Накануне перенесения праха императрицы Марии Феодоровны Романовой из Дании в Россию корреспондент портала «Интерфакс-Религия» Василий Писаревский взял интервью у настоятеля Александро-Невского прихода Московского Патриархата в Копенгагене игумена Феофана (Лукьянова).
— В России проявляют большой интерес к предстоящему событию — перенесению останков императрицы Марии Феодоровны, матери царя-страстотерпца Николая II. Как известно, вместе со своим венценосным супругом Александром III она участвовала в освящении храма святого благоверного князя Александра Невского в Копенгагене. Скажите, отец Феофан, в Дании помнят ее имя?
— Конечно! Вы, наверное, заметили во дворе храма, рядом с березкой, женский бюст на гранитном постаменте с надписью «Дагмар (ее датское имя) — Мария Феодоровна — русская императрица». Будучи из королевского рода Дании, юная принцесса приехала в Россию, став супругой императора Александра III, и приняла православие, которое стало для нее родной религией, а наша страна — второй родиной. Но, конечно, Мария Феодоровна никогда не порывала связей с Данией. Кроме того, она хотела, чтобы в Дании тоже был православный храм.
И эта мечта осуществилась. Сооружение Александро-Невского храма в датской столице было осуществлено на средства российской императорской семьи. И, хотя место было выбрано в самом центре, напротив королевского дворца, храм оказался зажатым другими зданиями, из-за чего крестные ходы проходят теперь по городскому кварталу; кроме того, в нарушение церковных канонов алтарь оказался расположенным не к востоку, а к западу, что вызвало неудовольствие государя. Храм был построен за три года, расписан известным русским художником Боголюбовым, учителем членов императорской фамилии, и освящен в 1883 году в присутствии царской четы.
По воле исторических перипетий ХХ века приход святого Александра Невского после 1917 года несколько раз менял свою юрисдикцию: до 1983 года он находился в ведении Константинопольского Патриархата, а затем был присоединен к Русской Православной Церкви Заграницей. Шесть лет назад часть прихода вышла из юрисдикции РПЦЗ и вернулась в Московский Патриархат. Много сил для создания, укрепления и признания этого православного прихода приложила его староста, княгиня Татьяна Ладыженская, которая скончалась в феврале нынешнего года. Между тем в настоящий момент фактическим владельцем этого храма является приход РПЦЗ.
— Где же Вы служите, где собираются прихожане Александро-Невского прихода Московского Патриархата?
— В ходе поисков места для богослужений мы остановились на храме Морской миссии — датской организации для моряков, которая на льготных условиях предоставляет нам храмовое помещение. Для нас это удобно, поскольку, чтобы арендовать здесь лютеранский храм, требуются очень большие деньги.
Этот храм также располагается в центре Копенгагена, на красивейшей старинной набережной одного из каналов — Нюхаун. Но мы испытываем некоторые трудности, связанные с тем, что храм этот действующий, и здесь периодически служит датский пастор. И бывает так, что лютеранские службы совпадают с нашими праздниками. Когда лютеранский пастор служит в воскресенье, мы вынуждены переносить нашу службу на субботу. Например, на Успение Божией Матери нам вдруг сообщают, что в храме в этот день будет проходить свое мероприятие. Слава Богу, удалось добиться, чтобы православная служба состоялась.
Отмечу, что наш приход включает не только русских, но и православных из бывших республик СССР — грузин, украинцев, белорусов. К нам также ходят православные болгары, сербы, греки, для которых специально ведется служба на греческом языке; к тому же у нас есть певчий, который прекрасно поет по-гречески византийские песнопения. Есть прихожане и среди датчан, хотя они и в меньшинстве; периодически датчане принимают у нас таинство крещения, переходя из протестантизма в православие.
— Каковы перспективы получить постоянное помещение для Вашего прихода?
— В этом направлении нам помогает российское посольство. Посол Дмитрий Борисович Рюриков лично прилагал немало усилий, чтобы найти нам какое-то помещение, но здесь это достаточно сложно сделать. Что касается покупки здания, то это для нас очень дорого. А ведь еще нужно, чтобы оно стало храмом: возвести купол, произвести соответствующие перестройки... Все же мы рассчитываем, что пока датчане изыщут возможность передать нам какую-то недействующую лютеранскую церковь, которую мы бы оформили в православном стиле.
— Какие еще приходы Вы окормляете в Дании?
— Еще до моего назначения в Данию, в 2000 году, образовался приход в честь святителя Николая Мирликийского в Орхусе, втором по величине городе, а также начали действовать инициативные группы по созданию приходов в городе Нюкобинге, на острове Фюн, в небольшом, но древнем городе Рибе.
На острове Фюн с 2001 года действует также женский монастырь в честь царственных страстотерпцев. Интересна его история. Один протестантский пастор, который в свое время боролся за мир, искал религию, которая действительно удовлетворяла бы его духовные нужды. Какое-то время он обращался даже к буддизму. В итоге он принял православие и передал собственный замок в пригороде города Оденсе, родине Ганса Христиана Андерсена, для устройства православного женского монастыря. Однако после его смерти оказалось, что он не оставил письменного завещания о передаче своей собственности Русской Православной Церкви, оформив все имущество на фонд его имени. Фонд в свою очередь выразил желание, чтобы монастырь и дальше действовал в этих стенах.
— Отец Феофан, какие у Вас есть заботы по отношению к Вашим прихожанам?
— Собственно, те же, что и в любом другом приходе. Помимо наших прихожан, я окормляю православных в Орхусе, Оденсе, Ольборге.
Кроме того, вместе с активными членами прихода мы проводим много мероприятий культурно-просветительского характера: различные выставки, ярмарки, спектакли с участием детей, приуроченные как к православным праздникам, так и к памятным датам русской истории. Сейчас, например, я организовал выставку православных икон, приуроченную к церемонии перенесения праха императрицы Марии Федоровны. В посольской школе я уже третий год преподаю предмет «Основы православной культуры», который, могу сказать, дети и младшей, и старшей групп воспринимают всей душой. Кстати, с нынешнего года я вхожу в педагогический совет школы. Мы активно сотрудничаем с Российским центром науки и культуры в Копенгагене, где проводим беседы о православии, а также с журналом «Северный Благовест», который издается силами приходов Московского Патриархата в Скандинавии. Я посещаю датские тюрьмы, где находятся русскоязычные заключенные.
— Существуют ли какие-то особенности служения русского православного священника за границей?
— Конечно, за границей служение особое. Прихожане — это люди, которые в основном уже интегрировались в западную культуру, западный стиль жизни. Трудно найти среди них тех, кто взял бы на свои плечи помощь в приходских делах.
Кроме того, отношение здесь к Церкви несколько иное, чем в России, скорее, я бы сказал, потребительское. Некоторые рассматривают церковь как своего рода клуб, где можно посидеть, пообщаться, даже не осознавая важность духовной сути церковных таинств. Это, конечно, настораживает, и я пытаюсь такое отношение искоренить, но это достаточно сложно, поскольку на менталитет людей сильно влияет протестантская культура.
К тому же прихожане не в состоянии выдержать длительных служб, поэтому мы не можем проводить большие всенощные бдения и вынуждены сокращать богослужения. И, как я уже говорил, не всегда можно служить тогда, когда хотелось бы, потому что не позволяют условия.
Что касается благотворителей, то здесь, к сожалению, нет крупных предпринимателей, которые пожелали бы поддерживать наш приход. По разным причинам: некоторые ссылаются на достаточно скромные доходы и отсутствие благотворительных программ, другие из-за политических соображений не хотят «вклиниваться» между двумя приходами. То есть благотворители у нас — это в основном наши бедные прихожане, которые отдают свои последние копейки.
— Давайте вернемся к теме, с которой началась наша беседа. Каково, на Ваш взгляд, историческое и нравственное значение акции по перезахоронению праха императрицы?
— Я думаю, для нас, русских людей, это своего рода акт всенародного покаяния, поскольку наши предки в свое время изгнали и допустили убийство членов царской семьи. А ведь государь — это помазанник Божий, и, как сказано в Библии «...кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным?» (1Цар. 26:9). Все мы стали прямо или косвенно соучастниками этого греха. А теперь мы, возвращая на русскую землю останки Марии Феодоровны — одной из видных представителей рода Романовых, каемся таким образом за содеянное.
Кроме того, мы отдаем долг желанию императрицы, которая хотела соединиться со своей семьей. Кстати, ее супруг, Александр III, тоже похоронен в Петропавловском соборе. Мы должны также помнить, что прах ее сына — царственного страстотерпца и его семьи находится в русской земле, и было бы кощунственно не разрешить императрице соединиться с теми, кого она так сильно любила.
Мне кажется, что эта акция важна еще и напоминанием о том, что Мария Феодоровна была членом многих благотворительных организаций, участвовала в социальном служении в самые трудные для России моменты, например, во время первой мировой войны. Это большой урок для нас, сильный импульс к дальнейшему развитию традиций социального служения в наше время.
