Послание архиепископа Сан-Францисского и Западно-Американского Кирилла опубликовано на официальном сайте Русской Православной Церкви Заграницей.
Не бойся, малое стадо!
(Лк. 12:32)
Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей, и утверди и, егоже насади Десница Твоя.
С детства вслушиваясь в эти умилительнейшие слова, даже невозможно было предположить, что Господь Бог неисповедимыми Своими путями направит и меня, грешного, на непростую стезю архипастырского служения Ему Единому, Царю, Богу, Создателю, Судии и Спасителю нашему.
Твой виноградник и виноград, Господи, Твоя овцы и Твоя Десница, насаждающая, ограждающая и утверждающая всех нас!
Не нам, не нам, но Имени Твоему слава!
Вопросы и решения, столь волнующе обуревающие нашу Церковь и наше служение, неразлучно связаны с самим присутствием нашей земной церкви в общечеловеческой среде, причем в условиях, в которых мы практически лишены всех возможностей прямого влияния на эту среду и на эту эпоху. Именно поэтому они и вызывают у нас столько сомнений, затруднений и болезненных реакций. Это можно и нужно понять — к этому необходимо отнестись спокойно.
Но разобраться во всех тонкостях необходимо, причем необходимо именно взвесить весь контекст нашего существования на свете, а не просто руководствуясь понятием, которое по-английски очень удачно выражается фразой wishful thinking — т.е. тем менталитетом, в котором желание, а не реальность, является отцом мысли и руководителем в постановлениях и поступках.
Именно поэтому считаю своим долгом выразить свое несогласие со многими доводами, выдвигаемыми противниками восстановления канонического единства русского Православия.
Эти доводы можно суммировать так: напрасно Московская Патриархия упорствует в контакте со Всемирным Советом Церквей, это нам неприемлемо. И наконец: во избежание потери даже одной души из наших зарубежных пасомых следует повременить и не торопиться с заключением формального Акта преодоления раскола между Зарубежной Церковью и Московской Патриархией.
Начнем с вопроса участия Московской Патриархии во Всемирном Совете Церквей. В первую очередь хочу отметить тот факт, что поведение Московской Патриархии в ВСЦ стало совсем иным. На своем Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года Московская Патриархия осудила так называемую «теорию ветвей». Некоторые пункты этого соборного определения по отношению к инославным фактически повторяют анафему экуменизму Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви 1983 года. Это подтверждается в совместных документах наших церковных комиссий, одобренных обоими Священными Синодами двух частей Русской Православной Церкви. Кроме того, в этих документах было осуждено участие православных в совместных молитвах с еретиками. Итак, Московская Патриархия выполнила все наши требования относительно экуменизма, а в членстве ее в ВСЦ, как это правильно отметил Преосвященнейший Иларион в своем заявлении, «не нарушаются догматы и канонические правила Святой Церкви».
Будучи всеми фибрами своей души человеком, привязанным к концепциям и понятиям позапрошлого века, девятнадцатого, честно и без обиняков скажу Вам: я враг экуменизма. Мне неприемлемо смешивание понятий, торговля ценностями, компромиссы. Но при этом всем невозможно закрывать свои глаза на действительность. Мало нас, братие!
Утешительно звучат для нас слова Спасителя нашего: Не бойся, малое стадо! (Лк. 12: 32).
Но мало нас!
И Сам Спаситель в Евангелии неоднократно провозглашает этот факт: Много званных, но мало избранных (Мф. 20:16, 22:14). Не все девы удостоились войти в Царствие Жениха (Мф. 25). Даже не все апостолы устояли. Церковь Христова открыта для всех, для всякого — но парадоксально и то, что не всякий Ее обретает.
Словами почившего незадолго до Воздвижения (+ 2006) приснопамятного Митрополита Виталия, Православие — это аристократизм духа.
Мало нас не только в православном мире, даже если включить в него не только Московскую Патриархию, но канонические православные приходы в бывшей Малороссии — нынешней Украине, в Крыму, в Болгарии, Сербии, Румынии, Святой Земле и даже в нашей духовной крестной матери, Греции — даже если всех новостильников православных взять, Американскую Автокефальную Церковь, всех. Всех православных вместе собрать, мы не наберем четырехсот миллионов душ крещеных! Но ведь это всего лишь пять процентов населения земли. Пять процентов!
Это — элементарная действительность, и именно в ее свете необходимо взвешивать, что такое Всемирный Совет Церквей, как к нему относиться.
Всемирный Совет Церквей — общество, учрежденное не Христом, а людьми. Причем людьми, a priori не являющимися верными чадами Единой Церкви Христовой.
Его название обманчиво, ибо совет этот — не всемирный: он охватывает только избранные части развитых стран, да еще только тех, кто может себе позволить роскошь уделения времени его совещаниям, изданиям, программам.
Совет ли он? Называть себя ведь может кто угодно, как угодно. Собирается совет, т.е. какая-то часть заинтересованных в словоблудии его представителей.
Способен ли Совет Церквей выносить какие-либо акты канонического для нас значения? Совершенно очевидно, что нет!
Дает ли Совет ценные или полезные советы — кому бы то ни было?
Имеют ли их постановления прямое отношение к жизни нашей Церкви, к ее Уставу, календарю, канонам, практике? К нашей церковной жизни?
Конечно и однозначно нет.
В чем же мое личное порицание Всемирного Совета Церквей? Мне кажется, со стороны, что они напрасно тратят время, силы и средства на пустое разглагольствование. Могли бы вместо этого вникнуть в Святое Евангелие и прийти к Православию.
Но как им быть православными, если нас общей сложностью, православных-то, даже если сосчитать всех младенцев крещеных и людей далеких от Церкви, меньше пяти процентов от населения земли? Разве в наших силах изменить этот факт? Господь Бог явно не дал нам это — хотя Он дал нам, и мы знаем, веруем, крепко держимся этой Истины — и Святейшую Евхаристию, и Святейшее Евангелие, и Благодать Святаго Духа, и Заступничество Заступницы Усерднейшей, Богоматери Пречистой, Пресвятой Девы Марии. И великий сонм угодников и святых, праведников и молитвенников наших!
Где же наша Церковь? Может ли угрожать Ей ересью экуменизма беспомощная (по сути дела) организация псевдо-Совета, псевдо-Церквей земли?
Церковь наша, НА НЕБЕСИ У ГОСПОДА, и там Она — ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ, и там Христос — Царь и Бог Ее. Там нет распрей, там нет прений, нет разглагольствования и пустословия, но одно только вечное блаженство. Более того, там нет заседаний, постановлений, обсуждений, Актов, каких бы то но было — ибо все это: суета сует.
А мы, здесь, на земле, в плену грехов наших, маемся в преддверии к Вечному Царствию Божию и стремимся удостоиться Его — того Царствия, о котором почти никто из так называемого Всемирного Совета Церквей не имеет малейшего представления. Или только самое смутное. Настолько они далеки от нашей веры, нашей канонической Церкви, нашего Священного Предания, нашего постоянного дивного и чудодейственного Общения с Самим Христом Господом, через Причащение Пречистых и Животворящих Таинств.
Двадцать-тридцать лет тому назад, когда вся наша жизнь протекала в постоянном ожидании смертoносной ядерной войны, когда молясь о страждущей стране Российской, мы представляли себе явственно плен тоталитаризма, богоборчества в самых свирепых формах физического и психологического воздействия на наших единокровных братьев и сестер по плоти и наследию, мы — пастыри и церковные деятели Русской Православной Церкви Заграницей — ужаснулись этому понятию: экуменизм! Мы придали экуменизму именно этим нашим вниманием огромный вес и значение, отождествляя его и с коммунизмом и с иконоборчеством и со многими другими страшными заблуждениями.
Мы признаем за еретиков, и анафематствуем, отлучая от Святой Церкви и Ее Таинств, допускающих мысль что где либо, вне канонического Православия, можно Приобщиться Святых Тайн и получить полностью Благодать Святаго Духа, почивающую согласно установленному святыми Апостолами священноначалию на определенных, только православных, священнослужителях.
Является ли сам факт присутствия православного священнослужителя где бы то ни было в любом официальном учреждении светского назначения — уточняю, в учреждении, например в библиотеке, в госпитале, или в лаборатории, где в этот момент возможно совершаются богоборческие операции — изменой против Православного вероучения, канонов Церкви? В чем? В том ли, что он, будучи одним из четырех-пяти процентов истинных православных христиан на земле, окружен лицами, не разделяющими с ним наших учений и Святых Таинств?
Все же ведь мы, повсеместно и ежечасно, находимся в окружении, как мы уже сказали, девяности пяти или более процентов неправославных.
Архиерейскою своею властью, мы благословляем на брак наших верующих, когда те вступают в брак с некоторыми инославными. Нередко в результате к нам приходят и присоединяются из тех семей лица, родившиеся вне Православия. У нас достаточно таких случаев, когда путем общения с православными чуждые доселе Христу души все же обретали Церковь истинную, Святые Ея Таинства.
Иногда переходят в Православие даже уже в преклонном возрасте. Значит и этих овец заблудших Господь все-таки обрел.
Православные дети во всем мире посещают частные или государственные школы, в которых иногда читаются молитвы. Посещаются, в контексте учебной программы, храмы или даже капища нехристианские. Как быть этим детям и их родителям? Отдельные наши семьи по-разному пытались отделиться от этих явлений, но совершенно ясно, что не все имеют такую возможность. И не всегда путем отделения от окружения выращиваются самые духовно здравые христиане, о чем тоже мы все знаем.
Как быть учителям православным в неправославной среде, когда начальство требует школьных постановок с явно экуменическим и даже враждебным к христианству содержанием?
Как быть православным родителям, от которых ежегодно школы уже требуют обязательных пожертвований на программы, где нередко преподается не только дарвинизм, но прямое богохульство и мерзости?
Прискорбная действительность, а не предположение, что пока мы все еще негодуем против самого наличия страшной ереси экуменизма, мы — монашествующие, уже в зрелом возрасте, не нуждающиеся в каждодневной борьбе со столь порочной средой — оторваны и ограждаем себя от той среды, в которую окунуты от головы до ног наши прислужники, их сестры, их родители, даже самые малые наши частички Церкви Христовой, еще не пролепетавшие ни одной внятной молитвы.
Мир неописуемо изменился, на наших глазах, молниеносно.
И невозможно нам, которым Господь Бог определил жить в такое время, отрываться от реальности.
Невозможно забыть, что основная наша цель служения Христу всегда, во-первых, заключается в проповеди Его Истины всем нас окружающим, что мы и делаем, когда, присутствуя в этой среде, мы не закрываемся от нее, не отвергаем ее, обрекая на погибель ради того, чтобы самим сохранить чувство собственного духовного превосходства.
Именно сохранить чувство собственного уникально чистого исключительно зарубежного Православия стремятся те, кто возражают не только против контакта со Всемирным Советом Церквей, но даже и против канонического общения с Московской Патриархией, своими же православными русскими людьми.
Их мысль окончательно сводится к фарисейскому заблуждению: Мы лучше, чем они и не должны ни с кем общаться. А знак того, что они хуже нас, очевиден в том, что у них бывает на светском уровне контакт с инославными, с грешниками и мерзкими.
Как будто в наших храмах никогда не бывает у нас, уникально чистых, контакта с грешниками и мерзкими! Ведь на любые похороны и венчания в наши храмы приходят всякие, беседуют с духовенством, возможно по-своему даже молятся. И мы не запрещаем им прийти. Мы видим в этом часть проповеди Христовой.
Абсурд такого фарисейского требования не общаться даже с православными, не признавать очевидное — единство веры и Церкви русской — поражает уже в одном том, что Сам ведь Христос не гнушался ни грешников, ни книжников, ни мытарей, ни самарян, ни римлян, ни фарисеев, ни даже самого Иуды, но встречался и общался с ними до самого конца, обращая тех, кого можно было обратить.
Христос не преподал нам примера отлучения кого бы то ни было — даже Иуды — от общения с Христом, т.е. с Истиной, с Истинным Богом вочеловечившимся, пока события сами не поставили перед каждым окончательный выбор: распинать Христа или пребывать при Христе на самой Голгофе.
Невозможно на один миг забыть, что крестный путь Христов был не под силу многим, даже самим Апостолам. У подножия Креста Господня остались только Сама Матерь Божия, Иоанн, Мария Магдалина, жены мироносицы. Проявили мужество Иосиф Аримафейский, Никодим. Где были остальные?
Но ведь после Святого Воскресения ХРИСТОС И ИМ ЯВИЛСЯ! И Фому простил, и Петра восстановил в сане апостольском.
Совершенно очевидно, что Сам Господь Иисус Христос преподносит нам явственный пример. После крестных Своих страданий, Христос, как и до них, никого не исключает. Хотя, неизбежно, особое место в Евангельской Истине, в вечности, в Царствии Небесном принадлежит тем, кто сопровождали Христа до конца, не страшась ничего.
Пася стадо Христово, мы вынуждены находиться в миру, где эти самые овцы Христовы могут найти себе пропитание. Там мы и должны их остерегать, от волков и хищников и болезней. Но мы не можем отгородить их от мира, ни покинуть, а следовательно мы должны сами, с Божией помощью, отдавать себе отчет в том, как тяжело жить этому малому стаду в наше время.
Наши миряне вынуждены постоянно иметь дело по своим жизненным обстоятельствам с категорически анти-православным элементом. Мы же протестуем против самого наличия этого элемента. В России совсем недавно детей в школе калечили за ношение нательного крестика. До сих пор совершаются преступниками зверства против верующих. Идет борьба очень ответственная за право учить детей в школах основам православия. Как быть тем еще немногочисленным православным деятелям, на которых возложена Господом задача вернуть ВЕСЬ русский народ, а не часть его, в лоно Церкви? Ведь во всей огромной России официально существует чуть меньше тринадцати тысяч православных общин, это при ста пятидесяти миллионах населения. И только сейчас, к примеру, начали принимать шаги по возвращению должность полковых священников, ради борьбы с садизмом и пороками в военной среде. Как нескольким десяткам тысяч русских священнослужителей такое огромное количество невоцерковленных душ пасти? И младенцев крестить, и умирающих напутствовать, и молодежь наставлять, и воинов воспитывать, и приходы окормлять, и монастыри воздвигать?
Перед ними такой тяжкий путь — в условиях бедности, огромных расстояний, тяжелого климата, не говоря о неустроенности во многих еще местах самого общества, отсутствия корректности отношений, недостаточного уважения законов чиновниками и сильными временщиками, да и просто отсутствия здоровой психики в народе, потерпевшем такие тяжкие страдания на протяжении 85 примерно лет большевистской власти.
Можем ли мы взвалить на себя их подвиг? Нет.
Когда наши собственные прихожане вынуждены ради выживания своей семьи присутствовать, например, на свадьбе буддистов, или даже пожертвовать деньги на United Way или на Красный Крест (фонды оплачивающие аборты), или иные чисто экуменические и нередко даже анти-православные фонды (Boy Scouts, Girl Scouts, или Belief Net, Christian Coalition — организации баптистов-евангелистов, агрессивно распространяющих экуменизм и все то, что принято в США называть interfaith dialogue) — то нашим прихожанам это прощается. Потому что нам понятно, нам ближе по опыту, почему они вынуждены не оскорбить свое начальство, посетить буддистскую свадьбу, пожертвовать на общество, подрывающее нравственность наших же детей (как Planned Parenthood). Или купить товары фирмы, которая хвалится тем, что она распространяет неприемлемые нам учения, например поддерживает так называемые семьи борющиеся за права однополых пар регистрировать браки. Наша, например, епархия, где обретаются мощи Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, расположена в самом центре борьбы за эти права. У нас многие предприятия, в которых вынуждены сотрудничать наши же прихожане, официально фиксировали свою полную поддержку такой анти-православной политике, собирают на нее средства и требуют от своих подчиненных — лояльности этому неприемлемому для нас, верующих, понятию.
Как же нам быть?
Мы можем рекомендовать своим прихожанам принимать заказы или рабочие места только в православных или подлинно христианских фирмах? Наше зарубежье создало такие возможности для своих подрастающих поколений?
Мы можем поставить условие, чтобы ни в одном православном доме не играл телевизор, не принимались светские публикации? Не можем. Значит, мы должны совершенно по иному подходить к вопросу воспитания здоровой христианской души, чем путем запрета контакта с окружением.
Что именно неприемлемо и подлежит запрету? Естественно, мы, православные, Святые Таинства распространяем только на православных. Это — само собой. А остальное? Находиться за столом с иноверными? Находиться в одном помещении с иноверными? Это не только не запрещено нам, об этом сам Апостол Павел писал подробные поучения, как подобает христианину себя держать в присутствии и обществе язычников (1 Кор.10: 25-33). Потому, что в этой ситуации ничего нового нет.
Это тот же ведь Апостол Павел, которого мы так чтим, но о котором было столько прений, когда он обратился из гонителя Савла в Апостола Христова Павла. И даже сами Апостолы, например тот же Апостол Петр, отнеслись к его обращению сперва точно так же враждебно и с подозрением, как ныне некоторые из наших пасомых относятся к нашему сближению с Московской Патриархией.
Поэтому в том, что касается Всемирного Совета Церквей, позвольте высказать иную мысль:
Врагов у Христа много. Они не заседают только в так называемом Всемирном Совете Церквей. Эти враги, к примеру, владеют средствами вещания. Они преподают в учебных заведениях. Враги Христовы ставят условия при трудоустройстве. Нам не дал Господь Бог тех возможностей, чтобы мы смогли то малое стадо, которому Христос завещал не бояться, уберечь от всякого контакта, присутствия и даже открытого богохульства врагов Христовых.
Мы можем только научить их молиться и поститься, бороться со злом, противостоять лжи внутренне, не отступать от догматов Церкви, не поддаваться клевете на Христа — но мы не только не можем изъять своих православных из среды вне-христианского общества, мы обязаны за них и ради них, ради пастырского нашего служения, не закрывать глаза на прискорбную действительность.
Контакт не означает одобрение. Контакт иногда происходит и вопреки воле (1 Кор. 9: 17), вовсе не вовлекая человека в симпатию какую бы то ни было с собеседником, коллегой, начальством. Мы понимаем это в своих епархиях: мы должны распространить это понимание и на других.
Приличествует ли нам, ограждая себя самих крестным знамением, своеобразно изолироваться герметически от соприкосновений с иноверными, обличая их всех в необратимой ереси экуменизма?
Не из буддизма ли пришел к Православию тот же праведный отец Серафим (Роуз)? Не из римо-католических ли и англо-католических ли кругов мы приняли уже достаточно серьезное количество нынешних наших достойных православных пастырей?
Вводит ли Всемирный Совет Церквей наших пасомых в заблуждение? Не более, чем это уже делают телевидение и начальная школа.
Что же нам делать?
Святой преподобный Серафим Саровский, призывая нас, каждого, постоянно пребывать в молитве, и подавая нам тем самым пример молитвенного подвига, указал нам и лучший способ борьбы с экуменизмом . И мы, пастыри, и пасомые наши, призваны сейчас, как никогда либо, молиться постоянно, крепко, сосредоточенно и со вниманием, не взирая на то, где мы, с кем мы, кто чем занят и о чем идет речь.
Наше верное оружие, указанное Самим Спасителем: молитва и пост (Мк. 9:29). Ими побеждаются все козни дьявольские.
Пост и молитва, уверен, помогут нашим заблуждающимся прихожанам разобраться и в своих печальных домыслах относительно мнимых опасностей канонического общения с Московской Патриархией.
Прискорбно констатировать тот факт, что такие домыслы свидетельствуют о самом фундаментальном непонимании евангельской проповеди Христа, Его учения, Христовых заповедей. Ведь и первая и вторая заповедь Христовы призывают нас именно к бесстрашному сближению с единоверными, с ближними, а не к продлению либо затягиванию разделения (Мк. 12).
Постясь, молясь согласно уставу и примеру наших учителей, начиная с Самого Христа, мы можем смело подходить и общаться с кем либо, в любых обстоятельствах, которые сочтет нужным перед нами или вокруг нас возвести Господь — Творец и Вседержитель Всемогущий. И яд можем пить говорит Христос, и не коснется он нас (Мк. 16:18, Лк. 10:19). Будем же, как заповедал нам Спаситель, мудрыми аки змии и целыми яко голуби (Мф. 10:16).
Не уступая ни в чем, ни в малейшей капле или степени нашим святым учениям и канонам, согласимся, что живем мы — в другом совершенно мире, чем наши Святые Апостолы и Святые Отцы. В мире, в котором все заблуждения и все вымыслы и все пороки и все лжеучения перемешались полностью, так что невозможно никак отгородиться от них, спастись от присутствия еретиков и иноверных. Нет уже пустынь, в которые можно удалиться от окружения.
Не могу согласиться с предложением повременить с подписанием Акта о каноническом общении, именно глядя на все те пороки, которые разбушевались в окружающем и нас, и паству нашу, мире.
Сейчас не время перебирать заново политические и исторические больные вопросы двадцатого века. Это время отжито, эти вопросы исчерпаны. Не запрещено ими заниматься, но польза-то какая? Сколько можно поколений посвятить осуждению Декларации митрополита Сергия, уже отвергнутой окончательно, причем много раз? В 2000 году на Юбилейном Архиерейском Соборе Московская Патриархия осудила СУТЬ «сергианства». В совместных же документах церковных комиссий Московская Патриархия отказывается от курса, избранного митрополитом Сергием (Страгородским) в 1927 году, назвав «Декларацию» трагедией и соблазном, послужившим разделению в Русской Православной Церкви. Кто виноват в том, если наша паства не удосуживается читать то, что издается и подчас раздается по приходам не только Московской Патриархией, но и нами самими?
Сколько следует продолжать возмущаться существованием псевдо-Всемирного псевдо-Совета псевдо-Церквей? Мы там бываем? Нет. Он без нас закрылся? Нет. Нам удастся его закрыть? Нет.
Все вредно, что в окружающем мире. И в то же самое время, всякая ложь, всякий тлен и все пороки и лжеучения разбиваются вдребезги перед Всемогуществом Божиим. Ни дарвинизм, ни извращения, ни богохульство, ни тем паче экуменизм каких-то еретиков, ни заблуждения вроде так называемой теории многих ветвей Древа Истины не могут преодолеть, ни в чем-либо запятнать Истины Христовой. Даже не заслуживают они от нас столько лет такого внимания.
Разве может Православие находится в опасности, если оно есть Сам Дух Божий?!
Что гораздо более существенно, это бороться с пороком в нашей православной среде, добиваться, чтобы молодежь не приступала к Святой Чаше с проколотыми губами, носами, языками, чтобы не безобразились гнусными татуировками, чтобы не вступали в развратные связи, не соблазняли своих православных сверстников, не пользовались и не распространяли бы наркотики, и не делали аборты.
Важнее бороться с тем самым экуменизмом, когда православная девочка выходит замуж за индуса или язычника или атеиста — но для этого борьба должна начинаться раньше, она должна охватывать всю ее семью, от самого ее рождения. И то же самое можно сказать о наших юношах, бесповоротно женящихся на язычницах, а не только на инославных. Это борьба посложнее, чем высказываться отрицательно о клириках других конфессий, или об их поступках.
Церковь Христова призвана не откладывать эту борьбу, а значит и не медлить с заключением окончательных Актов молитвенного общения с Московской Патриархией.
Мы, архиереи православные, принесли особую присягу Христу. Мы приняли на себя бремя архипастырское, знаменем которого является святой Омофор. Мы облеклись в святую Панагию — образ не только Пречистыя Девы со Спасителем, но образ олицетворяющий в своем смысле Святую Семью, т.е. христианское понятие о том, что и Сам Господь Бог освятил Своим примером подвиг семейной общины. Христос и Матерь Божия — первая домашняя церковь православная.
Мы же, архиереи православные, пася семьи стада Христовы, учим их: Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся! (Гал. 3: 27)
Каждый истинный христианин, сознательно крестившийся во Христа и посвящающийся до конца сознательно, каждодневно и ежечасно, Христу — облекается во Христа. Облекшись во Христа, можем ли мы медлить в уврачевании страшных ран на Церковном теле? Можем ли мы продолжать отказываться от общения с другими, хотя бы православными, под предлогом того, что они бывают там, где мы отказываемся бывать, или что кто-то из их предков или предшественников, возможно, когда-то, в чем-то, согрешил перед Богом?
Как встретил Христос толпу, готовившуюся побить камнями женщину, взятую в любодеянии? Как ответил Христос кровоточащей, жаждущей исцеления и дерзнувшей прикоснуться, вопреки всем нравам и законам того времени? Каким великим чудом воздал Христос сотнику-язычнику, ищущему исцеления для своего домочадца — даже не переступая через порог дома просящего, ради одной веры и великого смирения его (Мф. 8)? Какими словами приветствовал Христос Закхея-мытаря? Ради чьих слез воскресил Христос Лазаря-Четверодневного? Чем воздал даже изнуренный страданиями Христос разбойнику благоразумному?
Мы, архиереи православные, облекшиеся во Христа, в полном смысле слова, должны во-первых стремиться раздать все эти дивные, трепетные и столь целительные, умилительные учения, богослужения, предания и подробности нашей православной, истинной Церкви всем тем, кто уже часть стада Христова, или близок к нему.
Суд Божий — над всеми нами. Господь Бог осудит и воздаст всем тем, по заслугам и проступкам их, кто нам препятствует на пути архипастырского и пастырского служения.
Наш долг — сохранить малое стадо сие. Но сохранить не означает остановиться на одной точке, пока не уговорим самых слабых, угасающих членов этого стада. Сохранить стадо означает помочь стаду сохранить себя, тем естественным путем укрепления православной семьи, которым всякое стадо всегда естественно преумножается.
А для этого все мы, православные епископы, согласно канонам и законам Единой, Соборной и Апостолькой Церкви, должны предстать перед этим стадом не враждующей между собой разобщенной организацией какой-то, но подлинно во Христа облекшимися преемниками святых апостолов и святых отцов. Без распрей, без упреков, без задних мыслей — и без искусственных, неоправданных границ и препятствий к общению молитвенному, к общению евхаристическому, к общению братскому.
Тогда и стадо будет цело — и его Хозяин воздаст нам за труд наш.
Труд этот наш в том, что мы взяли на себя долг вести, беречь, врачевать, назидать малое наше стадо — а не возводить между его частями стены, препятствия.
Больные, разумеется, нуждаются в ином подходе, чем здоровые. Но и больным, и здоровым добрый врач, добрый пастырь, говорит одно и то же: путь один, Он же есть Христос Бог. Лечение едино: молитва и пост, Святые Таинства, наставляющие всякого и всякую в благочестии.
И мы едины между собой в служении Ему. Нас объединяет церковный кризис — кризис не в вопросе единения — ибо мы уже едины! — но кризис в общем упадке и общей безнравственности человеческой среды.
Конечно, врагам Христовым — именно Его врагам! — не желательно видеть укрепление и расцвет Христова стада. Враги человеку — домашние его, говорит Господь, возвещая, еще раз, что не все Ему последуют (Мф. 10: 34-36). И именно от врагов Христовых, а не от каких-либо приемлемых для нас источников, исходят все эти волнующие нападения, клевета, бесчинства.
В этом необходимо полностью отдать себе отчет. Не по слабости и не по немощи возникают против нас критики в наших же епархиях, но потому-то ведь, что стадо Христово в запущенном состоянии, в него вкрались и поселились враги, чума, паразиты, грязь. И от них Господь Иисусу Христос Всепобеждающий поможет нам надлежаще избавиться.
Мы выполним обещанное, повторяя от чистого сердца возглас, произносимый епископом за каждой Божественной литургией: Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей, и утверди и, егоже насади Десница Твоя.
И да будем вовеки Совершенни во Единем (Ин. 15:14, также 17: 21, 23), как заповедал нам наш Создатель, наш Спаситель, Господь и Бог, Царь и Судия наш Иисус Христос. Аминь.
+ КИРИЛЛ,
Архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский.
7/20 октября 2006 года. Ионы, святителя и чудотворца Ханькоусского.
