Статья опубликована в журнале «Эксперт», №4 (690), 2010 г.

***

Нынешняя эпоха европейской и мировой истории ставит перед христианством новые задачи в области христианского свидетельства миру. Нашу эпоху принято называть «эпохой постмодерна», и она характеризуется прежде всего формированием особого типа человека со свойственными ему миросозерцанием и образом жизни. С одной стороны, современный европеец — это наследник идеалов Нового времени с его безудержной верой в прогресс, силу науки и стремлением к свободе, в том числе от якобы порабощающих человека религиозных представлений; с другой стороны — это наследник, во многом разочарованный в идеалах, показавших в ходе истории свою несостоятельность. Трагические события XX века с его войнами, массовыми убийствами и катастрофами поставили под вопрос неоспоримую ценность технического прогресса, посеяли сомнение в непротиворечивости естественнонаучной картины мира и вскрыли страшную бездну человеческого греха. В результате средний европеец отказался от идеологий, владевших умами прошлых поколений (у нас в России разочарование в коммунистической идеологии произошло позже, в конце советской эпохи), а также от попыток выработать некое всеобъемлющее мировоззрение. Взамен рухнувшей системы ценностей прежней эпохи не было предложено никакой другой. В возникшем таким образом духовном вакууме всеобщего релятивизма современный человек следует скорее своим личным интересам и удовольствиям, чем каким-либо принципам.

Почти как в Римской империи

Вместе с тем, как это ни парадоксально, процесс секуляризации в европейском обществе в последнее время сопровождается у многих европейцев повышенным интересом к религиозным вопросам. Это и понятно: думающий человек не может удовлетвориться тем духовным нигилизмом, который доминирует сегодня во многих европейских странах. Жажда подлинной духовной жизни побуждает человека к поискам истины в самых разных религиозных традициях — от буддизма и индуистских течений до ислама, в который обращается часть европейцев. В этом заключается громадный вызов, стоящий сегодня перед европейским христианством. Сможет ли оно заполнить образовавшуюся в обществе духовную и ценностную пустоту и адекватно ответить на ясно различимые поиски смысла жизни? Сможем ли мы сделать так, чтобы, по удачному выражению одного современного мыслителя, «пустота без Бога стала пустотой для Бога»?

Перед христианами стоят две задачи: они должны хорошо знать современную культуру и современного человека, его желания, устремления, интересы — и должны стремиться преобразовать эту культуру на христианских началах, сделать ее культурой «охристовленной», если использовать термин Николая Бердяева и преподобномученицы Марии (Скобцовой). Пример такого подхода к культуре мы можем почерпнуть из великого Предания Церкви. Святые отцы, такие как Иустин Философ, Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Блаженный Августин, стремились овладеть внешней мудростью и культурой для того, чтобы поставить достижения человеческого разума на службу христианству и Церкви. Овладевая всем тем ценным, что создал человеческий гений на протяжении истории, святые отцы тем не менее не ассимилировались с «духом века сего», а стремились восполнить ограниченность человеческого познания истиной Божественного Откровения, данной нам в Иисусе Христе, Сыне Божием. Не случайно в Церкви существует монашеское служение, которое, как эсхатологическое измерение в церковной жизни, призывает к духовному преображению мира. Предание Церкви учит тому, что можно и важно утверждать христианство как через аскетический опыт отречения от мира, так и через использование категорий мышления светской философии, достижений науки и культуры. Святые отцы стремились воцерковить внешний мир, воспринимая все полезное и отвергая греховное, а для этого они находились в постоянном диалоге с государством и обществом даже тогда, когда и общество, и государство не были христианскими.

Во многом наша эпоха напоминает эпоху языческой Римской империи с ее утратой нравственного ориентира и самым широким плюрализмом мнений, порой противоречащих друг другу. Поэтому я полагаю, что у Церкви сегодня нет иного пути, кроме как актуализировать творчество и методологию святых отцов, которым в сходных условиях удалось приблизить своих современников к пониманию истин Божественного Откровения. Особенно важным для нашего времени является опыт русской христианской культуры. Надо сказать, что культура современной России и большинства других стран, на которые простирается духовная и пастырская юрисдикция нашей Церкви, не утратила своих православных корней; она, при всех оговорках, сохраняет связь с христианской православной системой ценностей. В советский период, когда собственный голос Церкви, заглушаемый безбожным государством, народу был почти не слышен, Евангелие все-таки было проповедано. Но его проповедовали в основном не священники, миссионеры или церковная литература. Оно было проповедано многовековым наследием русской культуры как носительницы евангельского благовестия. Последнее не удивительно, ибо русская культура сформировалась под влиянием Православия. Эта некогда языческая культура, впитав в себя духовные силы Церкви, ее мировоззренческое и нравственное послание, отдавала его народу в годы, когда Церковь оказалась гонимой. О Христе свидетельствовало буквально все, что было создано за многие века культурного развития нашего народа: и великая русская литература, и музыка, и изобразительное искусство.

Более того, великие русские писатели, в первую очередь Ф. Достоевский, еще до революции пророчески указали на ту катастрофу, которая ждет человечество, если оно откажется от Бога и высших нравственных ценностей. Частью это пророчество уже сбылось, частью мы видим его осуществление в наши дни. Преподобномученица Мария (Скобцова) в годы безбожия и тоталитарных идеологий писала о том, что помимо богоподобного творчества в человечестве может существовать также и «злое творчество». Мы сами наблюдаем, как это «злое творчество» пагубно воздействует на души наших современников, особенно на молодежь. Я не являюсь ни ретроградом, тоскующим по культуре прошлого, ни противником новых форм и явлений современной культуры самих по себе. Моим глубоким убеждением является то, что Церкви не следует огульно отвергать их, оставляя современные формы культуры на откуп обезбоженному мировоззрению. Сегодня, как и во все времена, миссия Церкви состоит в борьбе за человека, «против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 12). Вызволить человеческую личность из объятий антикультуры, антихристианства, вернуть ее к Богу — это неотложная задача, которая стоит сегодня перед нами.

Весь миссионерский опыт Русской Церкви и богатство русской христианской культуры как живое наследие этого опыта свидетельствуют, что не инкультурация христианства, а христианизация культуры — вот в чем сегодня состоит цель христианской миссии по отношению к культуре. Культуру нельзя использовать тактически: культура сама должна стать носительницей Христова благовестия. Идя путем святых отцов, актуализируя их отношение к обществу и к культуре, мы сохраняем надежду на укрепление христианского измерения в общественных отношениях и в современной культуре. Мечта о новом патристическом синтезе, высказанная в свое время протоиереем Георгием Флоровским, есть мечта о ре­христианизации обезбоженной европейской культуры.

Обособлены и нераздельны

Несмотря на цивилизационную общность, восточная и западная части европейского мира значительно отличаются друг от друга в религиозно-культурном плане. Обособленность восточнославянского ареала, ключевую роль в формировании которого сыграло Православие, его непохожесть на остальную Европу — это не выдумка группы философов и политических деятелей, желающих намеренно исключить страны исторической Руси из единого европейского пространства, напротив, это объективная данность, обуславливающая красочную культурную палитру европейской цивилизации.

Сближение и взаимодействие наших регионов началось с крещения Руси. Об исторической значимости этого момента хорошо высказался наш выдающийся ученый Сергей Аверинцев: «Только с принятием христианства русская культура через контакт с Византией преодолела локальную ограниченность и приобрела универсальные измерения. Она соприкоснулась с теми библейскими и эллинистическими корнями, которые являются общими для европейской семьи культур». С тех пор восточно­славянское духовное и материальное наследие составляет неотъемлемую часть Европы, чей образ и внутренняя сущность не могут быть полноценными вне осознания вклада народов Руси в развитие европейской теоретической и прикладной науки, общественной мысли, богословской и художественной литературы, памятников искусства и архитектуры.

Русская Церковь всегда вносила в европейскую культуру свою самую главную особенность, не искорененную даже несколькими десятилетиями господства атеистического режима. Это духовная жизнь и религиозность. Она взрастила в восточнославянском характере многие черты, отличающие нас от западных европейцев. Весьма интересное сопоставление душевных качеств народов, населяющих две части Европы, дал немецкий мыслитель Вальтер Шубарт. Он, в частности, выделил понятие доброты как одного из главных атрибутов нашей ментальности. Духовность и особая доброта, воспитанные религиозным мировоззрением, сформировали в русских, украинцах, белорусах и молдаванах чувства взаимопомощи, ответственности, братства и соборности, справедливости, желание и умение сосуществовать с людьми других вер и национальностей в духе мира и взаимоуважительного диалога. Эти ценности не позволяют определять европейскую цивилизацию только как сугубо прагматичную, эгоистичную, направляющую свои усилия на стяжание материальных благ. Уверен, что Московский Патриархат, заботясь об укреплении в своих чадах указанных высоких идеалов, тем самым содействует и сохранению истинной цивилизационной идентичности Европы, которая, как известно, укоренена в христианстве.

Вклад Русской Церкви и народов исторической Руси в европейскую культуру, по моему глубокому убеждению, должен заключаться в постоянном свидетельстве веры. Слово Христово всегда будет оживлять мировоззрение европейского человека, не давать ему закоснеть, стать бесчувственным и индифферентным к судьбам собственного дома и остального мира. Надеюсь, данная точка зрения с каждым годом будет обретать все больше сторонников среди представителей традиционных христианских конфессий, властных кругов и общественных объединений Европы.

Я уверен, что христианство, как никакая другая религия, может предложить самое убедительное для современного человека мировоззрение. В самом деле, если для человека нашего времени высшей ценностью является свобода, то именно в личности Богочеловека Иисуса Христа человеческая природа достигла высшей свободы — свободы от зла и греха. Христианство предлагает гораздо более высокое видение свободы, чем просто отрицательное понятие свободы «от» — свободы от эксплуатации, насилия, ограничений. Во Христе Иисусе человек может достичь свободы «для» — свободы для своей полной самореализации в любви к Богу и ближнему. Именно в гармоничном взаимодействии (синергии) между Богом и человеком, о котором учит христианство и которое реально осуществилось в жизни святых и подвижников Церкви, каждый сможет найти для себя ответ на мучающие его проблемы свободы, смысла жизни, общественного служения.

Христианам необходимо найти новый язык и новые творческие пути для проповеди христианских ценностей в современных условиях постоянно меняющегося мира для того, чтобы эта проповедь была услышана и должным образом воспринята. Думаю, что сфера культуры является той областью, в которой конструктивный диалог Церкви и общества может быть особенно эффективен. И здесь я вижу возможность плодотворного взаимодействия христиан, придерживающихся традиционных ценностей. В первую очередь я имею в виду сотрудничество между Римско-Католической и Православной Церквами, имеющими общий взгляд на актуальные проблемы социальной и экономической этики, биоэтики, семьи, личной нравственности и др. Общая для нас христианская традиция, приверженность диалогу и готовность к взаимодействию могут и должны стать движущим механизмом взаимного сближения. При нашем общем осознании того, что Европа стоит перед серьезным вызовом утраты собственной цивилизационной и культурной идентичности, важное значение приобретает совместный поиск новых возможностей сделать христианские ценности вновь привлекательными для современного европейца. Уже имеется удачный опыт православно-католических мероприятий в данной сфере. Так, широкий общественный резонанс имела конференция, организованная совместно Папским советом по культуре и Отделом внешних церковных связей Московского Патриархата в мае 2006 года в Вене на тему: «Дать душу Европе: Миссия и ответственность Церквей». В декабре 2008 года в Тренто прошел первый православно-католический форум на тему «Семья». Сейчас готовится целый ряд совместных проектов Московского Патриархата и Римско-Католической Церкви в области культуры, как, например, проведение весной 2010 года «Дней русской духовной культуры» в Ватикане.

Человек «постмодерна» живет в мультимедийном пространстве, поэтому христианам необходимо широко использовать современные медийные возможности, чтобы противопоставить образы христианской жизни с проповедью любви и добра всем тем образам, что пропагандируют в средствах массовой информации ненависть, насилие и нравственную распущенность. Поэтому не могу не приветствовать такой сов­местный проект, как серия документальных фильмов «Колокола Европы», напоминающая европейскому зрителю о христианских корнях европейской культуры.

В непростой ситуации, сложившейся сегодня в политике, в том числе европейской, важное значение приобретают проекты создания новой парадигмы межгосударственного и межнационального общения. В июне 2009 года в Риме, накануне встречи лидеров стран «большой восьмерки», проходил IV саммит религиозных лидеров. Этот саммит стал важным свидетельством того, что верующие могут внести свой вклад в решение актуальных вопросов мировой повестки дня. Убежден, что свидетельство верующих всего мира о непреложном значении моральных истин, хранимых человеческой совестью, способно сохранить человечество и направить его по пути добра. В заключительном документе Римского саммита подчеркнуто, что для ответа на вызовы современности необходима новая парадигма мировой политики, имеющей моральные основания. Саммит предложил понятие «неразделимая безопасность», опирающееся на утверждение взаимо­связи, которая существует между людьми, а также у человечества с тварным миром. Финансово-экономический кризис, который мы все переживаем, напомнил о необходимости вновь обратиться к духовной мудрости, вверенной религии для того, чтобы, опираясь на моральные принципы, совместно найти эффективные пути выхода из кризиса и в будущем сделать экономические отношения более справедливыми. Во взаимодействии между представителями мировых религий, в первую очередь между христианскими исповеданиями, в этой области я вижу большие перспективы для создания новой, этической парадигмы в политических отношениях.

Соработничество христиан Европы

Русский народ, по выражению замечательного отечественного философа Николая Бердяева, «есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ», а в его душе «всегда боролись два начала, восточное и западное». Это высказывание отчасти верно, ведь на первый взгляд мы действительно целостно не входим ни в азиатский, ни в европейский мир, а представляем собой уникальное смешение цивилизационных характеристик того и другого. В то же время в религиозном контексте мы объективно ближе к Европе, поскольку разделяем с ней единый цивилизационный базис христианства, в рамках которого было сформировано великое многообразие европейских культур.

Причастность народов исторической Руси европейскому и азиатскому наследию способствовала взращиванию самобытных черт их национального характера. К таковым помимо упомянутой мной духовности и религиозности относится способность совмещать противоположности. В качестве пояснения приведу пример организации общественно-политической жизни или межэтнического и межрелигиозного существования в Российском государстве. В первом случае имела место система социальных отношений, основанная как на духовных, так и на материальных началах, то есть, например, в образовании помимо светских предметов были представлены обязательные к изучению богословские дисциплины; в формах хозяйствования, особенно в деревенской общине, был распространен христианский принцип взаимопомощи. И это не вызывало противоречий, не приводило к эффекту социальной разобщенности, о котором говорят сторонники агрессивной секуляризации. Во втором случае стоит сказать о сохранившейся до наших дней реально работающей модели совместного жительства представителей различных верований и этносов в одном государстве. Несмотря на колоссальное разнообразие культур, России удалось сохранить собственную культурную доминанту, избежать кровавых конфликтов на национальной и религиозной почве, а также включить множество людей в созидание единого пространства доверия и солидарности, экономического благополучия и правовой справедливости.

Вот этим опытом — бесценным, с моей точки зрения, — русский и другие народы, находящиеся под пастырским омофором Русской Православной Церкви, могут поделиться со своими европейскими братьями, показав им возможность безболезненного совмещения светской и духовной жизни, поликультурного и межрелигиозного общежития, которое не идет в ущерб их собственно европейскому цивилизационному облику.

Не является неразрешимой задача необходимого сочетания драматически разнонаправленных императивов традиционализма и неолиберализма, о чем я говорил в статье «Обстоятельства нового времени». Разве не способно христианство, сумевшее плодотворно переработать духовно-материальное наследие приходившего к упадку античного мира, также оживить современную европейскую систему, переживающую критическое состояние вследствие своей опоры на безликие принципы светской этики? Безусловно, способно. Для этого необходимо открыть дверь полноценному участию Церкви в общественно-политической жизни всех европейских стран.

Ведь с христианской точки зрения, интернационализация и глобализация имеют как негативные, так и позитивные стороны. Первые заключаются в том, что в обоих процессах получает большое развитие тенденция превращения самобытных этнокультурных сообществ в некоторую аморфную массу, не помнящую о своих корнях и руководствующуюся в своей жизни бездуховными универсальными принципами. Кроме того, стандартизуется информационное пространство, а точнее, его содержательное наполнение, в котором, как мы имеем возможность наблюдать, отсутствуют понятия добра и зла, нет места нравственности и религиозности. Естественно, в этом случае Русская Церковь и наши инославные братья должны всемерно свидетельствовать о пагубности для человечества такого пути.

Положительный же эффект глобализации и интернационализации видится в расширении возможностей человека пользоваться постоянно пополняющейся интеллектуальной базой, общаться и вырабатывать формы взаимодействия с представителями инокультурных сообществ. Здесь очень важны не только знание языков и навыки межкультурной коммуникации, но прежде всего осознание индивидом собственной культурной принадлежности. Именно в этом заключается залог успешного, обстоятельного и взаимоуважительного диалога между различными религиями и культурами. Совместная задача христиан разных исповеданий очевидна — помочь европейцам не утратить чувство идентичности, не бояться говорить о своих корнях. Только таким образом можно сохранить знакомую нам Европу в качестве уникального и самобытного цивилизационного региона, имеющего равноправные взаимоотношения с другими центрами мира.

Соработничество христиан становится особенно необходимым в свете стоящих перед христианством вызовов. Перед лицом общих угроз войны, терроризма и экстремизма, вытеснения религиозного измерения из общественной сферы, публичного оправдания греха нам необходимо развивать тесное взаимодействие в духе мира и братской любви на основе вечных евангельских ценностей. Общая для нас христианская традиция, приверженность диалогу и готовность к взаимодействию могут и должны стать движущими механизмами взаимного сближения.

Сегодня деятельность Церквей, государственных структур и общественных объединений Европы должна быть наполнена свидетельством об исторической правде и цивилизационной общности европейских стран. Необходимо отойти от мешающих плодотворному общению стереотипов, отказаться от навязывания идеологической однополярности, возвести в ранг действительно объединяющего начала духовное наследие Европы. Только таким образом можно достичь установления атмосферы солидарности и открытости в отношениях между европейскими народами, превратить мечту о единой Европе от Атлантики до Тихого океана в реальность.