28 мая 2011 года исполнилось пять лет со дня интронизации Блаженнейшего Христофора, Архиепископа Пражского, Митрополита Чешских земель и Словакии. В интервью сайту «Православие и мир» Блаженнейший Владыка рассказывает о Православии в Чехии и Словакии и о своем жизненном пути.

— Ваше Блаженство! Как бы Вы охарактеризовали свою паству — Православной Церкви Чешских земель и Словакии?

— В состав Православной Церкви Чешских земель и Словакии входят чехи, словаки и те, кто приезжают в наши страны работать, создают здесь семьи — всего около ста тысяч человек. В Словакии две епархии, 140 приходов, в Чехии — также две епархии и 120 приходов. Но точно посчитать число православных трудно, особенно в Чехии, потому что сюда на заработки постоянно едут люди из бывшего Советского Союза. У них есть возможность оставаться в стране на постоянное жительство, поэтому их дети становятся уже членами нашей Церкви.

Мы стараемся, чтобы все, кто живет на земле чешской, словацкой, моравской, силезской, словенской чувствовали себя, как дома. У нас есть приходы чешские, словацкие, украинские, русские, карпато-русские, румынские… Меня часто спрашивают: кто глава вашей Церкви? И я отвечаю, что Сам Иисус Христос. Не Москва, не Константинополь и не Рим. Царство Небесное — наша родина, туда мы и стремимся идти.

— Как зарождалось Православие на землях нынешней Чехии и Словакии?

— Начало христианства на территории Чехии, Моравии и Словакии восходит к первой половине IX столетия. В 863 году по просьбе моравского князя Ростислава византийский император Михаил III и Патриарх Фотий направили в Моравию миссию во главе со святыми равноапостольными братьями Мефодием и Кириллом. Посланные лишь научить славян закону Божиему, святые братья совершили церковный и культурный подвиг, создав славянскую письменность и переведя на славянский язык Евангелие и основные богослужебные книги.

Около 874 года от святого Мефодия приняли Крещение чешский князь Боривой и его супруга святая Людмила (+ 927), впоследствии утверждавшая Православие в Чехии и принявшая мученическую кончину.

В XX веке обновителем Православия в чешских землях был святитель Горазд (Павлик), епископ, мученически погибший в 1942 году от рук фашистов. Сербская Церковь в 1948 году официально заявила о своем согласии на переход автономной Чешской епархии в ведение Московского Патриарха. В 1951 году Русская Православная Церковь даровала Православной Церкви в Чехии и Словакии автокефалию.

— Владыка, Вы начинали служить еще при социалистическом режиме…

— Мы сорок лет жили в рамках просоветского режима. Я принял священный сан в 1974 году, но был вынужден выехать из страны. В 1982 году меня, как священника, посадили в тюрьму, и дали понять — или тюрьма, или заграница.

Я попросил разрешения связаться по телефону с моим духовным отцом Блаженнейшим Митрополитом Пражским и всея Чехословакии Дорофеем (Филиппом; +1999). Он был человеком в стране известным: у него был загранпаспорт (а это считалось большой привилегией!), он имел связи с Москвой и со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом. Владыка Дорофей поступил мудро, благословив меня уехать в Грецию, единственную не коммунистическую страну, где я смог не только служить, но и обучаться на богословском факультете Афинского университета.

Я то время мне было тридцать лет, а когда я закончил университет и получил степень доктора богословия, пришла перестройка. Я возвратился на родину и неожиданно для себя был назначен епископом Оломоуцко-Брненским. Так что мое двенадцатилетнее время служения в сане епископа пришлось на годы перестройки, когда появилась возможность открывать храмы и монастыри.

Конечно, по сравнению с российскими, украинскими наши монастыри значительно меньше. Первый после коммунистического режима, Успенский, мы открыли в Моравии.

Последний из наших известных монастырей — в Ладомирово — в 1944 году в связи с приближением советской армии вынужден был переехать сначала в Европу, а оттуда в американский Джорданвилль. А в Ладомирово сейчас действует Михаило-Архангельский приход. К сожалению, мы по сей день не можем восстановить там иноческую жизнь из-за засилья униатов. Мы лишены даже возможности войти в храм, а там, где были монастырские ворота, униаты разводят коз. Тем не менее, мы не оставляем надежды выкупить монастырскую землю и возродить монастырь.

— Значит, и сейчас церковная жизнь у вас складывается непросто… Какие главные проблемы испытывает Чешская Церковь?

— Как я уже сказал, прежде всего, это изощренные нападки униатов. Я много раз встречался с такой ситуацией, когда за православного священника люди принимали униата — у него и облачение православное, и крест — ходили к нему в храм, просили помолиться, а месяца через два узнавали правду. И такое происходит последние лет двадцать. Раньше их духовенство носило униатскую форму и сразу было видно, кто есть кто. Теперь униаты покупают в Греции православное облачение, кресты; в храмах помещают иконы, поет хор, служат на церковнославянском языке с одной целью — отбирать у нас верующих. Не все ведь люди сразу подмечают различия. Единственное, что нам помогает — это православная Пасха. В отличие от нас униаты празднуют ее по новому стилю.

— А сами Вы как пришли к православной вере?

— С детства вместе с отцом я ходил в Успенский храм. Семья наша была верующей, хотя в то время нельзя было открыто исповедовать свою веру. Мой отец работал директором банка, мама — бухгалтером. Когда мне было четырнадцать лет, родители впервые разрешили мне пойти на Пасху в храм одному. Я шел пешком через всю Прагу, через Карлов мост на Белую гору и помню, так радовался, что Христос воскрес! Ведь Пасхальная радость — это суть Православия.

— А Вашему отцу, директору банка, не чинили препятствий за посещение храма?

— Прага — большой город, там можно было скрыться…

— По окончании школы Вы сразу решили связать свою жизнь с Церковью?

— Когда мне исполнилось шестнадцать лет и нужно было поступать в вуз, пришли советские войска. Я никогда не признавал советскую власть и пошел строить баррикады против советских танков. Меня три раза сажали в тюрьму. В какой бы институт я ни пытался поступать, везде требовали сказать, что согласен с оккупацией Чехословакии советскими войсками. Я не мог этого сделать и в конце концов пошел работать в типографию. Естественно, у нас считалось неприличным, когда у отца-чиновника сын — простой рабочий и выполняет грязную работу у печатного станка вместо того, чтобы получать высшее образование.

Спустя год мы нашли семинарию при Карловом университете и я согласился поступать туда при условии, если там не будет вопроса о согласии с оккупацией страны советскими войсками. Какими-то путями отцу удалось упросить приемную комиссию, чтобы вопрос об оккупации заменили на несколько вопросов из Нового Завета. Эти вопросы, конечно, для меня были самыми легкими, я поступил и успел окончить семинарию до того времени, как ее выселили из стен университета.

— Вы сразу стали священником?

— Нет. Сначала, чтобы заработать на жизнь, я разносил газеты. Но Блаженнейший Митрополит Дорофей благословил меня принять сан: нашей Церкви нужны были священнослужители. Скажу честно, что сам я хотел избрать совсем другой путь — быть лесником. Но по благословению Владыки я стал сначала клириком, а позже в Троице-Сергиевой лавре принял монашеский постриг. Я уже тогда понял, что послушание выше не только собственных желаний, но выше даже поста и молитвы и если у верующего человека нет послушания, то рано или поздно он уйдет с дороги спасения. Был мне тогда всего двадцать один год. И вот уже скоро исполнится тридцать лет, как служу у Престола Божия.

— Владыка, за эти тридцать лет Вы сформулировали для себя, что лично для Вас означает — быть с Богом?

— Быть с Богом — это значит: быть дома. Без Бога все мы находимся в расточении, на чужбине. А когда человек встречается с Богом — значит, он нашел свою духовную родину. И он чувствует себя счастливым.

— Как избирается Предстоятель Церкви Чешских земель и Словакии?

— Согласно нашему уставу, если ни один из двух претендентов не набирает сто процентов голосов, тогда старейших иеромонах, член Синода, тянет жребий. Я молился, чтобы не быть избранным. Но таковой была воля Божия.

— За пять лет Первосвятительства Вы изменились?

— Не думаю, разве что стал больше работать. Но когда человек становится монахом, то берет на себя послушание служить Господу на любом месте и в том сане, на который будет Божие благословение.

— Какие еще человеческие качества, кроме послушания, Вы бы назвали Вашими помощниками на архипастырском пути?

— Прежде всего, смирение. Это парадокс, ведь светские люди думают, что архиерей должен властвовать, но это не верно. На самом деле он должен смиряться и смиряться до конца. И больше любить. Любви нам в жизни не хватает. Если было бы больше настоящей христианской любви к Богу, к человеку, то нам было бы легче жить между собой. И к Богу можно прийти только через смирение и любовь.

— С чем вам приходилось и приходится самому смиряться?

— Со всеми светскими переживаниями, с надеждами.

— …и что в жизни преодолевать?

— Преодолевать зло, и тоже только через любовь и смирение.

— Вы живете в Праге?

— Родился и живу в Праге, но очень много езжу по Чехии и Словакии. Я преподаю историю Поместных Церквей на богословском факультете университета в Прешове (Словакия). Учительствую уже двадцать лет и каждую неделю отправляюсь на поезде или самолете через всю Чехию и Словакию — это семьсот километров от Праги. Кстати, я один из последних чехословаков: у меня двойное гражданство — чешское и словацкое. По дороге обязательно посещаю наши монастыри, приходы.

— Как часто служит у Престола Предстоятель Церкви?

— В течение недели служу минимум четыре раза — в понедельник, среду, пятницу, субботу и воскресенье, в праздники, как правило, чаще.

— На чем, кроме молитвы, сердце отдыхает?

— Люблю море, горы, лес. Природа без слов говорит о славе Божией.

— В юбилейную годовщину интронизации Вы принимали многие благопожелания. А что Вы желаете своим близким?

— Прежде всего, здоровья. Это великий дар Божий. А если нет здоровья, то надо опять-таки смиряться. И еще счастья. Светские люди тоже желают здоровья и счастья, но надо желать счастья Божией милостью. Желать той руки Божией, которая бы направляла и помогала во всех добрых делах. Настоящее счастье — это когда человек находится близко к Богу, только тогда он переживает счастье постоянно. А если уходит от Бога, не соблюдает Его заповеди, то находится в бурном море и не может стяжать в сердце своем покой.

— Наверное, не ошибусь, если рискну назвать Вашего любимого святого. Это преподобный Серафим Саровский?

— Да, и его мудрое изречение: «Стяжи дух мирный…»

Беседовала Татьяна Веселкина