Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ В.Р. Легойда дал интервью газете «Комсомольская правда».
— Владимир Романович, нынешний скандал вокруг передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церкви вы дипломатично назвали «политизированной дискуссией». Ожидали ли такого противостояния?
— Это не столько дипломатическая формулировка, сколько формулировка с горечью, потому что люди, которые сейчас пытаются «возглавить» процесс, используют эту тему исключительно как повод. Я имел возможность ознакомиться с некоторыми журналистскими расследованиями — какие-то стали достоянием общественности, какие-то еще нет. Так вот, есть данные, как некие «политические лидеры» открыто обсуждают тему как хорошую возможность взвинтить градус политического противостояния. Судьба Исаакиевского собора их не волнует, они даже, наверное, понимают саму абсурдность постановки вопроса: может ли храм быть храмом? Но я очень рассчитываю на то, что ситуация в Петербурге успокоится, и жители увидят, что тема просто используется. Наша задача — показать, что здесь нет предмета для беспокойства. Исаакий — это предмет нашей общей заботы, а не беспокойства. Было бы странным полагать, что Церковь хочет получить в пользование собор, чтобы его уничтожить что ли? Нелепое предположение!
— А предположений-то очень много. Давайте по пунктам. Самые популярные: «Сусальное золото будут мыть хозяйственным мылом»…
— Мыть надо золото тем, чем положено, если мы хотим его сохранить. А у нас других целей нет. Вопрос, как все будет обслуживаться, правильный, но мы на него на практике много раз отвечали: это не первый случай передачи сооружения, которое является в том числе памятником ЮНЕСКО. Новодевичий монастырь в Москве имеет тот же статус и почему-то никто не протестовал. Просто не было политического подтекста, эту историю не стали использовать в политических целях.
— «Русская Православная Церковь хочет брать десятину за вход на колоннаду»…
— Почему десятина? Это музейная экскурсионная деятельность. Сколько это стоит, столько и будет получать та организация, которая будет этим заниматься. Мы сразу сказали, что вход в храм будет бесплатным. А колоннада — это экскурсионная история. От музейной и экскурсионной деятельности никто не собирается отказываться.
— «160 сотрудников музея уволят»…
— С этим вообще интересная история. Цифры оказываются в разных контекстах. Музей «Исаакиевский собор» до недавнего времени представлял собой четыре здания. Два из них уже переданы Церкви. Я слышал и такую версию: 400 сотрудников — это старый состав, который работал во всех четырех зданиях. Насколько я понимаю, речь не идет о том, что непосредственно в Исаакиевском соборе работают 400 человек. Это первое. Второе — в силу заявленного представителями Церкви тезиса о сохранении и расширении музейной, просветительской, экскурсионной деятельности мы заинтересованы в том, чтобы люди работали. Но дальше они сами будут принимать решение. Условия будут меняться, и я очень рассчитываю, что в личном, индивидуальном измерении условия не будут меняться в худшую сторону.
— «Аппетиты Церкви растут»…
— Мы хотим, чтобы в храме был храм. Это не аппетиты, а здравый смысл!
— Украинский МИД поспешил направить ноту протеста в связи с возможной передачей Церкви «Херсонеса Таврического». А там все на какой стадии?
— Это другая история. И срезонировала она в связи с Исаакиевским собором. Там вопрос вот в чем: существует законодательство, согласно которому осуществляется взаимодействие Церкви и государства в вопросах передачи имущества религиозного назначения. По понятным причинам в Крыму оно еще не реализовано на практике. Речь о том, чтобы эта деятельность была приведена в соответствие с российским законодательством, и Церковь получила бы возможность в храмах этого памятника проводить богослужения. От общей площади комплекса это составляет чуть ли не одну сотую. Там очень много всего — помимо храмов. Речь не идет о том, чтобы забрать весь комплекс. Здесь вообще, как представляется, нет предмета для беспокойства.
— А украинские СМИ и соцсети взбудоражены Вашими недавними словами о приезде Патриарха Кирилла на Украину. Когда это возможно?
— Мудрый старик Конфуций предупреждал, что сложно искать в темной комнате темную кошку, особенно, если ее там нет. Но вот многим это удается. Я никаких заявлений о визите Патриарха на Украину не делал. В одной телепередаче мне был задан вопрос: «Сейчас, понятно, визит невозможен. Но верите ли Вы, что когда-нибудь он будет возможен?». И я сказал, что не только верю, у меня нет никаких сомнений в том, что визит будет возможен, потому что сегодняшняя ситуация на Украине ненормальная, болезненно воспринимаемая в Русской Церкви. Мы верим, что конфликт будет прекращен и исчерпан, и тогда было бы странным говорить о невозможности визита. Я убежден, что эта ситуация не навсегда. Воцарится мир и приезд будет возможным. Я так считаю и еще раз готов эту точку зрения обозначить.
— В минувшем году Патриарх побывал в самой восточной точке России — на острове Ратманова, в четырех километрах от границы с США, где молился о добрых отношениях Москвы и Вашингтона. И вскоре побеждает Дональд Трамп. Святейший доволен?
— Сложная международная обстановка не может не волновать. В том молебне была и символическая составляющая, и молитвенное обращение. Заметное получилось событие, не просто так произошедшее. Церковь во все времена не только возносила молитвы, но и являла собой пример сохранения человеческих отношений, несмотря на политические сложности. Движение в США в сторону здорового консерватизма — очень интересное явление. Медийная повестка вроде бы говорила об одном будущем, а оказалось совсем иное. Как американист, могу сказать, что государственная американская машина — не такая легковушка, которую можно взять и легко развернуть на 180 градусов. Понятно, что оптимизм, которые испытывают некоторые наши политики и эксперты, очень осторожный. Справедливо осторожный, потому что вопрос идет о соблюдении национальных интересов США. Возможно формирование нового этапа международных отношений. На это некая надежда есть. Но ждать быстрого крутого разворота несколько наивно.
— Хорошо, можно сказать, что Патриарху этот человек интересен?
— Любой человек интересен и ценен в очах Божиих (смеется). У Русской Церкви спокойное отношение к переменам, но надежда на лучшее нас не оставляет. Но важно не забывать, что то, как мы будем жить, в первую очередь зависит от нас самих, а не от даже такого интересного и влиятельного человека, как 45-й президент США.
— 1 февраля Патриарх отметил восьмую годовщину со дня интронизации. С какими мыслями, с какими планами?
— Несмотря на то, что эти годы мне посчастливилось находиться рядом с Патриархом, я не могу похвастаться, что умею читать мысли Его Святейшества. Общее настроение как всегда рабочее. Важно, что в начале года Церковь сказала об уроках 1917-го и указала на акценты дискуссии, которая будет идти весь этот год. Патриарх выступил перед новым составом Госдумы с конкретными предложениями по социально-экономическим вопросам. Не потому, что мы пытаемся вмешаться в качестве очередной политической силы, а потому, что это касается жизни нашей паствы. Святейший, получая много писем и обращений и регулярно общаясь с людьми, счел возможным смиренно, как он сам сказал, обратить внимание депутатов на некоторые вещи. Это и помощь многодетным посредством освобождения от налогового бремени, и запрет грабительских процентов по микрофинансовым займам, и возможные изменения социальных обязательств государства в связи с автоматизацией многих трудовых процессов. Церковь будет продолжать занимать активную позицию, и мы увидим Патриарха на разных площадках.
— Реакция от депутатов последовала?
— Ответ мог быть такой: спасибо, интересно, будем думать. Но от председателя Госдумы прозвучали вполне определенные слова.
— Что по итогам Рождественских чтений теперь нужны слушания.
— Да-да. Что это предмет обсуждения и возможных конкретных законодательных инициатив. Это не общий ответ, не элемент вежливости. Мы готовы к дальнейшей дискуссии.
— А как готовитесь к столетней годовщине революции?
— Мы не рассматриваем это как праздничную дату. Тем более это дата начала гонений на Церковь. Те события сильно изменили весь ход жизни, их нужно не только вспомнить, но из них надо извлечь уроки. Отход от Бога и привел к 1917 году, а попытка построить общество без Бога тоже обречена. Это подтверждает то, что произошло с нами в ХХ веке.
— Ждать ли от вас новой волны предложений по судьбе Мавзолея?
— Отношение Церкви к этому вопросу остается пастырским, а это всегда внимание к людям с разными взглядами. Я лично не думаю, что это сверхпринципиальный момент, хотя он, конечно, имеет символическое измерение. Я глубоко убежден, что вопрос разрешится со временем естественным и спокойным образом. Надо просто чуть-чуть подождать.
Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ/Патриархия.ru
