В преддверии Архиерейского Собора Русской Православной Церкви председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы «Российской газеты».
— Архиерейский Собор, который соберется в среду в Москве, приурочен к 100-летию Поместного Собора 1917-1918 годов?
— Он приурочен конкретно в главному деянию Поместного Собора 1917-1918 годов — восстановлению Патриаршества. Это было событие, к которому Церковь шла на протяжении очень долгого времени. Потому что после упразднения Петром I Патриаршества она была обезглавлена, главой Церкви фактически считался император, который управлял ею через светского чиновника, именовавшегося обер-прокурором. Такое ненормальное устроение требовало корректировки, и на протяжении всего синодального периода многие церковные деятели — святитель Филарет Московский, святитель Феофан Затворник и многие другие — осознавали, что для восстановления нормальной церковной жизни необходимо восстановление ее канонического строя.
В начале XX века об этом говорили уже открыто, и в частности на Предсоборном присутствии, которое работало с целью подготовить Поместный Собор. Но Собор собрался уже после Февральской революции. А решение о восстановлении Патриаршества было принято в самый критический момент нашей истории, когда к власти пришли большевики. Это было, несомненно, промыслительное событие, потому что Патриарх стал гарантом духовного единства, которое было особенно необходимо в годы жесточайших гонений на Церковь. На Архиерейском Соборе мы будем вспоминать об этих событиях, о всех жертвах гонений и репрессий, а также говорить о том, какое значение в настоящее время имеет Патриаршество для нашей Церкви.
— А почему фигура Патриарха укрепляет Церковь? Власть, собранная вокруг личности, сильнее?
— Патриарх управляет Церковью. У него в Церкви реальная исполнительная власть и очень широкие полномочия, которые прописаны в церковном Уставе. А кроме того, у Патриарха есть личный авторитет, который распространяется на всю Церковь, — епископат, клир и миллионы мирян. Мы слышим, как сегодня звучит голос Патриарха — и с телевизионного экрана, и в газетах, и в других СМИ, и в Интернете. И те импульсы, которые Патриарх посылает всей Церкви, доходят и до архиереев, и до клириков, и до мирян даже в самых удаленных от церковного центра храмах.
— А какие важнейшие импульсы посылал Патриарх Тихон своей пастве в 1917 и 1918 годах?
— Главное, что говорил Патриарх Тихон: Церковь никогда не должна уклоняться от пути истины и никогда не должна становиться на путь компромиссов. Что гонения, совершаемые против Церкви, не должны сломить верующих. Патриарх своими посланиями и обращениями старался укрепить Церковь в это тяжелейшее для нее время. Но в то же время он пытался найти какой-то модус сосуществования с безбожной властью. И именно он начал тот процесс, который был завершен при Патриархе Сергии, — фактической легализации Церкви при новой власти. Он позволил Церкви легально существовать, несмотря на то что фактически она была полностью разгромлена. Так, что к концу 30-х годов у Церкви оставалось всего четыре архиерея и лишь около сотни действующих храмов.
— В год столетия революции, кажется, именно Церковь дает ей наиболее жесткую и определенную негативную оценку. Будет ли Собор возвращаться к оценке революционных событий 1917 года?
— Думаю, что какая-то оценка революции прозвучит из уст Патриарха и членов Собора, которые будут обсуждать эту тему. Но мне кажется, что исчерпывающая оценка революционным событиям была дана еще в 2000 году, когда Церковь канонизировала новомучеников и исповедников Церкви Русской. Тогда было ясно сказано кто были жертвами, а кто палачами. И я думаю, что эта оценка остается определяющей для нашей Церкви сегодня. Мы не вступаем в политическую полемику и споры об исторических факторах, которые повлияли на события 1917 года, но постоянно говорим о том, что невозможно построить справедливое общество без Бога. А власть, которая противопоставляла себя Богу, навязывала людям атеизм и развернула беспрецедентные по масштабам гонения против Церкви, запятнала себя своими преступлениями. И этим преступлениям нет никакого оправдания.
— В Архиерейском Соборе будут участвовать епископы из 22 стран мира. Приедут главы других Поместных Православных Церквей?
— Да, большинство глав Поместных Православных Церквей уже подтвердили свое участие в завершающей сессии Архиерейского Собора. Каждый из них будет иметь возможность обратиться к нашему епископату, а наши архиереи в свою очередь будут иметь возможность услышать голос Предстоятелей Поместных Православных Церквей.
— Будут рассматриваться вопросы, стоящие на международной повестке дня?
— Я не хотел бы предопределять дискуссии на Соборе по международным темам, но, думаю, что, конечно, невозможно будет обойти ситуацию на Украине. Она остается крайне напряженной и опасной для канонической Украинской Православной Церкви, подвергающейся дискриминации со стороны нынешних украинских властей. Думаю, что внимание должно быть уделено и проблеме церковного раскола на Украине, который, к сожалению, уже четверть века остается неуврачеванным. Ну и, конечно, на Соборе будет уделено внимание целому ряду других вопросов международной повестки дня, и, в частности, ситуации на Ближнем Востоке, где остается плачевным положение христиан. Хотя последние месяцы благодаря успехам российской армии в Сирии террористы в этой стране терпят поражение. И мы также знаем, что и в Ираке в значительной степени уменьшилось влияние террористов. Сегодня уже можно говорить о планах по послевоенному устройству этих двух стран, и, я думаю, что этой теме также будет уделено внимание на Соборе — и в докладе Святейшего Патриарха Кирилла, и в дискуссиях.
— А что тут может предложить Собор?
— Я думаю, что прежде всего мы должны услышать голос самих ближневосточных христиан. Одним из наших гостей будет Антиохийский Патриарх Иоанн, который расскажет нам о сегодняшней ситуации в Сирии и в Ливане, где на границе с Сирией накопилось около двух миллионов беженцев. И все они готовы вернуться в свою страну, но для того чтобы они вернулись, должна быть восстановлена инфраструктура, прежде всего жилищная. А кроме того, для верующих людей очень важно, чтобы у них были свои места богопочитания, и это важно и для ближневосточных христиан. Помимо полномасштабной работы по послевоенному устройству и восстановлению Сирии, которую президент Путин обсуждал с президентами Ирана и Турции, там предстоит еще и большая работа по восстановлению храмов, монастырей, разрушенных и поруганных святынь. И это та работа, в которой могла бы принять участие Церковь. Я думаю, что ее участие здесь было бы очень важно, знаю это после прямых контактов с сирийскими христианами, с христианами Ливана и других ближневосточных стран. И очень важно, чтобы помощь, которая будет оказываться, оказывалась адресно, и христиане не остались забытыми «за бортом», как это, к сожалению, часто имело место в прошлом.
— Эта помощь финансовая, гуманитарная?
— Она может быть и финансовой, и гуманитарной, и просто помощью в восстановлении всего, что разрушено, — христианских храмов, святынь, христианских поселений.
— А каковы перспективы уврачевания церковного конфликта на Украине?
— Ну, будем смотреть. Невозможно предсказать, как пойдут дискуссии на Архиерейском Соборе, несмотря на то, что есть темы, которые подготовлены. Но Собор всегда строится на двух принципах — это свободные дискуссии его членов и это действия Святого Духа, который направляет эти дискуссии. Я думаю, мы должны быть открытыми к тому, что Святой Дух подскажет нам какие-то решения, о которых мы, может быть, и не догадываемся.
«Российская газета»/Патриархия.ru
