22 января 2011 года, в день памяти святителя Филиппа, митрополита Московского и всея России, чудотворца, в рабочей Патриаршей резиденции в Чистом переулке Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил чин наречения архимандрита Тихона (Доровских) во епископа Южно-Сахалинского и Курильского. При наречении архимандрит Тихон обратился к Святейшему Патриарху Кириллу и сослужившим Его Святейшеству архипастырям со ставленническим словом.
Ваше Святейшество! Богомудрые архипастыри!
Благоговея пред всемогущим Промыслом Божиим, сердцем, исполненным смирения пред Вашей Святыней и трепета, дерзаю ответствовать вдохновляющему и действующему могущественно слову Святейшего Патриарха, изреченному ко мне, грешному.
Не могу объяснить судьбы Божии, управившие меня к подвигу служения Всеблагому Творцу — Богу, во Святей Троице славимому. Эти судьбы Божии всегда сокровенны для земнородных и открываются впоследствии, в исполнении всесовершенной воли Божией. По обстоятельствам жизни моей не мог я и в юности, и в летах совершенных помыслить о мироотречной стезе и, паче того, священстве Бога Живого. На себе самом зрю чудо Христова благоволения, когда, по слову древнего пророка Бог «недостойное изводит яко честное». И, преклоняясь пред Создателем и Промыслителем моим, из глубины сердечной произношу: «Милость Твоя, Господи, лучше, нежели жизнь!» (Пс. 62, 4). И мои благочестивые родители, во смирении и трудах совершавшие свой жизненный путь, не могли помыслить о своих сыновьях, что Господь дарует им жребий крестоношения иноческого и сугубый жребий пастырства на ниве Христовой. Только теперь, Ваше Святейшество, отчасти уразумеваю сокровенный смысл своей жизненной стези, возведшей меня пред лице Вашей Святыни и сонма архипастырей, собратий и соработников Ваших, и ныне — к восприятию от десницы Святейшего Архиерея и Отца моими немощными руками жезла архиерейского. Восемь лет назад милостью Божией восприял я иго благое и бремя легкое (см. Мф. 11, 30) монашеского жития, получив новое имя — в честь святителя Тихона Воронежского, Задонского чудотворца, столь почитаемого моими родителями.
Все совершающееся с нами — не случайно. И когда уготовано было мне совершать пастырское служение на Сахалинской земле — острове, отовсюду окруженном водами дальневосточных морей, уразумел я, что в самом имени святого Тихона, епископа Воронежского, предначертан подвиг служения Богу в островной, а потому и самой дальней епархии Русской Православной Церкви. Монашескую мантию возложил на меня мой брат в бытность свою епископом Южно-Сахалинским и Курильским. И в этом тоже зрю действие Промысла Божия, потому что искра огня мироотречной любви ко Христу возжена была в моем сердце в обители игумена Земли Русской — преподобного и богоносного аввы Сергия Радонежского, куда я приезжал, движимый любовью к брату, оставившему многомятежный мир с его соблазнами, но не оставившему любовью Христовой, осоляющей мир, нас, своих сродников. Тогда я испытал действие совета многоопытных лаврских старцев, вкусив от сладости монастырских служб и познав сокровенную, неведомую миру тишину иноческой келии. Именно тогда слово моего младшего по летам, но старшего по благочестию, сану и мудрости брата стало для меня окормляющим жезлом правости.
Когда всемогущая десница Промыслителя всяческих возвысила единого от учеников преподобного Сергия к жертвенному служению Богу, Церкви Русской и Отечеству на отдаленнейших островах российского Дальнего Востока — и это был мой брат, не сразу, не вдруг, но по долгом размышлении уразумел я, что воля Божия мне быть там и содействовать архиерею Сахалина и Курил в нелегких трудах по возрождению Православия на островах, некогда подвигом русских первопроходцев ставших неотъемлемой частью Великой России.
Ныне, Святейший Владыко и честные архипастыри, предстою пред вами в смиренном благоговении, исповедуя свою немощь, но и в уповании на ваши святые молитвы, наипаче же на помощь Бога, призвавшего меня к сугубым трудам архипастырского делания. Ваше Святейшество, Господь дал мне видеть, ощутить и увериться в силе молитв Кормчего корабля Русской Церкви, когда Вы совершали Божественную литургию в Южно-Сахалинске 21 сентября 2010 года. Тихое веяние наития Духа Святого в произнесении Первоиерархом слов: «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый» (тропарь 3-его часа), — остановило грозные порывы буйного сахалинского ветра, ударившего по шатру, простертому над престолом. Но не в ветре Господь. В тихом веянии — как некогда сказано было пророку Илии, «хладе тонком» (см. 3 Цар. 19, 12) — Господь. Этим тихим веянием благоволения и молитв Святейшего Патриарха приведен аз недостойный к столь высокому служению.
Благоговею пред Создателем, Пастырем и Промыслителем моим, и перед вами, святители Божии, ибо взираю на предлежащий подвиг (см. Евр. 12, 1) и труды по продолжению соделанного в этом крае ревностно потрудившимся Преосвященным епископом Даниилом. Не могу умолчать ныне и о том, что укрепляет меня, вселяет надежду и упование. Родитель мой перед тем, как оставить земной мир, пострижен был в схиму, восприяв имя преподобного Савватия Соловецкого. Никто и не помышлял из нас, что епископ Даниил отправится для продолжения архипастырских трудов в Архангельск, епархию славную сонмом подвижников и знаменитой твердыней веры — обителью Соловецкой. Так и в наших судьбах незримыми нитями связуема островная епархия Российской Церкви с землей русских поморов: на их кочах отважные первопроходцы дошли до Сахалина и Курил. Путь же из Первопрестольного града Москвы к берегам Белого моря — Архангельский тракт — проходит через город, возникший у стен древней обители Сергиевой.
Не могу умножать словеса. Умолкает язык мой в благоговении пред Промыслом Божиим и, припадая к стопам Святейшего Владыки, уповаю на молитвы тех, в деяниях коих зримо всеблагое действование Спасителя нашего и Бога.
Ваше Святейшество и милостивый Отец! Смиренно приемлю жребий сей и нимало вопреки глаголю, вступая на жертвенное, крестное и славное поприще, призываемый к тому чрез Вашу мерность Пастыреначальником нашим Господом Иисусом Христом.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
