний детдомовец быстро их подавляет, и главной заботой родителей становится оберегание родных детей от дурного влияния приемного. Кроме того, попадая в семью не маленьким, он очень остро чувствует, что есть родные дети, а он приемный, рождается зависть, ревность. И велика вероятность, что он так и не почувствует себя родным.

Попадая же в бездетную семью, он чувствует себя одиноким, для него это состояние непривычно. У родителей нет никакого опыта воспитания. А вот если ребенка усыновляет многодетная семья, он из одного большого коллектива попадает в другой. И в этом коллективе — многодетной семье — дети тоже умеют постоять за себя, над ними так просто верх не возьмешь, скорее, они его воспитают, чем он их научит дурному. В такие семьи питомцы детских домов часто вливаются органично.

— Мы по умолчанию обсуждали московские семьи. А реально ли поддержать многодетные семьи в провинции, где и работу найти сложнее, и зарплата ниже, и приходы малочисленней?

— В провинции есть свои дополнительные трудности, но и свои преимущества. По статистике многодетных семей в России очень мало. Думаю, что сегодня экономическая помощь всем этим семьям не составляет большой проблемы для государства. Колоссальные средства тратятся на другие проекты. Если хотя бы малую часть этих затрат направить на помощь многодетным семьям, ситуация могла бы быстро измениться в лучшую сторону. Конечно, демографическая проблема только деньгами не решается — часто бедные народы более многодетны, чем зажиточные (например, в Европе уровень жизни высок, а многодетных семей очень мало). Но в России ситуация такова, что если народу помочь, он согласен иметь больше детей. Сегодня многие боятся, что не смогут прокормить большую семью, и что им негде будет жить. В деревнях социальная жизнь разрушена, в городах нет квартир. И если бы государство стало постепенно оказывать финансовую и жилищную помощь каждой семье, думаю, это в значительной мере помогло бы решить демографическую проблему.

— Значит, в сегодняшней ситуации нельзя всех призывать к многодетности и осуждать тех, кто боится заводить много детей?

— По Евангелию, как вы помните, осуждать вообще никого нельзя. Дело не в осуждении, а в отношении к проблеме. Когда люди стремятся жить с Богом, строить семью как домашнюю церковь, Господь им помогает. Видел этому массу подтверждений. Все-таки большинство многодетных семей — счастливые семьи, прочные, где, несмотря на трудности, любовь супругов друг к другу не уменьшается, а возрастает. И если говорить о нашем приходе, именно эти многодетные семьи составляют его ядро. Именно они чаще всего инициируют различные приходские мероприятия (лагерь, походы, субботники) и они же почти всегда отзываются на них. Эти семьи дружат между собой, дети много времени проводят вместе, в большом коллективе и, как правило, становятся хорошими людьми.

Поэтому я уверен, что правильнее рожать детей без оглядки, без расчетов: «А где я их поселю? На что буду кормить?». Идея планирования семьи в принципе порочна. Ведь все дети — Божии. Господь лучше нас умеет планировать. Кому-то Он не дает детей или дает только одного-двух. Ну, а если дает много, помолитесь, чтобы помог всех их вырастить и воспитать, и Он поможет. В нынешних социально-экономических условиях люди часто не решаются иметь много детей. Но я бы посоветовал всем решаться в твердой уверенности, что православная семья, где много детей, с Божией помощью пробьет себе дорогу. В многодетных семьях, где всегда есть маленький «ангел» — младенец, гораздо чаще живут радость, умиление, любовь и счастье. В такой семье вырастают уважающие родителей, душевно здоровые, полноценные, веселые дети, умеющие любить, трудиться, думать не только о себе, но и о ближних. И родители знают тогда, для чего, а, вернее, для кого живут и трудятся. Глядя на них, дети тоже научаются по-настоящему любить, у них тоже получаются хорошие семьи. Большая, добрая семья — это великая сила, она, как магнит, притягивает к себе множество людей, просветляет всю жизнь вокруг себя, указывает путь, самой своей жизнью проповедует любовь.

Беседовал Л. Виноградов

Милосердие.ru/Патриархия.ru