30 ноября 2010 года Президент Российской Федерации Д.А. Медведев подписал закон о возвращении религиозным организациям имущества религиозного значения. В интервью порталу «Православие и мир» юрисконсульт Московской Патриархии инокиня Ксения (Чернега) прокомментировала принятие нового закона.
— Как Вы оцениваете принятый закон о возвращении имущества религиозного назначения?
— Я оцениваю его положительно. Закон разрабатывался достаточно долго, разработка концепции законопроекта началась еще в 2003 года. Надо сказать, что основные пожелания Русской Православной Церкви в тексте данного документа учтены. Хотя по существу он является компромиссом и учитывает интересы не только Церкви, но и органов государственной власти и государственных учреждений, в том числе музейных.
Самое главное, что теперь будет жестко регламентирован порядок передачи церковного имущества и он будет единым для всех уровней публичной собственности. То есть единым и для случаев передачи государственной собственности, и федеральной, и региональной, и муниципальной.
— Каких основных целей стремилась достигнуть Церковь принятием данного закона?
— Необходимо было устранить бюрократические препоны и злоупотребления, порожденные неопределенностью процедуры передачи имущества Церкви. Порядок, который действовал ранее, был определен только для федерального имущества, и был установлен подзаконным актом — Постановлением № 490 Правительства РФ, принятым в 2001 году.
Интересно, что этот акт не предусматривал ни способа передачи имущества, ни оснований для отказа. Мы сдавали полный пакет документов, необходимый для передачи того или иного храма, но эти документы рассматривались годами. Когда же решение принималось, то сама передача осуществлялась через 15-20 лет. Примером является Ново-Иерусалимский монастырь, постановление о передаче которого было принято в 1995 году. Реальная же передача монастырских объектов и выселение музея произошли только в прошлом году. Фактически решение просто не исполнялось в течение 15 лет. А все потому, что порядок передачи не был определен на законодательном уровне. Поэтому для нас этот закон важен именно потому, что теперь при подаче заявлений на передачу имущества мы имеем больше гарантий.
— Правильно ли понимать, что по новому закону все храмы, в каком бы виде и состоянии они ни были, будут переданы Церкви?
— На данный момент большинство храмов уже переданы Церкви, но до принятия настоящего закона только на условиях безвозмездного пользования. Теперь существует возможность оформления данных объектов в собственность. Но я не думаю, что в связи с принятием закона Церковь начнет в массовом порядке переоформлять все имеющиеся объекты в собственность. Вряд ли это произойдет.
Другое дело, что закон дает возможность получать те объекты, которые заняты госучреждениями. Это происходило и раньше, но ввиду того, что порядок передачи был не урегулирован, зачастую наши обращения оставались вообще без ответа. Они просто не рассматривались, откладывались «в долгий ящик».
Интересно, что Верховный суд в 2004 году по заявлению одной организации принял решение о том, что в передаче религиозной организации имущества религиозного назначения может быть отказано в том случае, если государственный орган установит, что на данном этапе передача не целесообразна.
Такая, введенная Верховным судом, по существу оценочная позиция на практике приводила к тому, что мы не могли получить те церковные объекты, в которых размещались не только государственные учреждения, но и негосударственные организации — например, арендующие их у государства. Сейчас же все-таки вводится план передач. Появляется шанс включить тот или иной объект в план и, соответственно, закон устанавливает, что с момента принятия заявления религиозной организации о передаче в собственность объекта, должно пройти не более шести лет. За этот срок должна быть осуществлена передача. Конечно, этот срок может быть меньше, может быть равен шести годам, но он не может быть более шести лет.
— В связи с принятием закона, не будут ли у Церкви возникать разногласия, конфликты с кем-либо, чьи интересы затронуты данным нормативным актом?
— Конфликты, конечно, неизбежны. Например, упомянутый мною план передач, в который включается религиозный объект, формируется по согласованию с тем государственным органом, в ведении которого находится соответствующее государственное учреждение.
Например, запрашивает религиозная организация в собственность храм, расположенный на территории музея-заповедника. Включение такого храма в план передачи возможно только с согласия Министерства культуры. Вы сами понимаете, что такое согласие нельзя гарантировать. Министерство может по любым причинам отказаться включить этот объект в план. Оно может даже не объяснять причин отказа. Это тоже, конечно, почва для конфликтных ситуаций.
Также закон не предусматривает возможности передачи в собственность Церкви тех домовых храмов, которые являются помещениями в зданиях, не имеющих религиозного назначения. Например, если домовый храм расположен в здании больницы, вуза, музея, дворца (в Павловском дворце, например, есть домовый храм), Сената, то он не может быть передан в собственность Церкви. Допускается только пользование.
Здесь существует тоже много вопросов. Почему ограничение такого рода установлено столь жестко? У нас есть домовые храмы в не столь значимых объектах — например, в жилых домах. В Екатеринбурге я встречала заселенный жилой дом, в котором вместе с тем существует храм. Он исторически существовал в этом здании. Вот такой храм нельзя получить в собственность.
— Каков итог в отношении передачи икон и подобного движимого имущества?
— Закон не распространяет свое действие на случаи передачи музейных предметов и коллекций, которые относятся к предметам религиозного назначения и составляют государственную часть музейного фонда. Это не значит, что передача музейных предметов и коллекций прекратится.
Дело в том, что и сейчас такая передача осуществляется на основании Постановления № 490, где имеются три пункта, посвященных порядку передачи музейных предметов и коллекций религиозного назначения. Эти пункты сохранят свою силу. Другое дело, что конечно подзаконный акт — это не закон. Есть риск, что он может быть поставлен под сомнение, отменен, признан в судебном порядке не соответствующим законодательству и не подлежащим применению. Но он будет действовать, и такая передача по-прежнему будет осуществляться.
«Православие и мир»/Патриархия.ru
