17 ноября 2021 года в Российском православном университете св. Иоанна Богослова в Москве состоялось очередное заседание научного лектория «Крапивенский 4». С докладом на тему «Сменовеховство как первая историческая попытка примирения красных и белых: к столетию со дня выхода сборника "Смена вех"» выступил кандидат философских наук, научный сотрудник философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник ИНИОН РАН, научный редактор научного православного журнала «Ортодоксия» Ю.В. Пущаев.
Мероприятие прошло при поддержке Научно-аналитического центра Всемирного русского народного собора и Русской экспертной школы.
Предваряя выступление, докладчик напомнил, что «Смена вех» — это сборник публицистических статей философского и политологического содержания, который был опубликован в Праге в июле 1921 года видными представителями общественной мысли русской эмиграции. Общей идеей сборника стала мысль о возможности принятия большевистской революции и примирения с ее результатами ради сохранения единства и мощи нового российского государства. Выход этого сборника вызвал заметный отклик в широких общественных кругах, его называли даже «манифестом национального примирения». Однако его ключевые идеи все же не приняло большинство представителей русской эмиграции.
Ю.В. Пущаев отметил, что сборник «Смена вех» появился в условиях, когда большинство участников белого движения еще были настроены на бескомпромиссную борьбу с большевизмом. «Большевики более благожелательно приняли сборник и его идейное содержание, но сделали это не совсем по тем причинам, на которые рассчитывали сменовеховцы. Достойно внимания то, что "Смена вех" за последние 30 лет переиздавалась лишь один раз — в 1992 году, а то время как сборники "Вехи" и "Из глубины" переиздавались неоднократно. Ввиду этого обстоятельства за последние 20 лет сборник выпал из фокуса общественного внимания», — считает докладчик.
Стоит отметить, что авторы статей сборника «Смены вех», кроме Н.В. Устрялова, не были заметными публицистами. К тому же, учитывая то обстоятельство, что «Смена вех» призывала к примирению с большевизмом, а 1990-е годы для многих прошли под девизом «прочь от Советского Союза», сборник выпал из поля интересов отечественной интеллигенции.
Докладчик отметил, что исторически результат сменовеховского движения оказался во многом провальным. Об этом говорит хотя бы то, что из шести авторов пражского сборника пять — вернувшиеся в СССР — были расстреляны во второй половине 1930-х гг. на пике сталинских репрессий.
Ю.В. Пущаев полагает, что, несмотря на эти обстоятельства, сменовеховство представляет интерес как фактически первая историческая попытка примирения красных и белых. «Однако сменовеховцы недооценили убежденность, догматичность и радикализм коммунистов, во многом потому, что рассматривали лишь социально-политические, экономические и социально-идеологические преимущества, но метафизическая подоплека коммунизма осталась вне их внимания, в силу чего он не мог начать эволюционировать так быстро, как на то рассчитывали сменовеховцы. А они рассчитывали на прекращение революционного экстремизма, начало мощного эволюционного прогресса, смягчение политического режима, продолжение НЭПа и т.д. Однако в сталинские времена революционная ломка продолжилась», — отметил философ.
Говоря об актуальности изучения сборника «Смена вех» в наши дни, докладчик подчеркнул, что «интерес к сборнику во многом обусловлен тем, что сегодня, по прошествии времени, на советский опыт можно смотреть аналитически, отстраненно и без господствовавших в 1990-е годы эмоций под влиянием либерального мейстрима». «"Смена вех" — попытка рефлексии над советским опытом его самых первых лет. Она оказалась во многом поучительной. Сменовеховцы, которые в основном были представителями кадетской партии, первыми отказались от противостояния и гражданской войны как способа решения общественно-политических проблем, выражая надежды на то, что русская большевистская революция изживет и отменит саму себя», — добавил докладчик.
Ю.В. Пущаев считает, что «сменовеховство было сложным явлением, которое объединяло под своим названием разные фракции, имена, интенции и намерения, — где правильное сплелось с трагически ошибочным». «В исследовательской литературе сменовеховство нередко рассматривается как рукотворное явление, которое большевики взяли под свой контроль и поставили на коммерческую основу. Однако акцентирование лишь на этой стороне движения оставляет в тени органичность и логичность его возникновения в этот исторический момент, потому что для него были естественные предпосылки», — отметил философ.
«Идеи признания большевиков как государственно созидающей силы были распространены уже к 1921 году. Похожие мысли высказывали известные политические мыслители и деятели того времени В.В. Шульгин, В.А. Маклаков. О распространенности схожих настроений говорит и то, что в 1921 году в советскую Россию из эмиграции вернулись 122 тысячи человек, причем не только представители технической и творческой интеллигенции, но и офицеры, солдаты и казаки. Это те, кто отказывался участвовать в вооруженной борьбе против советской России», — сказал докладчик.
Причинами первоначальной поддержки сборника Ю.В. Пущаев считает следующие высказанные в нем идеи:
- Признание необратимости победы Октябрьской революции и большевиков, а также понимание того, что силовым путем их не свергнуть;
- Осознание братоубийственного характера гражданской войны и призыв к гражданскому миру;
- Констатация факта, что большевики все больше становятся государственниками;
- Надежда на перерождение большевизма и мирную эволюцию режима, уверенность в том, что союз правых коммунистов и новой буржуазии, сложившийся в ходе реализации НЭПа, отменит класс доктринеров;
- Фиксирование жизненности советской России, экономическое и культурное пробуждение активности масс.
«Призыв к интеллигенции сменить вехи заключался в том, чтобы принять революцию как своих рук дело и более того — считать ее основные результаты благом для России. Несмотря на наивность надежд сменовеховцы, отказываясь от веховской критики революции, во многом продолжили их традицию», — подчеркнул Ю.В. Пущаев.
«Однако новая власть совсем не собиралась идти на принципиальные компромиссы, которые предлагали сменовеховцы. Идеология сменовеховцев была выгодна советской власти потому, что показывала правоту большевиков: бывшие враги признают себя побежденными. С согласия руководства партии сборник "Смена вех" был переиздан дважды и имел свободное распространение в советской России. При этом советская власть в лице В.И. Ленина и других деятелей партии все же видит в сменовеховцах, особенно в Устрялове, "хитрого врага", а в сменовеховстве — скрытую угрозу буржуазного перерождения большевизма. Это показывает, что идти на стратегические уступки большевики не планировали», — полагает философ.
По мнению Ю.В. Пущаева, сменовеховство не было лишено внутренних изъянов. «Примечателен своего рода антидостоевский настрой мышления идеологов сменовеховства. Для них великие результаты оправдывают великие жертвы революции. Это хорошо видно, например, из предисловия к первому номеру парижского журнала «Смена вех», где есть такие слова: "Создалась новая Россия, — Россия трудящихся, сбросивших с себя ярмо прежнего угнетения и ищущих новой, своей свободы. Она еще слаба, эта новая Россия, и при неблагоприятной обстановке мыслимы не только резкое понижение ее достижений, но даже и срыв ее. Отсюда — предостережение: если ценою великих испытаний и разрушений Россия достигнет лишь ничтожных результатов — это будет непоправимый моральный удар для нее — жертвы революции не должны остаться неискупленными».
Из сказанного следует, что для сменовеховцев великие результаты оправдывают великие жертвы. Гекатомбы трупов простят за величественные пирамиды и каналы, за государственное величие. В таком взгляде можно усмотреть политическую логику, но этому сопротивляется элементарное нравственное чутье и христианское сознание.
По словам Ю.В. Пущаева, сменовеховцы «попали в "историческую ловушку": интересы страны требовали примирения враждующих партий и прекращения гражданской войны, однако большинство бывших белых и красных к этому примирению не были готовы. В этих условиях возникала, по сути, вилка: либо уходить из истории и ждать, либо решиться сдаться на милость тогдашнего победителя — теряя свою самостоятельность и субъектность. Пожалуй, подавляющее большинство сменовеховцев выбрало второе. Уже очень быстро отчетливо обозначились признаки чрезмерной лояльности большевикам и мимикрии под них среди находящихся в Европе сменовеховцев. Значит, в движении сменовеховства был заложен какой-то изъян, который предопределил его историческую судьбу. В 1930 году даже выдающийся мыслитель Н.В. Устрялов пишет уже не о лояльности государственной власти, но о полной верности гражданина своему государству и правительству».
Докладчик напомнил, что вернувшийся из эмиграции в СССР Н.В. Устрялов был расстрелян в 1937 году. Недостаток Устрялова заключался в том, что он, возможно, был своего рода последователем Макиавелли, который однажды сказал: «Благо Родины я люблю больше спасения своей души».
«Сменовеховцы переоценили государственнический потенциал большевизма. Те государственные основы (формальное юридическое равенство республик и право свободного выхода), на которых строился СССР, в итоге привели к распаду большой России. Вместе с тем, сменовеховцы способствовали возвращению в СССР сотен тысяч людей, которые впоследствии участвовали в Великой Отечественной войне. Думаю, что впервые красных и белых всерьез помирила Великая Отечественная война», — заключил Ю.В. Пущаев.
Лекторий «Крапивенский 4» организован Российским православным университетом, Всемирным русским народным собором и Русской экспертной школой. Руководитель лектория «Крапивенский 4» — первый заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, декан социально-гуманитарного факультета РПУ, доктор политических наук А.В. Щипков. Лекторий проходит по средам с 18.00 до 19.00.
Патриархия.ru
