Недавно Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл отметил пятилетие интронизации. О планах Предстоятеля, поездках Его Святейшества в Волгоград и Сочи в интервью «Интерфакс-Религия» рассказал руководитель Патриаршей пресс-службы диакон Александр Волков.

— Отец Александр, многие издания в эти дни писали о пятилетии интронизации Святейшего Патриарха. А что дальше? Расскажите, какие планы у Патриарха Кирилла на ближайшие годы?

— При том объеме попечений, которые несет Предстоятель Церкви, сложно говорить, что называется, «в целом» о планах на ближайшие годы. Но, судя по тому богатому спектру различных служений, которые он совершал за эти пять лет, можно сказать с определенностью, что церковная жизнь ни на минуту не остановится в своем развитии, что те дела, которые стоят на общецерковной повестке дня, начнут давать свои добрые плоды. Но если говорить о конкретных планах, то в этом году, как и всегда, Патриарх много времени проведет не в Москве, он будет посещать епархии нашей Церкви в России и за ее пределами. Запланирован ряд визитов в крупные митрополии в связи с различными юбилейными датами, ожидаются поездки в отдаленные епархиальные центры и монастыри. Надо сказать, что график визитов в епархии уже расписан на несколько лет вперед, и это говорит о том, что Святейшего Патриарха Кирилла ждут в самых разных епархиях Русской Церкви. Эта составляющая Первосвятительского служения — одна из главных, потому что Патриарх посещает епархии в первую очередь для молитвы и общения со своей паствой. Люди ждут своего Патриарха, а он стремится к ним.

Я не люблю называть конкретные места и даты заранее, потому что часто в нашу жизнь вносятся изменения и коррективы. Помимо поездок в епархии, будет множество различных важных встреч. Вот, например, в самом начале марта Патриарх встретится с одним из самых внушительных коллективов Москвы, с людьми, на которых ежедневно лежит ответственность за, так скажем, организацию жизни миллионов москвичей.

— Неужели с московской полицией?

— С полицией встреча тоже может иметь место, в такого рода встречах Патриарха не может быть ничего странного, но именно сейчас будет другая, уверяю Вас, не менее важная аудитория. В целом этот год у Патриарха будет весьма насыщенным и поездками, и различными мероприятиями. И, как всегда, всю его многогранную деятельность венчает богослужебная жизнь, молитва за Церковь и народ Божий.

— Вы говорили о поездках в епархии. Хотели бы спросить о том довольно внезапном и неожиданном для большинства визите в Волгоград, а затем в предолимпийский Сочи, который совершил Патриарх практически сразу после праздничных богослужений 1 февраля. Чем была продиктована необходимость посещать Волгоград именно сейчас?

— Да, действительно, не всегда поездки планируются за несколько лет. Решение о своем визите в Волгоград Святейший принял буквально за несколько дней до него. Он хотел посетить город, пострадавший от рук террористов, в январе, после взрывов, но, судя по тому горячему стремлению, которое проявляли люди, чтобы поклониться Дарам волхвов, стало ясно, что именно Волгоград, город, осиротевший после ужасных терактов, нуждается в таком духовном стимуле как привоз этой святыни. И потому Патриарх принял решение привезти в Волгоград Дары волхвов после завершения программы их пребывания на Украине. Насколько решение было правильным и своевременным, не нужно говорить: более ста тысяч человек (за два дня — точно) поклонились этой святыне. Для любого верующего очевидно, что именно в такой поддержке нуждались волгоградцы.

— В последнее время в практику входит награждение церковными орденами посмертно людей, героически себя проявивших и погибших, спасая других. То же было и в Волгограде. Что это? Заимствование из светской государственной практики?

— Награждение церковными орденами — это далеко не то же самое, что награда любой почтенной общественной организации, это свидетельство того, что человек те или иные поступки в своей жизни соотносил с Евангелием. И в этом смысле решение Патриарха о посмертном награждении таких людей, как сержант Дмитрий Маковкин и двух геройски погибших сотрудников волгоградского вокзала, — в первую очередь свидетельство Церкви о правильности их поступков, свидетельство Церкви о том, что они поступили по-евангельски, даже, возможно, и не задумываясь об этом. Святейший Патриарх не раз говорил о важности памяти о героических поступках, потому что именно память о героях создает нацию, делает из разноликой громадной страны одну большую человеческую семью. И без христианского отношения к находящимся рядом с тобой людям такое ценностное формирование нации вряд ли возможно.

— Сейчас, однако, наша страна объединяется вокруг Олимпиады, в меньшинстве наблюдая за ее ходом вживую, а по большей части — по телевизору. И совершенно внезапным было появление перед стартом Игр на олимпийских объектах Патриарха. Да еще и в олимпийской куртке.

— Почему-то иногда людям начинает казаться, что Патриарх — это какой-то совершенно недосягаемый, почти что неосязаемый даже небожитель, все действия и поступки которого сакральны. На самом деле недосягаема только его ответственность перед Богом за Русскую Церковь. Это вещь, в общем-то, понятная, в ней не нужно, думаю, никого убеждать. И поэтому нет ничего странного или неправильного, что, будучи на олимпийских объектах, чувствуя тот уникальный общий подъем и настрой, которые царили там перед открытием Игр, он тоже решил проявить таким вот внешним образом свою солидарность с нашими замечательными спортсменами. Для них, я это точно знаю, слышал от многих из них, факт появления не кого-то, а именно Патриарха в олимпийской куртке стал очень большим событием. Так что этот человеческий акт солидарности совершенно понятен, он не нуждается в каких-то лишних толкованиях.

— А почему в таком случае на молебне перед Олимпиадой была не только российская сборная, но и спортсмены из других стран?

— Здесь с очевидностью проявляется смысл служения Русской Православной Церкви, которая не есть исключительно Церковь России, она несет попечение о духовных нуждах всех тех народов, которые вне зависимости от государственных границ находятся в единой Церкви Святой Руси. Поэтому в храме и собрались спортсмены из Белоруссии, Молдавии, России и Украины (кстати, перечисляю согласно Олимпийской хартии).

— А Вы не знаете, за какими видами спорта следит особенно пристально Патриарх на Олимпийских играх?

— Скажу так: Патриарх действительно неравнодушен к зимним видам спорта. Во время осмотра им объектов в Сочи я в очередной раз убедился в его знакомстве с совершенно различными областями знания, в том числе и спортивного. Я сам в спорте, тем более в зимних видах, мало что смыслю, но когда он стал со знанием дела задавать сопровождавшему его спортсмену уточняющие вопросы про керлинг, я понял, что мне надо что-то менять в жизни, если мой руководитель разбирается даже в этом столь экзотическом виде спорта, а я могу только спросить что-то вроде того, зачем нужно тут щетками тереть лед. Это, кстати, вообще для Святейшего Патриарха очень характерно: он любит вникать во все нюансы и совершенно, казалось бы, технические детали любого дела, которым он занимается или с которым он знакомится. И, пожалуй, отсюда вытекает та исключительная энциклопедичность знаний, которой он обладает. Недавно даже ректор МГУ Виктор Садовничий отметил его широчайший кругозор. Говорю «даже», потому что дело касалось физики и математики, о которых они беседовали.

— Эта беседа, случайно, не та, во время которой Садовничий и Патриарх обсуждали отчисление отца Андрея Кураева из Московского университета?

— Случайными могут быть только домыслы и безапелляционные заявления. Раз уж Вы затронули эту тему, то должен совершенно определенно сказать, что никаким образом ни фигура отца Андрея, ни его деятельность в стенах университета никогда не обсуждались Патриархом и ректором МГУ. Уверяю Вас, у них есть о чем поговорить, тем более что их встречи, к обоюдному огорчению, достаточно редки. В последний раз они общались 25 января в Татианинском храме. Я не могу, разумеется, говорить подробно о тех темах, которые они обсуждали во время своих частных бесед в стенах храма, но, поскольку я находился все время рядом, то могу просто сказать, что ни фамилия отца протодиакона, ни, соответственно, вопрос о его преподавании в университете, не были упомянуты ни разу. Зато речь шла о взаимодействии Церкви и высшей школы, много говорили о путях сотрудничества в рамках образовательной системы. А уж предполагать, что Патриарх после праздника решил позвонить ректору и, пользуясь «телефонным правом», настоять на исключении из корпорации одного из тысяч преподавателей МГУ, в принципе невозможно.

Вообще, скажу прямо, все эти «апологии протодиакона» выглядят очень жалко, а в отношении его огульных обвинений Патриарха в связи с собственной персоной и вовсе абсурдно. Десять лет управления Ленинградской духовной школой и богатейший опыт общения со столичной профессурой — залог того, что для Святейшего сама мысль о каком-то возможном давлении на университетскую корпорацию выглядит невозможной. Я знаю, с каким глубочайшим уважением Патриарх относится к высшей школе и ценит ее автономию от любых внешних воздействий. Ведь он сам, будучи ректором, всегда отстаивал самостоятельность Ленинградских духовных школ, а решения корпорации были плодом общих суждений профессуры, а не навязанных извне указаний. Кстати говоря, это имеет прямое отношение и к исключению отца протодиакона из состава преподавателей Московских духовных школ. Это было на сто процентов внутреннее решение профессорско-преподавательской корпорации, а никак не «согласованное с центром» решение, на что также были прозрачные намеки. Не хочется больше говорить об этом, настолько нелепыми являются все эти как бы откровения отца Андрея.

— А что в первую очередь входит в круг ежедневного чтения Патриарха?

— Точно не то, о чем Вы, возможно, подумали. Если говорить о регулярном чтении, то Святейший с сожалением констатирует, что у него не всегда доходят руки до классической русской литературы, которую он очень любит. В день им прочитывается более трехсот страниц различных текстов. И документы, представленные для его решения, и материалы к встречам, и подготовка к проповедям — все это занимает огромное количество времени, подчас и далеко за полночь. Вообще мне сложно представить более насыщенный и напряженный график, чем у Святейшего Патриарха Кирилла. Но это рождает радость от осознания того, что именно такими ежедневными трудами очень многое в нашей Церкви изменяется и начинает приносить заметный результат.