Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Мы празднуем тысячелетие Крещения Руси. Какой это праздник для нас! Тысячу лет тому назад, благодаря тому что князь Владимир поверил во Христа как своего Бога, Христос как бы овладел Русской землей. Вера одного человека открыла Ему доступ к просторам нашей земли.
То время очень похоже на наше. Так же, как и теперь, почти всех охватило чувство, что язычество пусто, нечем жить в нем, что языческие боги, кумиры ни душу не питают, ни жизни новой не могут дать.
Тогда поклонялись всему, что вселяло страх; а разве теперь миллионы людей не охвачены страхом? Я говорю даже не о том, что человечество способно в одно мгновение погубить себя, а о тех страхах, которые держат человека на каждом шагу его жизни. Они так различны, но они въедаются в душу, разрушают ее, лишают надежды и силы жить.
Люди поклонялись тогда своим мечтам о том, что исполнятся просьбы, обращенные к ложным богам. А разве теперь человек не обращается к бесчисленным ложным богам: к силе, славе, к деньгам, к власти?! Сколько можно было бы назвать этих кумиров... А человек остается пуст, голоден, так же испуган и без надежды, как раньше.
Князь Владимир, как все, тоже жил этими ложными богами. Он был воином, человеком своего времени, и наслаждался всем тем, что может телесная жизнь дать человеку, — и душа его не могла насытиться. Но за ним стоял некто, как и теперь в христианской жизни часто за внуками и за детьми стоит бабушка, — за ним стояла святая Ольга. Она стала верующей и православной, тогда как ее муж не только оставался язычником, но и насмехался над ней.
Святая Ольга была непоколебима в своем уповании; она была одна, окруженная непониманием, насмешками, и оставалась верной Христу Богу. И не только в этом ее заслуга: она сумела пробудить во внуке своем Владимире духовный голод: голод по чему-то, чего он тогда не знал, о чем он понятия, вероятно, не имел, голод, который ему позволил почувствовать пустоту языческих богов, как и теперь тот же внутренний духовный голод побуждает тысячи людей отвернуться от ложных богов современности и искать чего-то, часто не зная, чего, но того, что питает душу, что ее раскроет, что их сделает достойными звания человека, позволит вырасти, как говорит апостол, в меру полного возраста Христова.
И князь Владимир переменился. Он не только принял какое-то новое мировоззрение, не только выбрал нового Бога, более подходящего для его разума и сердца, он выбрал ту жизнь, о которой Господь сказал, что жизнь будет потоком течь из верующих в Него (Ин. 4, 14). Когда князь Владимир встретил Христа, когда он погрузился в богослужение, почувствовал неизреченную, невыразимую красоту Божию, тогда все, чем он увлекался до того, явилось ему таким, каким оно и было: уродливым, унизительным, омерзительным; и он всю жизнь переменил. Он стал целомудренным, стал добрым, он стал заботливым и милосердным, он стал другим человеком; и кому он этим обязан? — Своей бабушке, женщине, которая сумела одна среди насмешек стоять и не сдаться.
До этого было несколько христиан в Киевской Руси, но с ними случилось то, что так часто бывает с теми, кто перед лицом язычества, поклонения кумирам, лжи провозглашает правду и хочет по правде жить. Они кончили свою жизнь мучениками, как тысячи и тысячи людей кончили мучениками свою жизнь здесь и по всему миру, оставаясь свидетелями Христа и Его правды. Вот с чего началась наша Русь: с немногих христиан, которые умерли скорее чем отречься от своей веры, с женщины, которая устояла перед одиночеством и насмешкой, и с князя, который узрел Свет Христов, проникся красотой Божией и переменил всю свою жизнь.
Когда думаешь о том, что случилось в те далекие времена, действительно, есть чему дивиться. Малая горсть людей... Что собой представляло племя «Русь», которое потом разошлось, разлилось, став Украиной, Белоруссией и Великороссией? Тогда это было маленькое племя; но от любви Божией оно пошло по лицу всей нашей земли, и не для того чтобы вербовать христиан, а для того, чтобы поделиться с людьми, не имевшими в себе радости вечной жизни — самой Жизнью вечной, которую им дал Христос, чтобы и другие приобщились этому, чтобы и к другим людям пришла радость, жизнь, ликование жизни...
И они поплатились кровью, смертью. Все ранние миссионеры умерли от рук тех, кому они приносили радость и любовь. Вот с этого началась Русь и Православие на нашей земле.
Что же случилось потом? Каким образом Святая Русь могла отпасть так, как она отпала в двадцатом веке? Не вина ли это христиан? Нечего искать виновников среди тех, кто проповедовал ложь о Боге, о жизни, о человеке.
Христиане стали обывателями: мы заменили подвиг христианства — «благочестием». Да, ходили в храмы, да, молились, а жизнь?.. Прочтите, какова была русская история, сколько в ней трагедии, сколько ужаса, сколько крови, сколько страдания! И это творили христиане. Царь Иван Грозный был христианин, Петр Великий был христианин, а какую разруху они внесли в жизнь своих подданных. Но и подданные были не только жертвами; подданные были люди, как вы и я, как мы все, не живущие по той вере, которую мы исповедуем и которую мы, священники, проповедуем.
Как страшно подумать об этом, когда проповедуешь с амвона и помнишь слова Христа: От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься... Став перед Богом, что я Ему отвечу, когда Он мне скажет: Сколько тебе было дано знать, сколько ты сказал правды — и как неправедно, недостойно Моего Евангелия ты прожил!.. И это каждый из нас в свою меру должен признать.
Если бы мы были иконами Христа, если бы мы были такими христианами, какими были святые, все могли бы, увидев нас на улице, в работе, в семье, остановиться и поставить перед собой вопрос: чтo у этого человека — этой женщины, этого мужчины, этого ребенка — такое, чего у меня нет? Почему у него тишина, покой в глазах, почему у него радость в жизни, хотя его жизнь такая же горькая, а порой еще, может быть, более горькая, чем моя? Чем же он живет?..
Тогда встал бы перед окружающими нас людьми вопрос о том, что человек-христианин уже теперь живет вечностью, полнотой жизни, которую обещал Христос тем, кто будет в Нем и в ком Он будет, которые будут сращены с Ним, как ветка сращена с деревом. Разве, глядя на нас, кто-нибудь может узнать Христа? Вот почему мир не может верить: не потому что слово Божие не кажется правдивым, а потому что, сравнивая проповедь Евангелия и наши собственные слова, люди качают головой и говорят: да, это только слова; если бы это было истиной для этого человека, он был бы иной...
Вот о чем говорят нам русские святые. Они всерьез приняли Евангельскую весть, они ее приняли и стали жить по ней, а если нужно — и умирать по ней. И вокруг них люди начинали веровать. Я сказал в начале, что вера Владимира Святого открыла Русь присутствию Христа. И русские святые — это тот ответ, который Русская земля дала Христу пришедшему.
Вот кто ответил за всех нас — те тысячи и тысячи мучеников, преподобных, святителей и князей, жен и детей, людей всех сословий, всякого рода. Они сказали Христу: да, Господи, Ты явил нам беспредельную, неизъяснимую красоту того, чем может быть человек, и я таким человеком хочу стать и быть... И это они говорили большой ценой; нелегко было стать святым, как и теперь нелегко становиться святым или просто достойным христианином.
И мы обращаемся к ним с молитвами, с акафистами, мы поминаем их — и забываем, что Иоанн Златоуст уже столетия тому назад сказал в одной проповеди: если мы только хвалим святых и не подражаем им, они не могут принять эту похвалу, потому что такой похвалой должна быть наша жизнь, а не слово, или вернее — слово, звучащее, гремящее изнутри жизни, достойной Спасителя Христа, Который так нас полюбил, что Свою жизнь и смерть нам отдал. Крестную смерть, тридневное погребение, сошествие во ад — вот что Он дал нам, чтобы мы поверили в любовь, Божию любовь, и в то, что и мы можем, если только хотим быть людьми — так любить, как любил Он.
На этих днях девять новых святых были провозглашены Поместным Собором Русской Церкви, девять новых святых нам даны как новые примеры, — примеры не древности, а наших дней. Некоторые из них принадлежат XIV-XVI векам, — Димитрий Донской, Макарий митрополит Московский, Андрей Рублев, писавший такие иконы, которые сами по себе являются проповедью и свидетельством о Боге, Максим Грек, Паисий Величковский. Но дальше — святые Амвросий Оптинский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник и одна женщина, Ксения Санкт-Петербуржская. Они святые нашего времени; им мы можем подражать, не стараясь вернуться к прошедшим векам, мы можем просто вглядываться в их жизнь и от них учиться, как живут люди, которые верят в то, что проповедуют...
Возблагодарим Бога за то, что в течение всех столетий Русская Церковь приносила Богу как бы дар святых, которые являлись славой нашей земли, а в наше время принесла несметное количество исповедников и мучеников! Возрадуемся об этом и вступим в их путь жизни, с тем, чтобы наша земля вся воссияла светом Христовым.
Аминь.
