31 января 2015 года гостем передачи «Церковь и мир», которую ведет на телеканале «Вести-24» председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, стал художественный руководитель и главный дирижер Большого симфонического оркестра, народный артист СССР В.И. Федосеев.
Митрополит Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу «Церковь и мир». 2015 год — это год, когда вся наша страна и Церковь празднует 1000-летие со дня кончины святого равноапостольного князя Владимира. Но в этом же году есть еще целый ряд значимых юбилеев: 175-летие со дня рождения Петра Ильича Чайковского; 85-летие со дня создания Большого симфонического оркестра имени Чайковского. Сегодня у меня в гостях — художественный руководитель и главный дирижер Большого симфонического оркестра, народный артист СССР Владимир Федосеев. Здравствуйте, Владимир Иванович!
В. Федосеев: Здравствуйте, владыка!
Действительно, сейчас время великих юбилеев. Для меня главное — это 1000-летие со дня кончины великого князя Владимира. Моя мама назвала меня в честь этого великого человека, я всегда помню и горжусь этим.
Следующий юбилей — П.И. Чайковского. Несколько дней назад мы открыли фестиваль, посвященный его памяти и в честь юбилея нашего оркестра, который носит это великое имя, что, безусловно, для нас большая ответственность. Фестиваль был открыт симфонической фантазией Чайковского «Франческа да Римини», которую композитор посвятил своему ученику и другу С.И. Танееву. Был исполнен, в авторской редакции, Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром, известный и любимый во всем мире. В программу фестиваля также вошли восемь частей из балета Чайковского «Щелкунчик». Композитор специально выбрал эти части для концертной версии, соединив их с последней оперой «Иоланта». Меня пригласили в Большой театр дирижировать этим вечером: восемь номеров из «Щелкунчика» (Чайковский дал им общее название «Украшение елки») плавно переходящие в оперу «Иоланта».
Событий много, и это очень ответственно. Вся жизнь погружена в эти события.
Митрополит Иларион: Если протянуть историческую нить от князя Владимира до Чайковского, то практически речь идет о более чем девяти столетиях. В значительной степени, князь Владимир своим личным выбором христианства как религии для себя и для своего народа предопределил нашу историю. Если бы он сделал иной выбор, вся наша история сложилась бы иначе, и вся наша культура была бы другой. И не было бы у нас ни Чайковского, ни Достоевского, ни Пушкина, ни всех тех произведений искусства, которыми мы по праву гордимся.
Феномен Чайковского удивителен. Прожив короткую жизнь — 53 года, из них 20 с небольшим лет посвятив творческой деятельности, композитор создал огромное количество высококлассных произведений. И во всем мире он не просто исполняется, а, как мне кажется, является самым исполняемым композитором.
В. Федосеев: Абсолютно верно. Я посетил много стран. Некоторые страны воспринимают его как национального композитора. Например, Япония без Чайковского не принимает ни одной программы. Я часто стараюсь вставить в концертную программу и Рахманинова, и Бетховена, но Чайковский в ней должен быть обязательно. Его музыка у них звучит с утра до ночи. И так в любой стране. Чайковский проникает музыкой во все сердца.
Митрополит Иларион: Когда я два года учился в Англии, я иногда слушал радио классической музыки. И Чайковский звучал чаще, чем любой другой композитор.
Удивительно, но Чайковский всегда был не уверен в своих силах. В своих письмах к баронессе фон Мекк, которая материально поддерживала композитора, он все время жаловался на жизнь. Он писал, что недоволен своими произведениями, считает неудавшимся очередное сочинение. В этих творческих муках он прожил всю жизнь. Но он был поистине великим композитором, а его последнюю симфонию я считаю вершиной его творческого пути и всего мирового симфонического творчества. Ни один из композиторов не достиг такой силы эмоционального воздействия, как Чайковский в своей Шестой симфонии. Но, как Вы знаете, и, как известно многим, при первом исполнении эту симфонию не поняли. Этот концерт провалился.
В. Федосеев: За несколько дней до кончины композитора.
Митрополит Иларион: Спустя несколько дней после смерти Чайковского эта симфония вновь прозвучала и получила абсолютное признание. Все поняли, что в этом произведении композитор предсказал свою смерть. Он ее описал и оплакал, а вместе с тем передал свою удивительную любовь к жизни, красоту духа, чувство гармонии, — все это мы всегда воспринимаем, когда слушаем музыку Чайковского.
В. Федосеев: Он предвидел смерть, но он шел к ней с благородством и пониманием. Это тоже интересный факт.
Митрополит Иларион: Не могу не отметить очень важный аспект творчества Чайковского: он был первым из великих русских светских композиторов, который уделил большое внимание церковной музыке. У нас, конечно, все композиторы писали церковные произведения: и Глинка, и Римский-Корсаков, и Балакирев. Но только Чайковский, а вслед за ним Рахманинов, создали полную «Литургию», полное «Всенощное бдение». И надо сказать, что «Литургия» Чайковского (может быть, не вся, но отдельные ее части) прочно вошла в церковный обиход. В храме часто исполняются церковные песнопения Чайковского, и многие даже не знают, что их написал Чайковский. Его «Литургия» во многих отношениях замечательная, потому что он действительно очень глубоко проник в дух нашей церковной музыки. Опять же, его переписка с баронессой фон Мекк свидетельствует о том, что он интересовался историей церковного пения, изучал обиходы, древние распевы. Он был редактором полного собрания сочинений Бортнянского — нашего главного церковного композитора, которого он не любил, но при этом, редактируя его сочинения, находил в них что-то привлекательное и для себя.
Мне выпала честь быть главным редактором тома полного собрания музыкальных произведений Чайковского, куда войдут все его церковные сочинения — «Литургия», «Всенощное бдение» и еще несколько им написанных. Я работаю не только с печатными изданиями, но и с рукописями. Основной наш источник — это подлинная рукопись Чайковского. Когда ты работаешь с рукописью, то соприкасаешься с духом композитора, чувствуешь, что он вкладывал в ту или иную ноту, ту или иную надпись. Ведь он очень часто сопровождает свои партитуры — и церковные, и светские — различными пояснительными указаниями. Вы, как дирижер, это прекрасно знаете.
В. Федосеев: У него всегда был очень нервный почерк, он постоянно зачеркивал, был очень страстен. В жизни он был очень скромен, но в музыке совершенно необуздан. Он даже часто разрывал свои сочинения, выдававшие его страсти.
Наверное, все знают, что Чайковский никогда не встречался лично с баронессой фон Мекк. Но, опекая Чайковского, она фактически дала ему жизнь, и кто знает, состоялся ли бы выдающийся композитор, если бы не появилась в его жизни Надежда фон Мекк? Помощь и поддержка таких людей, которые понимали значение искусства, чувствуя при этом выдающийся талант композиторов, поэтов и писателей, — все это стало великой традицией в России.
Наш оркестр носит имя П.И. Чайковского, и перед нами стоит сложная задача — определять истинное исполнение, интерпретацию Чайковского. Ведь со временем на интерпретацию насаждается личное видение и пианистов, и скрипачей, и дирижеров. Происходит засорение подлинного материала. Идея отредактировать и получить Чайковского в подлинном виде — это великая вещь. Большая благодарность людям, в том числе Вам, которые приняли в этом участие.
Митрополит Иларион: Если говорить об истории оркестра, то уже более 40 лет она связана с Вами, то есть практически из 85 лет половина этой истории — Ваша.
В. Федосеев: Даже страшно подумать… В мире я знаю два примера: это Мравинский, который 41 год управлял оркестром, и Караян — 30 лет. Художественный руководитель — не просто дирижер, это сложнейшая задача быть в течение длительного времени художественным руководителем. Это совсем не то, что гостевые дирижеры, которые приходят, показывают свое искусство, руки, чувства и уходят. Мне даже сложно представить, что я уже 40 лет руковожу оркестром.
Митрополит Иларион: Я Вам желаю еще долгие годы руководить оркестром, чтобы Вы в несколько раз превзошли и Мравинского, и Караяна; чтобы Вы и Ваш оркестр продолжали нести это высокое искусство еще долгие-долгие годы, на радость всем нашим слушателям и в России, и за ее пределами.
Действительно, роль художественного руководителя и дирижера весьма значительна. Интересно, когда мы работаем с партитурами композиторов, то даже в самом сложном оркестре у каждого музыканта в партитуре выписана каждая нота. Он не имеет права сыграть ни одну лишнюю ноту. Но в партитуре абсолютно отсутствует дирижер. Для него есть только какие-то указания, например, какой брать темп, но в целом, во всей партитуре для него нет ни одной строчки.
В. Федосеев: Открытая книга.
Митрополит Иларион: Да. А ведь именно от интерпретации дирижера во многом зависит, как прозвучит то или иное сочинение.
В. Федосеев: И жизнь этого сочинения.
Митрополит Иларион: Я слышал такие интерпретации сочинений того же Чайковского, и других композиторов, которые убивали произведение, делали его антиподом того, чем оно должно быть на самом деле. Задача дирижера заключается, прежде всего, в том, чтобы уловить дух композитора, и не просто отбивать ритм, такт, а вдохнуть жизнь в музыку и передать характер произведения музыкантам оркестра, а через них уже и слушателям. Это многообразный, многоплановый процесс.
В. Федосеев: Есть примеры, когда произведением дирижирует автор, и оно не имеет успеха. Так произошло с Пятой симфонией Чайковского, когда дирижировал сам композитор. Ее похоронили на пять лет, и только венгерский дирижер, спустя годы, восстановил это великое сочинение.
Ответственность дирижера — проводника между автором и слушателями — не уронить сочинение. Это очень ответственно. Я это чувствую по себе и ратую за истинную интерпретацию, потому что, порой, творческое раскрытие музыкального произведения, основанное на собственном ощущении исполнителя, может совершить преступление по отношению к сочинению.
Наш фестиваль называется «Известный и неизвестный Чайковский». Причем неизвестный Чайковский — потерявший известность как раз в силу неправильной интерпретации, наложившей на него свои искажения. Когда на открытии фестиваля мы исполняли оригинальную версию бемольного концерта и симфоническое произведение «Франческа да Римини», публика это чувствовала. Мы репетировали Первый фортепианный концерт Чайковского. Все музыканты — 100 человек, я и молодой пианист Андрей Коробейников почувствовали, будто это новое сочинение.
Приблизиться к тому, что в знаках, нотах записал композитор, а не отрешиться от этого — очень важно в наше время.
Митрополит Иларион: Вы затронули важную тему профессионализма. Действительно, композитор — одна профессия, дирижер — другая. И не всегда таланты человека в одной сфере могут совпадать с его способностями в другой. Чайковский тому пример. Насколько я знаю, он не любил дирижировать, но иногда брался по просьбе, как у нас говорят, трудящихся. Он, видимо, чувствовал свой лимит именно в этой области.
Есть композиторы, которые создав замечательное произведение, совершенно не способны его потом презентовать, донести до слушателя. И для этого уже нужны другие люди, интерпретаторы. Здесь, конечно, роль дирижера огромна, потому что своим исполнением он может как похоронить произведение, так и, наоборот, возродить его к жизни.
Можно вспомнить один достаточно известный прецедент из истории музыки, когда после смерти Баха его музыка фактически была забыта на долгие годы, примерно на 70 лет. Ее возродил 20-летний Мендельсон, который нашел рукопись величайшего произведения «Страсти по Матфею», собрал огромный оркестр, хор и организовал публичное исполнение, тем самым возродив интерес к забытой после смерти Баха музыке.
Чайковский, с одной стороны, всем известен, он пользуется абсолютным непререкаемым авторитетом, всемирной популярностью, а, с другой стороны, Вы совершенно правы, говоря о неизвестном Чайковском, потому что есть множество его произведений, которые редко исполняются и менее известны. И мы должны понять, почему. Допустим, все знают фортепианный концерт Чайковского, но мало кто знает, что у него есть еще три фортепианных концерта. И когда просто говорят о его концерте для фортепиано, всегда имеют в виду первый, хотя, помимо него есть еще три.
Произведения Чайковского — бесценный вклад в мировую музыкальную культуру, и наша главная задача — возродить интерес ко всему его творчеству в целокупности. Надеюсь, что юбилейный год можно будет использовать, в том числе, и для этого. И, конечно, юбилей оркестра заставляет нас думать не только об истории этого коллектива, но и о его будущем. Я хотел бы пожелать Вам и всему коллективу оркестра дальнейших творческих успехов, творческих сил. Вам лично — здоровья, чтобы еще долгие годы Вы продолжали нести это высокое искусство всем людям и всему миру.
Служба коммуникации ОВЦС/Патриархия.ru
