На минувшей неделе Высший Церковный Совет Русской Православной Церкви одобрил программу спецкурса «Основы подготовки священнослужителей для прохождения служения в зоне боевых действий». Председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл рассказал корреспонденту издания «Коммерсантъ» Павлу Коробову, чему научат священников, направляемых в зону СВО, а также сколько клириков уже побывали там и какие потери понесла Русская Православная Церковь. Митрополит Кирилл также объяснил, почему слово «капеллан» неуместно в отношении священников в российской армии и как в Церкви решают вопрос с правовым положением военного духовенства.
— Как устроен институт военного духовенства в российской армии? Кому подчиняются военные священники — церковному руководству или военному начальству?
— Сейчас уже никого не удивишь тем, что священник служит не только в храме, но и за его пределами. И действительно, сегодня самое известное место службы духовенства вне прихода — армия.
Говоря об институте военного духовенства, нельзя кратко не сказать об основных вехах его воссоздания на современном этапе. В 1994 году на коллегии Минобороны обсуждался вопрос сотрудничества вооруженных сил и Русской Православной Церкви. Итогом стало постановление «О мерах по усилению военно-патриотического воспитания военнослужащих и молодежи в интересах вооруженных сил». В структуре Минобороны начала функционировать группа по связям с религиозными объединениями.
В апреле 2006 года Священный синод Русской Православной Церкви принял заявление о восстановлении института военного духовенства в армии. Тогда Синод призвал государство, общество и представителей всех традиционных религий совместными усилиями воссоздать институт военного духовенства.
Путь к введению штатного военного духовенства оказался непростым. Понадобилось три года работы различных комиссий, прежде чем Президент подписал указ о введении института военных священнослужителей. Случилось это в знаковый для русского народа день — праздник Казанской иконы Божией Матери, 21 июля 2009 года.
Стоит отметить, что вся работа военного духовенства находится под пристальным вниманием и контролем Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Особое внимание глава Церкви обращает на перенос акцентов в деятельности военного духовенства, в первую очередь на индивидуальную пастырскую миссию, на доступность священнослужителя для рядового военнослужащего, на возможность общения с пастырем на боевых постах, в подразделениях, где воин может открыться священнику и получить ответы на волнующие его вопросы.
Согласно сложившейся практике, подчинение военного духовенства стало двойным — священники подчиняются и духовному, и военному начальству, как это было до революции. Это вполне логично и обоснованно, ведь сама российская государственность созидалась и защищалась прежде всего двумя общественными институтами — армией и Церковью, они на протяжении всей истории Руси были в этом смысле соработниками. Конечно, священники непосредственно подчиняются командиру части и осуществляют свое пастырское служение в соответствии с распорядком дня подразделения. Особенно важна воинская дисциплина на линии боевого соприкосновения, где от каждого участника нужны собранность, точность, выдержка, взаимопонимание, оперативность и, конечно, выполнение распоряжений командира. От всего этого зависит и собственная жизнь, и жизнь всех окружающих.
Кандидаты на должности военного духовенства в воинском или правоохранительном формировании определяются решением епархиального архиерея. Они проходят испытания на профессиональную пригодность в соответствии с требованиями, определяемыми Синодальным отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами. Также мы организуем и проводим регулярные учебно-полевые сборы.
В части осуществления богослужебной и пастырской деятельности в воинском или правоохранительном формировании военные священники подчиняются епархиальному архиерею епархии, на территории которой находится соответствующее формирование.
Общую координацию деятельности военного духовенства осуществляет Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами.
— Создавая институт военного духовенства, Русская Православная Церковь прибегала к опыту зарубежных стран или опыту царской армии?
— Был изучен соответствующий опыт таких стран, как США, Великобритания, Германия, Канада, Франция, Польша, Греция, но, конечно, основой стал положительный опыт служения военного духовенства в дореволюционной России. И слово «капеллан», встречающееся в лексиконе на Западе и часто используемое светской прессой в последнее время, неуместно в отношении военных священников в российской армии, так как это совершенно чуждое Русской Церкви понятие.
Для любой армии крайне важна мощная духовно-нравственная основа военного воспитания, призванная быть важной составляющей личности каждого военнослужащего — от солдата до офицера. Для русской армии такой исторически сложившейся основой стало Православие — государствообразующая вера нашей великой страны. С момента Крещения Руси в 988 году дружины великих князей сопровождали каждый свой поход молитвой, а в скором времени в обиход русских воинов вошли передвижные часовни и храмы для регулярного совершения богослужений в местах стоянок войск. Для окормления бойцов и совершения служб при каждом воинском формировании находился священник.
Взять хотя бы пример благоверного князя Димитрия Донского, который собрал войско и накануне Куликовской битвы пришел в обитель преподобного Сергия Радонежского испросить благословение на предстоящее сражение. В помощь великому князю преподобный Сергий дал двух монахов-схимников — Андрея Ослябю и Александра Пересвета, предсказав победу над врагом. Оба этих святых воина навсегда вошли в летопись героического сражения.
Или пример нашего легендарного полководца Александра Васильевича Суворова, который был глубоко верующим человеком, и это проявлялось у него как в мирной жизни, так и в сражениях. Он сам отличался высоким личным благочестием и считал его одним из необходимых качеств воина. Для солдат была обязательна молитва. Нередко перед сражением воины держали пост. Например, началу штурма крепости Измаил, которую турки считали неприступной, предшествовали три дня поста. Именно Суворову принадлежат такие высказывания: «Молись Богу — в нем победа», «Бог нас водит, он нам генерал».
Сотрудничество армии и Церкви в России имеет многовековую историю. Православная вера стала духовно-нравственной опорой русских воинов. Христолюбивое воинство и верующий полководец вкупе являли собой идеальный образ русской армии.
Оскудение этого образа началось с потерей веры в народе. Уже с середины XIX столетия стали очевидными тенденции к обрядоверию, реже было осмысленное обращение к Богу. Вера перестала занимать умы людей, а Господь перестал жить в их сердцах. Эта духовная болезнь русского народа вылилась в кровавые революционные события 1917 года и атеистический период нашей истории, окончательно уничтоживший само понятие христолюбивого воинства.
В советское время власти пытались заменить полковых священников политруками, которые стали своего рода «священнослужителями» марксистской «религии». Когда в 1917 году истинную православную веру попытались отменить, на ее месте возникла искусственная «религия» под названием «марксизм», а политруки заменили военное духовенство.
Считаю, что сегодня в структуре армии должны быть как политруки, так и военные священники. И политработники, и военное духовенство нужны! Причем нужны так же, как боеприпасы и хлеб!
Что мы делаем на Украине? За что сражаемся? Кто наш враг? Если для бойцов донбасских корпусов ответы на эти вопросы очевидны уже в течение десяти лет (они сражаются с нацистами, убивающими их родных и близких, разрушающими их города и поселки), то для мобилизованных российских парней нужны те, кто, находясь рядом с ними, сможет ответить на вопросы прямо и ясно. Кто может поддержать в трудную минуту? Кто может просто поговорить по душам? У командира нет на это времени — он руководит боем. Хорошо, если в воинском подразделении есть духовно сильный военно-политический работник. А если нет, то данное служение, как правило, осуществляет военный священник.
— Сколько священников находятся сейчас в зоне СВО?
— Ежедневно в зоне СВО находятся более 100 военных священников. Всего за весь период с начала специальной военной операции на передовой побывали около тысячи священников, было организовано более трех тысяч командировок. Сегодня в воинских частях большинство священников несут свое пастырское служение на внештатной основе — добровольцами. То есть они не являются штатными священниками Минобороны, однако приняли решение разделить все военные тяготы со своей паствой.
— Какие возложены на них обязанности? Могут ли они с оружием в руках участвовать в боевых действиях?
— Священники духовно поддерживают воинов перед боем, утешают духовным словом раненых, молятся о тех, кто в окопах, молятся о победе нашей армии, проповедуют Слово Божие.
Первостепенная задача военного священника, как и любого священника, — совершение таинств и богослужений. Таинство и соборную молитву ничто не может заменить. Когда ребята порой не имеют ни молитвослова, ни молитвенного опыта, они только от священника на богослужении могут услышать «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся», «Живый в помощи», «Символ веры» и другие молитвы. И, конечно, участие в главных для каждого христианина таинствах, таких как Покаяние и Причастие, невозможно без священника.
Очень важно духовно-нравственное просвещение, о чем заботятся священники, находясь на передовой. Это помощь в борьбе с унынием, укрепление силы духа, профилактика возможных суицидов и различных человеческих пороков — наркомании, алкоголизма и т. д.
Также священник помогает воинам обрести христианскую надежду и веру в бессмертие души. Надежда — это то, что дает веру в лучшее. У наших солдат и мирных жителей есть надежда на то, что русский народ одержит победу. Эта надежда помогает воевать, помогает преодолевать все трудности и препятствия, помогает не опускать руки, как бы тяжело ни было. Христианское же наполнение понятия «надежда» способствует духовной жизни, которая оживляет нравственные силы человека, укрепляет его стремление к спасению души.
Помимо прямых обязанностей, священники занимаются и социальной работой. Многие из них везут на передовую гуманитарную помощь, которую собирают прихожане и благотворители. Как правило, священники берут с собой и то, что необходимо для духовной поддержки наших воинов: крестики, небольшие иконки Спасителя, Божией Матери, святых покровителей воинства, карманные молитвословы, небольшие Евангелия.
Недавно Патриарх благословил создание Патриаршей гуманитарной миссии на новых территориях. Это в первую очередь окормление госпиталей на передовой, так называемых МОСНов (медицинские отряды специального назначения). Специальная военная операция выявила большую потребность военных госпиталей в священниках, сестрах милосердия, волонтерах. Сами врачи признают, что духовную поддержку раненых бойцов ничем другим восполнить нельзя.
Что же касается участия священника в боевых действиях с оружием в руках, то здесь ответ Церкви однозначно отрицательный. Священнослужителю воевать запрещено церковными канонами. Он не может брать в руки оружие, потому что, если убьет человека (даже случайно), подлежит извержению из сана. Так, 66-е апостольское правило гласит: если кто-либо из клира в сваре (то есть в драке) кого-нибудь ударит и единым ударением убьет, то будет извержен из сана. В 55-м правиле святителя Василия Великого сказано, что клирики, отражающие разбойное нападение (то есть дерущиеся с разбойниками), также извергаются из сана.
Само присутствие священника в вооруженных силах во время военных действий — уже огромный риск, но это крайне необходимо, так как священники поднимают дух, укрепляют веру воинов и гуманизируют эту тяжелую сферу человеческого бытия. В дореволюционной России именно полковой священник нередко начинал атаку, но… с крестом в руках! Священники часто погибали, потому что были вожделенной целью противника. И сегодня они продолжают оставаться такой целью. Мы знаем, что за протоиереем Михаилом Васильевым следили, и ракетный удар был нанесен именно для того, чтобы его убить. Священники остаются на фронте, пока Священноначалие их не отзовет. Они остаются верны своей священнической присяге и пастырскому долгу до конца.
— Какие потери понесла Церковь в зоне СВО?
— Церковь всегда была, есть и будет со своим народом, с армией, с Правительством, с Президентом России. И сейчас она несет потери в этой невидимой войне за души людей. Со времени начала СВО героически погибли шесть священнослужителей Русской Православной Церкви. Первой жертвой на территории России стал протоиерей Олег Артемов. 64-летний старец, терский казак, он положил душу за свою паству, когда «градами» были обстреляны белгородские села Журавлевка и Нехотеевка. При исполнении пастырского долга получил смертельные ранения 45-летний казанский священник Анатолий Григорьев. На 54-м году жизни был убит казачий духовник из Курганской митрополии протоиерей Евфимий Козловцев. Под удар американских HIMARS попали настоятель храма великомученицы Варвары и преподобного Илии Муромца при штабе РВСН протоиерей Михаил Васильев и духовник 76-й псковской дивизии ВДВ иерей Александр Цыганов. Отец Михаил, которому был 51 год, скончался на месте (это случилось в Димитриевскую родительскую субботу — день памяти всех воинов, жизнь свою за веру и Отечество положивших), а 35-летний отец Александр перенес многочисленные операции и преставился 21 ноября (в день памяти Архистратига Божия Михаила и всех Небесных Сил Бесплотных). Протоиерей Михаил Васильев удостоен звания Героя России посмертно. При спасении раненых под Артемовском погиб иеромонах Дамаскин (Волин). Для верующего человека смерти нет, и эти священники, грудью закрывшие духовных чад своих, теперь пребывают в небесном воинстве, в бессмертном полку.
— Несколько дней назад на заседании Высшего Церковного Совета рассматривался документ «Программа спецкурса "Основы подготовки священнослужителей для прохождения служения в зоне боевых действий" для высших духовных учебных заведений». Для чего это нужно?
— Высший Церковный Совет Русской Православной Церкви под председательством Патриарха Кирилла 16 апреля рассмотрел вопрос, связанный с утверждением нового спецкурса — «Основы подготовки священнослужителей для прохождения служения в зоне боевых действий». Программа курса предполагает обучение священников прежде всего умению работать в непростых военных условиях.
Война, безусловно, страшная вещь, ей все равно — военнослужащий ты, или военный журналист, или военный священник. Многие погибают от неумения вести себя в сложных боевых реалиях. Поэтому мы хотим научить священнослужителей и тому, как духовно трудиться в военных условиях, и тому, как выживать в зоне СВО. Имея силы и боевой дух, человек готов мужественно сражаться, а отсутствие теоретических знаний и практического опыта часто приводит к трагедиям. Поэтому долг каждого получившего практический боевой опыт — передать его грядущему поколению воинов.
Патриарх сказал: «Священник в окопе — очень притягательная цель для противника. Первый, кого убивает снайпер, — это он. Но духовному лицу нельзя быть в обозе, священники должны быть не на первой линии, но сразу за ней».
Главный священник в зоне СВО протоиерей Димитрий Василенков неоднократно был на передовой и, опираясь на свой личный опыт, написал книгу «На войне. Пароль Донбасс». В ней он сформулировал правила духовной безопасности для солдат и офицеров, а также конкретные рекомендации для военных священников, которым еще только предстоит поездка в зону боевых действий. Как раз на основе данной книги сегодня и разрабатывается учебное пособие для нового курса.
— В прошлом году разработана концепция, предполагающая на базе духовных учебных заведений обучение военных священнослужителей по специальным программам подготовки кадров военного духовенства. Какова ее судьба?
— Одним из направлений всесторонней подготовки военного духовенства (штатного и внештатного), а также сотрудников епархиальных отделов по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами стало обучение в Донской духовной семинарии в рамках магистерской программы «Государственно-конфессиональные отношения», реализуемой на основании решения Священного Синода. Программа ориентирована на профессиональную подготовку специалистов в сфере взаимодействия церкви с органами исполнительной, законодательной и судебной власти. По просьбе командования Южного военного округа содержание очно-заочного магистерского профиля претерпевает изменения с учетом возникшей потребности духовенства в получении научно-теоретических и практических знаний об организации работы с верующими военнослужащими.
По итогам совместной работы в 2023 году учебный план был дополнен военно-пастырскими дисциплинами: «Духовная реабилитация участников военных действий», «Церковное служение в вооруженных силах и правоохранительных органах», «Церковь в условиях информационных войн», «Общевоенная подготовка», «Основы геополитики», «Военная медицина и психология», «История военного духовенства в России».
Магистерская программа также предусматривает более 500 часов обязательных практических занятий при поддержке Южного военного округа. Сейчас по этой программе проходят обучение 60 военных священников из разных епархий Русской Православной Церкви.
— Русская Православная Церковь неоднократно поднимала вопрос, касающийся регулирования правового статуса военного духовенства. Предлагалось разработать поправки в действующее законодательство и вынести на рассмотрение в Госдуму. Какова судьба этих поправок?
— Отдельное, я бы сказал, стратегическое направление нашей совместной работы с руководством Минобороны — решение правовых вопросов в отношении статуса священнослужителей как в воинских частях, так и в зоне СВО. В течение последнего года мы вместе с руководителем правового управления Московской Патриархии игуменией Ксенией и юристами Министерства обороны занимаемся данной проблематикой. Состоялся ряд встреч с сенаторами и депутатами Госдумы по законотворческим инициативам в этой сфере. На пленарном заседании XII Рождественских парламентских встреч 23 января этого года председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко пообещала в ближайшее время внести на рассмотрение законопроект о статусе священнослужителей, выполняющих свой пастырский долг в зоне СВО.
Сейчас можно сказать, что удалось достичь определенных положительных результатов. Так, 11 марта Президент Владимир Владимирович Путин подписал указ №181 «О дополнительных социальных гарантиях отдельным категориям лиц».
— В рамках регулирования правового статуса военного духовенства что должно измениться для священнослужителей, находящихся в зоне СВО? На какие льготы они смогут рассчитывать?
— Согласно упомянутому указу № 181, предусмотрены социальные гарантии для военных священников и членов их семей. Документ предусматривает единовременные выплаты военным священникам, состоящим на должностях помощников командиров воинских частей по работе с верующими военнослужащими и принимавшим непосредственное участие в обеспечении мероприятий специальной военной операции, получившим увечье (ранение, травму, контузию) при выполнении указанных мероприятий, в размере трех млн руб. либо в случае их гибели членам их семей в размере пяти млн руб.
— Существуют ли какие-либо иные социальные гарантии для военных священников?
— Слава Богу, с недавнего времени на штатных священников распространяются социальные гарантии в случае их гибели или получения ранения. К сожалению, правовых оснований для социальных выплат внештатным священнослужителям, находящимся в зоне проведения СВО, пока нет. Сейчас данный вопрос прорабатывается. Но однозначно могу свидетельствовать: хотя вопрос о правовом статусе военного духовенства весьма непрост, есть примеры положительного соработничества с нами главного военно-политического управления Министерства обороны РФ и Федерального собрания РФ.
Большинство же священников отправляются на передовую добровольно. Нет никакой разнарядки. И очень важно их материально поддержать, ведь у каждого дома остается семья. Кроме того, необходимо обеспечить священников экипировкой (бронежилет, бронешлем), набором тактической медицины, религиозной утварью и литературой, организовать их проезд.
Подчеркну, все денежные средства на покрытие расходов и обеспечение социальных гарантий священникам-добровольцам поступают исключительно от Патриархии, благотворительных фондов и частных благотворителей. Нашим благотворителям — честь и хвала!
С увеличением количества священников, участвующих в духовном окормлении воинов в зоне СВО, увеличивается и общий размер финансирования. И на это требуются огромные материальные ресурсы. Поэтому одной из своих задач на посту председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами вижу поиск источников финансирования. Может быть, благодаря этому интервью кто-то узнает о нуждах военного духовенства и захочет оказать поддержку тем, кто выполняет свой пастырский долг на передовой и защищает духовный суверенитет и безопасность нашей страны.
«Коммерсантъ»/Патриархия.ru
