Об «актуальных храмах» — православных церквях, строящихся по новым проектам, — с корреспондентом журнала «Эксперт» побеседовал председатель Издательского совета Русской Православной Церкви, председатель искусствоведческой комиссии при Московской Патриархии протоиерей о. Владимир Силовьев.
— Отец Владимир, каковы основные критерии, которым должен удовлетворять проект нового православного храма?
— Храм — высшее достижение человеческого ума и духа, и поэтому здесь много критериев. Конечно, прежде всего в храме должно быть удобно служить и удобно молиться. Архитектура храма, как и всякая архитектура, не должна раздражать, угнетать, она должна радовать. Бывают храмы очень скромные, как древние базилики Рима, к примеру, но очень удобные для богослужения. Можно идти по этому пути, но русский человек все-таки идет по пути красоты, потому что Бог есть красота.
Далее. Соответствие канону, который понимается очень широко — как наследие всех предшествующих эпох. Сейчас, чтобы строить новый храм, надо основываться на всем наследии христианского зодчества. Храм может быть в традициях конца XIX века — неорусского стиля, особенно любимого сейчас, или в традициях XV-XVI веков, иногда даже в традициях домонгольского периода, которым на самом деле очень трудно следовать, несмотря на кажущуюся внешнюю простоту. То есть храмы могут быть построены в каком угодно стиле, но они должны быть вписаны в окружающее пространство, в ментальность современного верующего и неверующего человека, который смотрит на храм. И тут нужно либо повторять в точности, в прежних формах, существовавший когда-то храм, как это было сделано по отношению к храму Христа Спасителя, или создавать что-то стилизованное, но уже начала XХI века.
— Возглавляемая Вами комиссия рассматривает только предназначенные для Москвы проекты?
— Комиссия работает только по Москве. К сожалению, нет общецерковной комиссии, но она, скорее всего, и невозможна. Потому что каждая епархия — это целый мир. И в каждой, по-видимому, должна быть своя епархиальная комиссия, но я ничего не слышал о том, что они есть в других епархиях. Пусть наша комиссия служит образцом для их создания. Все-таки у нас накоплен определенный опыт. И тут надо сказать, что Москва имеет значительные возможности для создания такой комиссии, для привлечения высококлассных специалистов. Мы ведь иногда устраиваем расширенные заседания и привлекаем многих специалистов со стороны.
— А в других епархиях как принимаются решения о качестве того или иного проекта?
— Есть епархиальный архиерей, а у него епархиальный совет. Есть у него, наверное, и какие-то привлеченные специалисты. Разумеется, на самотек никто ничего не пускает. Кроме того, регионы всегда имеют возможность обратиться в Москву, или Санкт-Петербург, или какие-то другие архитектурные центры за советом. И члены нашей комиссии выезжают в качестве консультантов на места, я, например, неоднократно выезжал в Брянскую губернию.
— Почему же, на Ваш взгляд, наша церковная архитектура сегодня, так скажем, не изобилует шедеврами?
— Сегодня очень трудно: традиция разорвана, у архитекторов подчас отсутствует интуиция. Те, что пытаются сегодня строить храмы, большей частью люди неверующие или, по крайней мере, нецерковные. И им очень трудно объяснить многие вещи. Вот, к примеру, один из неудачных проектов — храм в виде Успенского собора в Кремле, только уменьшенный, среди коробок спального микрорайона. Вроде бы оригинально, но выглядит как макет. Макет же представляет православие как средневековый атавизм, а этого не должно быть.
— А на мой взгляд, любая стилизация и постоянное, навязчивое обращение к историческим формам представляет православие как атавизм…
— Ну, это просто такая эпоха сейчас. Она будет преодолена со временем, потому что растут новые архитекторы. Сейчас многие из тех, кто учится или закончил учебу, уже церковные люди.
— То есть Вы полагаете, что будет какой-то следующий период, когда в нашей церковной архитектуре станет меньше прямой стилизации и больше современного осмысления храма?
— Возможно. Я бы хотел привести в пример конец XIX — начало ХХ века, когда возник неорусский стиль. Творения Щусева нас сегодня восхищают, и мы не можем повторить это, к сожалению. И даже Тон при всей своей тяжеловесности создавал нечто, отвечавшее потребностям того, воцерковленного общества.
— А Вы считаете, что архитектор, строящий храм, должен быть непременно верующим?
— Конечно, это совершенно необходимо. Когда строит церковь человек, который не знает Христа или не любит Христа, — это же нонсенс! По проектам сразу видно, воцерковленный человек или нет. Я думаю, что настоящую архитектуру у нас будут создавать воцерковленные, возможно, в нескольких поколениях, зодчие, которые, я надеюсь, дадут нам еще возможность порадоваться неугасшему духу. А дух этот никогда не угаснет.
