21 августа, в день памяти преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в Спасо-Преображенском соборе Соловецкого ставропигиального монастыря. После чтения Евангелия Святейший Владыка обратился к молящимся с проповедью.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Всякий раз, когда Церковь вспоминает святых преподобных мужей, то есть тех, кто подвизался в монашестве, читается отрывок из шестой главы Евангелия от Луки: блаженны нищие, блаженны плачущие, блаженны голодные, блаженны те, кого гонят ради святой истины (см. Лк. 6:20-23). Почему же именно в дни памяти святых преподобных отцев Церковь предлагает это Евангельское чтение? Потому, что в словах, которые мы только что слышали из Евангелия, содержится величайшая Божественная правда, которая не всегда открывается людям, — более того, правда, которую мы чаще всего неспособны видеть, но которую видели и которой последовали святые преподобные мужи. В чем же эта правда? Ведь и нищета, и слезы, и голод, и гонения ― это скорбные обстоятельства жизни, это страдания человеческие. Какая же правда Божия открывается людям в человеческом страдании, в этих стесненных обстоятельствах? Каков духовный смысл человеческого страдания? Этот смысл открывает людям только Евангелие — и ни одно другое, человеческое учение.
Когда мы говорим о том, что Христос принес новое слово миру, что Его слово было настолько радикальным, что оказалось способным изменить весь ход человеческой истории, то имеем в виду, в том числе, и великое Божественное откровение, которое раскрывает духовный смысл человеческой свободы. В скорби, в страдании человек остается один на один с опасностью, чаще всего со смертельной опасностью. Это либо болезнь, недуг, либо жизненные неудачи и даже катастрофы, либо крупные неприятности по службе, грозящие человеку лишением благополучия. Когда человек остается лицом к лицу с опасностью, он начинает изыскивать способы этой опасности избежать и ее преодолеть. Именно на этом пути мы ищем помощи — чаще всего помощи других людей: врачей, начальников, сильных мира сего. Но чтобы эту помощь обрести, нужно самому что-то иметь. Ведь таков закон человеческих отношений: ты даешь, и тебе дают; и мало кто в наше время способен бесплатно нам помочь. Значит, для того, чтобы опереться на силу других людей, на их знания, на их опыт, на их власть, на их могущество и избежать смертельной опасности, нужно и самому что-то иметь. Вот почему люди и устремляются к тому, чтобы иметь больше денег, больше власти, которые делают человека сильным. Опираясь на все это, он может преодолевать опасности, подчиняя своей воле других людей, опираясь на их поддержку, на их квалификацию, на их жизненный опыт, на их власть и силу. А потому так вожделенны в сознании человека все эти атрибуты жизни, которые дают человеку возможность влиять на других, достигать своих целей, избегать опасностей и страданий, преодолевать скорби.
Почему же мы вспоминаем эти удивительные слова Священного Писания сегодня? А потому, что святые преподобные отцы не только не избегали страданий, но погружали себя в совершенно особую обстановку, когда никто не мог им помочь в преодолении стесненных обстоятельств. Они уходили от мира, отказывались от поддержки общества, отказывались от денег и власти. Когда преподобные отцы Савватий, Зосима и Герман пребывали на Соловках, что здесь было? Голый, холодный северный остров. Ни жилья, ни крыши над головой. Пронизывающие ветры, снег, стужа. И хотя не такой уж комфортной была жизнь средневековой Руси, но ведь там жили люди, там было тепло, там были дома, там была поддержка. Но преподобные оставили все и приплыли на этот остров, чтобы лицом к лицу, в полном одиночестве, встречать опасности и скорби, которых не было в их прежней жизни, — не имея никакой человеческой поддержки и никакой человеческой помощи.
Для чего это было нужно? А для того, чтобы не на словах, не из книг, а на собственном жизненном опыте понять, что самая великая сила, которая есть, — это сила Божия. И когда человек встречает опасности в своей жизни, когда он проходит скорби вместе с Богом, с великой верой предавая себя Божественной воле, то единственным спасением для такого человека является Бог. И конечно, этот образ жизни приводит людей в особое соприкосновение с Богом. Бог перестает быть просто словом, абстрактным понятием или отвлеченной идеей. Он рядом в каждое мгновение жизни. И устанавливается неразрывная связь человека с Богом — то, чему и служат вера и религия. Люди обретают совершенно особый образ жизни, в котором стирается грань между земным и небесным, между Божественным и человеческим. Почему монашеское житие называется равноангельским? Потому что ангелы предстоят Богу — там стерта грань между миром ангельским и Божественным. Вот так и в монашеской жизни, в этой полной преданности воле Божией, в отказе от всякой человеческой силы, власти, денег, в полном растворении себя в Божественной благодати и осуществляется идеал христианской и вообще человеческой жизни.
Святые преподобные отцы специально погружали себя в такую ситуацию, когда не на кого было надеяться, кроме Бога. Это своего рода духовный экстрим, который требовал полной отдачи сил, огромной целеустремленности, великого мужества, но, что самое главное, крепкой веры — веры, переходящей в знание, реальное знание того, чтó есть Бог в человеческой жизни. Вот почему мы и называем их житие равноангельским житием. Вот почему мы и читаем в память о них это зачало из Евангелия от Луки, где говорится и о нищете, и о слезах, и о голоде, и о гонениях как о ценностях. Всё это является ценностью потому, что именно в этой ситуации, как ни в какой иной, человек оказывается способен увидеть Бога, почувствовать Его руку и опереться на нее. Именно в такой ситуации и рождается то, что мы называем реальным религиозным опытом человека — не умствованием о Боге, не философствованием о Боге, а реальной верой.
Как все это далеко от реальности нашего сегодняшнего дня, от тех ценностей, которые мы исповедуем, от тех целей, к которым мы устремляемся! Но ведь именно Евангельские блаженства и являются Богом определенными целями человеческой жизни. Если мы меняем ценностные ориентиры, если мы Божественный закон подменяем человеческим прагматизмом, то мы начинаем жить неправильно, греховно, не по Божиему закону, не по Божией воле. Конечно, не каждому дано идти по стопам святых преподобных отцев, хотя все больше и больше людей избирают этот путь; не каждому дано отказаться от поддержки общества, от опоры на деньги, на власть. И Христос ведь не призывает всех идти тем путем, которым шли святые преподобные Соловецкие отцы. Но даже тот, кто не идет этим путем, должен знать, что такой путь есть. И когда он окажется в трудных обстоятельствах, наедине со смертельной опасностью, когда он почувствует, что ни власть, ни деньги, ни положение, ни ближние, ни дальние не способны помочь, он должен точно знать, — может, не по своему личному опыту, а по опыту святых преподобных отцев, — что и в этих обстоятельствах, имея веру с зерно горчичное, можно горы сдвигать (см. Мф. 17:20). Вот почему без веры человек становится слабым — марионеткой в руках тех, кто обладает силой. Человек без веры гордится своим рангом, своим положением, своей властью, но на деле оказывается слабым и беззащитным, а потому и легко управляемым, легко поддающимся внушению. В тот момент, когда люди больше всего говорят о свободе, они больше всего покоряются своим страстям, стереотипам мысли, политическим лозунгам, и, оставив Бога, теряют свою свободу и свою способность опираться на ту силу, которая и способна реально помогать человеку в жизни.
Находясь на Соловках, невозможно не вспомнить и ту трагическую страницу истории, которая также связана с этим удивительным отрывком из шестой главы Евангелия от Луки: блаженны те, кого гонят ради Сына Человеческого. В этих стенах томились наши отцы и деды. Здесь страдали те, кто оказался верным Христу даже до смерти. Их привезли на Соловки не по их воле, но они оказались в ситуации смертельной опасности. Из рассказов тех, кто прошел ужас Соловецкого лагеря, мы знаем, что не было большей силы, чем сила веры и сила молитвы, которая спасала заключенных.
Я имел возможность общаться с одним из таких заключенных — моим родным дедом, который сидел здесь, в этом лагере. Я спрашивал его о том, что здесь происходило. И что удивительно — он говорил о самых ужасных вещах так спокойно и мирно, как мы с вами говорим об обычных обстоятельствах человеческой жизни. Он даже о трудностях не говорил — он больше всего говорил об этом месте как о святом месте; и в пример приводил иноков Соловецких, которые в то время еще жили и практически тоже были заключенными: их жизнь не была ничем более спокойной и ничем не отличалась от жизни заключенных. Но как эти иноки жили своей жизнью, так они и жили; как они радовались молитве, так они и радовались; как они научились с Богом преодолевать трудные обстоятельства, так они и преодолевали. И те из заключенных, кто жил той же жизнью, что и соловецкие иноки, каким-то удивительным образом вливались в эту монастырскую общину, жившую в условиях тюрьмы. И святители наши, и монахи, и священники, и миряне, которые взошли на Соловки как на Голгофу, обрели здесь общение во Христе со своими братьями-иноками, и, друг друга поддерживая, жили, помнили о праздниках и постах, совершали богослужения ― на пеньках в лесу! Это был великий пример для тех, кто не разделял христианских убеждений, кто будучи неверующим, попал сюда по другим обстоятельствам и действительно страдал. Таким удивительным образом все то, что применимо к таким преподобным отцам, как Зосима, Савватий и Герман, оказалось применимо к соловецким инокам, определенным в ГУЛАГ, и к тем благочестивым людям, которые оказались здесь и вместе с иноками разделяли и радости, и скорби этой соловецкой жизни.
Куда еще больший пример? Нужно быть глухим, слепым и вообще неспособным воспринимать историю, чтобы ставить под сомнение то, каким путем должен сегодня идти человек, каким путем должна сегодня идти Россия. Есть только один путь ― путь с Богом. И если мы пойдем по этому пути, то никакие опасности ни в общественной, ни в государственной жизни не поколеблют нашего духа; никакие скорби не надломят нас и не омрачат нашу жизнь. Потому что если с нами Бог, то нет никакой силы, которая могла бы преодолеть силу Божию и которая могла бы разрушить нашу жизнь. Это, может быть, самый важный вывод, который следует сделать из всей истории Церкви, из истории рода человеческого, но, может быть, особенным образом из истории нашего Отечества. Аминь.
