22 июня исполняется 65 лет со дня начала Великой Отечественной войны, с которой нерасторжимо связана история Русской Церкви в XX веле. На вопросы <b>Пресс-службы Московской Патриархии</b>, касающиеся значения этой юбилейной даты, отвечает заместитель Главы Всемирного Русского Народного Собора, член Общественной палаты РФ, председатель Союза писателей России, доктор исторических наук Валерий Ганичев.
— Валерий Николаевич, в Вашем творчестве, выступлениях на различных форумах Вы уделяете большое внимание теме «Церковь в годы Великой Отечественной войны». Каковы духовные корни нашей Победы?
— Хотелось бы напомнить, что 22 июня 1941 года, в День Всех Святых, в Земле Российской просиявших, через два часа после выступления по радио наркома иностранных дел Молотова о нападении Германии на Советский Союз в Богоявленском кафедральном соборе Москвы выступил будущий Святейший Патриарх, а в то время Местоблюститель Патриаршего престола — митрополит Сергий (Страгородский) и призвал верующих, весь народ дать отпор врагу, агрессору.
Из уст Церкви — гонимой, но перед лицом смертельного врага отодвигающей свои обиды, прозвучали великие слова о том, что наше святое дело — дело правое, и враг будет разбит. Победа будет за нашим народом.
В тот же день митрополит Сергий стал рассылать Послание «Пастырям и пасомым Христианской Православной Церкви». В нем было сказано: «...не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божьей помощью и на сей раз он развеет фашистскую вражью силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что молили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой и выходили победителями… Вспомним святых вождей русского народа, например, Александра Невского, Дмитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину... Если кому, то именно нам нужно помнить заповедь Христову: «Больше сея любве ничтоже имать, да кто душу свою положит за други своя»».
Митрополит Сергий далее говорил: «Негоже пастырям лишь посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией … Положим же души своя вместе с нашей паствой».
Послание заканчивалось торжественно, высоко, жертвенно: «Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу».
Потрясающий документ! То, о чем сначала робко, а затем более решительно заявляла советская пропаганда, Патриарший Местоблюститель написал в первые часы войны. Церковь уже определила лицо врага, указала на истоки грядущей победы, на перерастание народной войны в священную, песня о которой прозвучала на улицах Москвы через несколько дней.
Слова, обращенные к «братьям и сестрам», о нашем «правом деле», о «великих предках», которые должны были вдохновить стоящих насмерть русских воинов, — абсолютно новые формулы в устах коммунистического руководителя! — повторит 3 июля 1941 года в своем выступлении по радио Председатель Комитета Обороны Сталин.
В осадные октябрьские дни 1941 года, когда до Москвы, до Кремля фашистам оставалось едва ли полсотни километров, митрополит Сергий вновь обращается к московской пастве: «Не в первый раз русский народ переживает иноплеменных, не в первый раз ему принимать и огненное крещение для спасения родной земли!» Силен враг, но и «Велик Бог земли русской» — так воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским воинством. «Господь даст, придется повторить этот возглас теперешнему нашему врагу».
И тот новый призыв митрополита Сергия говорил о высоком мужестве и ответственности Предстоятеля Церкви, о его исторической прозорливости.
— 7 ноября 1941 года, когда враг был уже близок к Москве, войска прямо с парада уходили на фронт. Верховный главнокомандующий – теперь уже с трибуны мавзолея — обратился к воинам и говорил о вещах, слабо соотносимых с идеологией того времени: пусть вдохновляет вас образ великих предков…
— Сталин называет имя святого благоверного князя Александра Невского, называет имя святого благоверного князя Дмитрия Донского, называет имена Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова… Вот кто должен был вдохновлять бойцов Красной Армии! Это был последний резерв у Верховного главнокомандующего. В тот момент никаких больше резервов под Москвой не было.
Дальше Сталин говорит о том, о чем и положено говорить вождю большевистского государства. Но его обращение к предкам – я считаю, что это историческое обращение. Это признание той роли, которую должна играть Церковь.
И недаром в 1942 году, несмотря на военное положение и комендантский час, в Москве было разрешено празднование Пасхи, на которое в Богоявленский собор стянулись тысячи людей, храмы в нашей стране были вновь открыты.
— Церковь внесла в Победу не только ощутимый духовный, но и материальный вклад...
— По призыву Церкви стали собираться средства в помощь стране и армии на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиаэскадрильи имени Александра Невского.
Священнослужителей можно было увидеть на подготовке рубежей обороны. При храмах создавались санитарные пункты и убежища для престарелых и для бесприютных детей. Многие священники помогали партизанам, несли слово правды верующим.
Всю войну в храмах возносилась молитва о даровании Победы, о тех, кто сражался с оружием в руках, о трудившихся в тылу, об исцелении раненых, об освобождении пленных, об упокоении павших.
То, что Церковь и народ были едины в горе и борьбе военных лет, прекрасно поняли и Сталин, и его окружение. 8 сентября 1943 году Церковь, наконец, снова обрела Предстоятеля — на вдовствующую после блаженной кончины Святейшего Патриарха Тихона Патриаршую кафедру собравшийся в Москве Собор избрал митрополита Сергия (Страгородского). Было объявлено об открытии духовных школ и монастырей, организации «Журнала Московской Патриархии»… Через Совет по делам Русской Православной Церкви устанавливались отношения Церкви и государства.
— Сегодня на повестку дня то и дело выносится вопрос итогов, смысла, отзвуков нашей Победы в Великой Отечественной войне…
— В год 60-летия Победы в Волгограде при участии ВРНС прошла встреча писателей под девизом: «Ни шагу назад! Не отдадим нашу Победу!». Ибо на Победу покушаются, ее хотят принизить, сфальсифицировать, извратить, а то и забыть.
Уж очень много таких толкователей-извратителей в современном мире. Они готовы вообще вычеркнуть Победу из праздников и приветствовать бывших эсэсовцев, полицаев, боровшихся с Советской Армией, освободившей объединенную тогда Гитлером Европу.
Есть такие, кто приписывает Победу то генералу Морозу, то глупости немецких генералов, то неистощимости ленд-лиза, то русским пространствам… Они же объявляют Зою Космодемьянскую, Матросова, молодогвардейцев и других героев, в том числе верующих, «ненормальными» людьми, партизанами-бандитами, а наших военачальников — безжалостными мясорубщиками.
И все это насаждается в общественном сознании под видом новейших изысканий, фактов, а главное — сопровождается утиханием исторической памяти у западных, да, к сожалению, и многих отечественных политиков, историков, журналистов и, к вящей нашей печали, уходом из жизни участников Великой Отечественной войны.
Фашизм был невиданной террористической системой, поставившей своей задачей искоренить все инакомыслие, вопрос об уничтожении славян, русских, украинцев, евреев, цыган, других «неполноценных» народов решался бомбами, виселицами, расстрелами, газовыми камерами. И когда кто-то пытается забыть, затушевать, переиначить эти факты — это уже историческое преступление. Это попытка перекроить границы, теперь уже духовные.
Это — вопрос спасительной нравственности, ответственности, мужества, идущих к нам оттуда, из далеких сороковых. Это — вопрос подлинного национального сплочения, когда народы не брали для себя, а отдавали все, отдавали для общей Победы, ибо она была «одна для всех» и «за ценой» мы «не постояли».
Пример такого прекрасного единения, духовным лидером которого была и всегда будет наша Церковь, — образец и для нашей сегодняшней жизни, когда перед лицом ужасающих социальных бед, мирового кризиса морали, мирового терроризма нам следует объединяться!
Беседу вел Николай Головкин
