Одним из важнейших вопросов церковной жизни ХХ века, несомненно, является вопрос отношений Церкви и государства. Обе Комиссии сочли необходимым высказаться об одном из самых трагических явлений недавней церковной истории, соборное осознание которой необходимо на пути восстановления единства Русской Церкви. Речь идет о Послании Заместителя Патриаршего Местоблюстителя от 16/29 июля 1927 года, которое часто именуют «Декларацией», а также о последующей церковной политике в условиях богоборческого тоталитарного режима.
1. Хотя издание «Декларации» и не было единственной причиной церковных разделений, возникших в 1920-е годы, не подлежит сомнению, что толчком к закреплению административного разрыва между Церковью внутри России и ее зарубежной эмигрантской частью послужил именно этот документ. Он стал для многих и началом разобщения духовного.
2. «Декларация» была написана под беспрецедентным нажимом со стороны богоборческой власти, угрожавшей полным пресечением всех легальных форм церковной жизни. Об этом Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал еще в 1991 году:
«Сегодня мы можем сказать, что неправда замешана в Декларации. Декларация ставила своей целью поставить Церковь в правильное отношение к советскому правительству. Но эти отношения — а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики — как раз не являются правильными с точки зрения Церкви» (1).
3. Церковная политика митрополита Сергия, несомненно, была направлена на сохранение церковной иерархии, которую стремились уничтожить богоборцы, а также возможности преподания Таинств. Как показало время, общины, отошедшие от общения с церковной иерархией, возглавляемой митрополитом Сергием, лишены были возможности выжить в условиях гонений, а сохранившиеся их остатки не могли открыто проповедовать Христово учение и влиять на духовную жизнь народа. После Поместного Собора 1945 года значительная часть «непоминающих» клириков и мирян вошла в юрисдикцию Московского Патриархата. Среди оставшихся вне общения с Московской Патриархией проявлялась опасность уклонения в сектантство.
4. Политика митрополита Сергия способствовала воссозданию церковной жизни во время и после Второй мировой войны.
Патриотическая позиция, выраженная, в частности, и в «Декларации», в годы Великой Отечественной войны нашла отклик в сердцах многих членов Русской Православной Церкви. Православные воевали и трудились для блага своей Родины, как святые великомученики Георгий Победоносец, Феодор Стратилат и многие святые воины первых веков христианства воевали, защищая свою языческую страну, как преподобный Иоанн Дамаскин трудился для блага своей страны, находившейся под мусульманской властью. Деятельность архиереев и пастырей Русской Православной Церкви, в годы Второй Мировой войны благословлявших народ на самопожертвование в борьбе с фашизмом, стала ярким примером выполнения христианского и патриотического долга. Осознание страшной опасности германского нацизма было свойственно и архипастырям Русской Зарубежной Церкви, сострадавшим трагическим судьбам русского народа. Известно, что находившийся вне досягаемости безбожной власти архиепископ Иоанн (Максимович), причисленный Русской Зарубежной Церковью к лику святых, служил молебны за победу своего Отечества, проводил денежные сборы на нужды борющейся армии.
5. Издание «Декларации» не означало, что Церковь единомысленна с идеологией безбожной власти. В документе была сделана попытка показать то, о чем Церковь говорила с первых веков своей истории, со времен апостолов и апологетов: христиане — не враги государства. Однако для безбожной власти православные христиане и после издания «Декларации» остались неблагонадежными и чуждыми.
Вместе с тем, «Декларация» внесла жестокое разделение в среду церковного народа. Известны случаи, когда на допросах «непоминающих» священнослужителей гонители Церкви ссылались на «Декларацию». Она явилась и все еще является соблазном для многих чад Русской Православной Церкви.
6. На протяжении двухтысячелетней истории Церкви подобного рода компромиссы в условиях гонений известны. Но никогда ни люди, шедшие на компромиссы ради сохранения легального существования Церкви, ни, конечно же, те, кто не соглашался с такой политикой, не считали путь компромиссов нормальным, единственным и естественным для Церкви Христовой.
7. Мученики и исповедники, отдававшие свою жизнь за Христа и Его Церковь, в изобилии были как среди принявших «Декларацию», так и среди отвергавших ее. Из тех и других многие ныне причислены к лику святых. Действия митрополита Сергия, которые вызывали и вызывают так много споров, были, несомненно, продиктованы поиском путей сохранения церковной жизни в наступившей переломной эпохе, в небывало тяжелых условиях. «Трагедия митрополита Сергия заключается в том, что он пытался «под честное слово» договориться с преступниками, дорвавшимися до власти» (2).
8. Как в зарубежной части Русской Церкви, так — что особенно важно — и внутри России «Декларация» расценивалась церковным народом как болезненный, трагический компромисс, но не как свободный голос Христовой Церкви.
9. В полном согласии с церковным, святоотеческим учением об отношении Церкви и мирской власти сформулированы соответствующие главы документа, принятого на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви Московского Патриархата (август 2000 года) и вскоре получившего положительную оценку на Архиерейском Соборе Русской Зарубежной Церкви (октябрь 2000 года).
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви в ряде положений (3) ясно указывают принципы церковного подхода к взаимоотношениям Церкви и государства. В частности, здесь говорится о том, что Церковь при определенных обстоятельствах должна призвать к гражданскому неповиновению. «Основы» содержат мысли, принципиально отличающиеся от тех, что выражены в «Декларации».
Сопоставляя «Декларацию» с Основами социальной концепции, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл на Архиерейском Соборе в октябре 2004 года отметил:
«Свободный голос Церкви, с особенной отчетливостью прозвучавший в этом соборном документе («Основах»), дает возможность взглянуть по-новому на «Декларацию». При всем понимании того, что курс отношения к государству, который был избран в 1927 году, обосновывался побуждениями сохранить возможность легального существования Церкви, — этот курс Собором Русской Православной Церкви авторитетно был признан не соответствующим подлинной норме церковно-государственных отношений. Эпохе церковной несвободы пришел конец».
Таким образом, «Декларация» признана документом вынужденным, не выражающим свободной церковной воли.
Вместе с тем, критическая оценка упомянутого документа не означает осуждения Святейшего Патриарха Сергия, не выражает желания омрачить его образ и умалить подвиг его Первосвятительского служения в тяжелейшие годы существования Церкви в Советском Союзе.
Как сказал в 1991 году Святейший Патриарх Алексий II, «Декларация митрополита Сергия в целом ушла в прошлое, и мы не руководствуемся ею» (4).
Отказом Русской Церкви от того курса в своих отношениях с государством, который отражен в «Декларации», открывается путь к полноте братского общения.
1. Святейший Патриарх Алексий II: Принимаю ответственность за все, что было // Журнал Московской Патриархии, 1991, N 10, с.5-6.
2. Там же, с.6.
3. См., в частности:
III.5 — «Церковь призвана с терпением переносить гонения, не отказывая государству, преследующему ее, в лояльности. Правовой суверенитет на территории государства принадлежит его властям. Следовательно, они и определяют юридический статус Поместной Церкви или ее части, предоставляя им возможность нестесненного исполнения церковной миссии или ограничивая такую возможность. Государственная власть тем самым перед лицом Вечной Правды выносит суд о себе самой и, в конце концов, предрекает свою судьбу. Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требований лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении».
III.6 — «Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нарушению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновения угрозы священному дару жизни».
III.8 — «Существуют области, в которых священнослужители и канонические церковные структуры не могут оказывать помощь государству, сотрудничать с ним. Это: а) политическая борьба, предвыборная агитация, кампании в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров; б) ведение гражданской войны или агрессивной внешней войны; в) непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладе церковному Священноначалию».
IV.3 — «В тех случаях, когда человеческий закон совершенно отвергает абсолютную божественную норму, заменяя ее противоположной, он перестает быть законом, становясь беззаконием, в какие бы правовые одежды он ни рядился».
IV.9 — «Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха перед Богом и ближним, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для Вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом и государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения».
V.2 — «Церковь проповедует мир и соработничество людей, придерживающихся различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди её епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания».
4. Святейший Патриарх Алексий II: Принимаю ответственность за все, что было // Журнал Московской Патриархии, 1991, N 10, с.6.
