26 мая 2010 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Казанскую Свято-Амвросиевскую ставропигиальную женскую пустынь в Шамордино (Козельский район Калужской области), отмечающую 20-летие возрождения монашеской жизни. В главном храме обители — соборе в честь Казанской иконы Божией Матери — Предстоятель Русской Православной Церкви совершил Божественную литургию. По окончании Литургии Святейший Владыка обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.
Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, досточтимые отцы, многочтимая матушка игумения Никона, дорогие сестры Шамординской обители, братья и сестры!
Я с очень теплым чувством переступил порог сей прославленной обители, на которой так ярко и очевидно запечатлен свет присутствия Божественного духа. Мы сегодня празднуем 20-летие восстановления Шамординской обители, и правильно сказала матушка настоятельница, что все, что мы делаем в Церкви, в том числе восстанавливая обители, — мы делаем силой Святого Духа. Той же силой простые, немощные, грешные люди становились праведниками и, верим, ныне предстоят Господу.
Мы вспоминаем имя старца Амвросия Оптинского. Ведь не родился же он старцем и не родился святым, но силой Святого Духа настолько преображена была его человеческая природа, что, чувствуя святость, исходящую от него, к нему приходили за помощью, советом и благословением и чада церковные, и те, кто был на пороге Церкви и даже те, кто критически взирал со стороны на церковную жизнь.
В сегодняшнем рядовом апостольском чтении из послания к Римлянам, которое выпало на сегодняшний день случайно (Рим. 1, 18-27), мы находим слова, совершенно для всех нас не случайные — в силу того, что мы торжественно вспоминаем сегодня 20-летие восстановления этой обители. Апостол Павел, обращаясь к римлянам, говорит о том, что многие люди изменили славе Божественной и предпочли поклонению этой Божественной славе поклонение подобию четвероногих, и гадов, и человека. Направляя свое послание в Рим, в центр империи, официальной религией которой было идолопоклонство, апостол Павел, конечно, имел в виду в первую очередь то самое идолопоклонство, когда люди своими руками создавали изваяния, подобия людей, зверей и даже пресмыкающихся и поклонялись им, думая, что через те изваяния они получают помощь от созданных их воображением и их руками богов.
А почему же эти слова злободневны для нас и особенно, может быть, в стенах обители монашеской? Потому что вслед за этим апостол говорит о том, что многие люди предпочли Божию славу славе человеческой. Вот, собственно говоря, в одной этой фразе смысл всего исторического бытия рода человеческого. Человек свободен — поклоняться Богу и прославлять Его или поклоняться чему-то иному, например, славе человеческой. Добавим — деньгам, потому что деньги часто помогают обрести славу. Или власти, потому что и власть как инструмент воздействия на людей помогает обретать славу. И бывает так, что вся жизнь посвящается поклонению этой человеческой славе и всему тому, что человек использует для достижения славы.
Опять-таки, апостол Павел говорил о древних римлянах, обличая их идолопоклонство. Но разве что-то изменилось в сознании огромного количества людей, которые живут так, как жили древние римляне, а, может быть, даже хуже? Те хоть богов выдумывали, а нынешний человек не нуждается ни в каких богах — он самого себя обожествляет, он обожествляет свои стремления греховные, свои страсти. Посмотрите на современную так называемую культуру, которая является средством прославления человеческого греха и человеческой страсти! Трудно сказать, было ли в древнем языческом Риме что-то подобное тому, с чем мы сталкиваемся сегодня в нашей жизни. И это идолопоклонство новейшего времени не толерантно по отношению к религиозной жизни людей. У римлян был закон, что все религии могли существовать в империи; правда, этот закон не распространялся на христианскую веру, и потому христиан гнали и убивали. Но, тем не менее, наравне с главными языческими культами в Риме могли существовать и другие культы.
Сегодняшнее идолопоклонство, провозглашая терпимость, толерантность, на самом деле осуществляет тотальное наступление на религиозную жизнь людей. И мода на образ жизни, стандарты литературы, искусства, музыки, изобразительного искусства, навязываемые людям через всевозможные фестивали, предлагаемые в качестве некоего образца, на самом деле имеют своей целью прославление и превозношение только одной религии — идолопоклонства.
Поэтому слова, сказанные апостолом Павлом, просто разят сегодня сознание, поражают своей силой воображение. Это слова, обращенные сквозь века к нам. А почему в обители они звучат особенно сильно, как набатный колокол? А потому, что монашеский образ жизни призван бросать вызов всем этим соблазнам. Монах жизнью своей призван доказать, что следование закону Божиему красивее, духовно богаче, светлее, благороднее, чем все то, что предлагает современное язычество. Вот почему, созидая свой внутренний мир через молитву, покаяние, исполнение послушаний, следование обетам; отстраняясь от всего мирского, монашествующий свидетельствует о победе духа над плотью и христианского образа жизни над тем, что предлагает современный языческий мир.
Но монашеское призвание сопряжено и с огромной ответственностью, потому что на монашество взирают как на пример — то, что можно мирским людям, нам нельзя. Если мы говорим, что наша вера есть вера любви, а любви не имеем друг к другу и к тем, кто к нам приходит, если внутренне превозносимся над окружающими, возлагаем на них своими словами бремена неудобоносимые (см. Мф 23, 4), гордимся своими одеждами, — то мы создаем собственное маленькое язычество, делаем себе маленьких идолов, которым начинаем поклоняться, оставляя славу Божию. Монастырь — это место, где создаются все условия для осуществления подлинного христианского образа жизни. Монастырь должен быть, в первую очередь, школой любви — любви старших к младшим, начальствующим к подчиненным. А любовь подчиненных к начальствующим должна выражаться через неукоснительное следование святому послушанию. Послушанию не по принуждению, не через сквозь стиснутые зубы, когда слово «благословите» произносится так, что страшно делается, а с радостью и с готовностью исполнить волю Божию, которую через послушание обретает монашествующий.
И даже если это сопряжено с трудностями, с еще большим самоограничением, то тем больше нужно радоваться, что Бог испытывает тебя, дает тебе возможность через послушание явить Ему свою верность. И каждый, кто получает послушание, должен помнить, что оно дается с любовью; что на одного возлагается послушание труднее, а на другого легче не потому, что начальствующий одному симпатизирует, а другого унижает. В послушании должна проявляться любовь к начальствующему и собственное смирение. Только тогда жизнь монастыря будет школой любви — радостной жизнью. И все то, от чего отказывается монашествующий, переступая порог обители, будет во много крат компенсироваться теплотой человеческих отношений, участием в жизни друг друга и, конечно, Божественной любовью, являемой через человеков и силой Божией благодати.
Я желаю всем вам, мои дорогие, — и живущим здесь, в Шамординской обители, и братьям Оптиной пустыни — преуспевать, в первую очередь, в любви Христовой не на словах (ибо это опасное и мерзкое лицемерие), а на деле. Желаю вам силы духа, и правильно сказала матушка, хочу еще раз процитировать ее: можно построить храмы из кирпичей, дело хоть и трудное, но посильное, а вот храм Святого Духа в душе создать куда труднее. К этому деланию мы все призываемся — от Патриарха до пономаря, от правителей и власть имущих, до простых тружеников. Мы все призываемся к стяжанию Божественного духа, к жизни по Божиему закону — тогда в ответ на тотальное наступление язычества мы воздвигнем подлинную и неприступную стену, скалу веры, о которую разобьются все эти дьявольские волны, искушения и наваждения.
Пусть Господь поможет нам стяжать Духа Своего и веру и, поступая в соответствии с этой верой, утверждать величайшую ценность жизни по закону Христову.
Я хотел бы в память о сегодняшнем торжестве преподнести Шамординской обители икону Пресвятой Богородицы «Знамение», которая была избрана в качестве покровительницы последнего Поместного Собора, соизволившего избрать меня, недостойного, на Патриарший престол. Молясь перед этой иконой, к которой прикреплена памятная дощечка, прошу вас помнить и меня в своих святых молитвах. Я хотел бы также это искусно сделанное изображение Свято-Троицкой Сергиевой лавры — нашего общего духовного центра — подарить для вашей богадельни и как украшение, и как память о сегодняшнем торжестве. Пусть благословение Божие, Покров Царицы Небесной пребывают с обителью сей и со всеми нами. Аминь.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
