Статья председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина опубликована в газете «Русь Державная» (№ 8, 2015).
Прошла кульминации торжеств, приуроченных к 1000-летию со дня вхождения в вечность святого равноапостольного князя Владимира. Прекрасно, что торжества получились смысловыми. Во время проходивших мероприятий Святейшим Патриархом, Президентом России, многими государственными деятелями и священнослужителями было немало сказано о том, почему мы празднуем память этого святого, о том, что он создал нашу цивилизацию, определил пути развития нашей государственности, задал отношения между Церковью, народом и властью. Не случайно Господь судил нам именно в тот момент, когда будущий путь России напряженно обсуждается, обратить свой взор к этому святому, который соединил в своей личности и в своих деяниях власть и веру, волю вождя и волю народа, христианское действие и государственность.
Смыслы, которые несет с собой память князя Владимира, не случайно разглядели даже недруги истинного Православия, в котором идеал земной жизни всегда ориентировался на образ Царства Божия. Не случайно некоторые так ополчаются сегодня на идею строительства в Москве памятника святому князю или предлагают разместить его где-то «на церковной территории» — например, около Храма Христа Спасителя — или вообще убрать его на городские окраины, словом, с глаз долой, куда-то подальше от тех частей города, где определяются градостроительные и архитектурные воплощения нашего идентитета, образа нашего будущего.
Иные говорят: как же так, зачем нам памятник, в котором соединяются крест и меч, памятник человеку, который не пошел на включение России в западный проект и выбрал веру волевым усилием? Кое-кто и в церковной либо околоцерковной среде начинает говорить: «не нужна нам связь между религией и государством», пытаясь представить князя Владимира кем-то вроде Андрея Дмитриевича Сахарова: и веру, дескать, князь почти что не насаждал, и от смертной казни отказался, и вообще был чуть ли не пацифистом — по крайней мере, после крещения.
И первая, и вторая неправды — и секулярная, и околоцерковная — имеют вполне определенную цель: разрушить идеалы, во все века присущие Православию — идеал нераздельности веры и жизни, устроения земных дел в стремлении к Божиему Царству, идеал единства власти и народа. Не «общества», которое якобы должно состоять из конфликтов и напряжений, конкуренции и полемики, сдержек и противовесов, а именно народа, имеющего единую волю, представляющего собой одно тело. Народа, который имеет не только материальные и узкополитические интересы, но и одну цель — быть, по слову святого Иоанна Кронштадтского, подножием Престола Господня, стремиться вместе в Божие Царство и жить так, чтобы, поелику возможно, все в этом народе устроялось по слову Христову.
Слава Богу, что мы до сих пор еще скорее народ, чем «общество». Слава Богу, что мы не отделяем от народного тела и Церковь с ее иерархией, клиром, монашествующими, десятками миллионов мирян, то есть основу этого самого народа. Как бы ни пытались сегодня стравить народ с иерархией и властью, этого не получается.
Сказанное во время торжеств этого года должно восприниматься не просто как дань памяти, как почтение к неким давним историческим событиям. Нынешние смыслы должны вновь и вновь утверждаться нами как образ будущего, который нужно воплощать в конкретных решениях, в переформатировании основ нашего государства и общественной жизни, в очищении от остатков бездумного копирования внешних схем и моделей. На всех уровнях надо ясно сказать, что христианский народ может создавать христианскую государственность, что настоящий закон — это Божия правда, которая должна отражаться в праве человеческом, утверждаться во всем, начиняя от экономики и воинского дела и заканчивая творчеством и медийной сферой. Мы не набор атомов, не клубок противоречий между разнонаправленными эгоизмами. Мы — люди, которые стремятся к единомыслию и единодушию, выражая их в единстве веры и дела, мыслей и поступков.
Не имеет ничего общего с Православием лукавая попытка разделить веру и устройство общественных дел, сказать, что патриотизм и дух священного воинства — это нечто якобы постыдное, нехристианское. Обратим внимание: князь Владимир, став христианином, не отказался от власти, а, наоборот, укрепил ее, сделав русское государство по-настоящему крепким и единым. Он под влиянием епископов отказался от пацифистского отношения к смертной казни. Более того, он счел правильным выступить против внешней угрозы в лице белых хорватов и против угрозы внутренней в лице своего сына Ярослава, отказавшегося платить дань столице единой Руси. Все это он делал как христианин, оставляя нам урок того, как нужно поступать, когда твоему народу угрожают внешний враг или внутренняя разобщенность. Так и должен поступать настоящий христианин, и если Господь дает ему в руки власть, он должен употребить ее для сохранения своего народа стоящим в правой вере. Будем говорить об этом как можно более часто, не идя по пути превращения христианства в религию антихриста, которая вполне может допустить наличие веры в душах людей, но делает в течение многих веков все для того, чтобы христианство ушло из сферы смыслов, определяющих жизнь народа и государства.
Быть наследниками князя Владимира — это значит осуществлять то, что осуществлял он. Один человек на этот подвиг не способен, и значит, это должен быть подвиг коллективной личности народа, и кто бы ни стоял во главе его, важно обеспечить такое народное будущее, чтобы преемственность смыслов от князя Владимира к нынешним временам продолжалась и дальше, чтобы вера и дело, власть и народ составляли единое целое.
Патриархия.ru
