Интервью с руководителем сектора ВДВ Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами иереем Андреем Шеломенцевым.
На этой должности отец Андрей сменил протоиерея Михаила Васильева, назначенного настоятелем московского храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Сокольниках — Патриаршего подворья при штабе ВДВ.
— Отец Андрей, какая на Ваш взгляд ситуация с духовным окормлением десантников? Что входит в Ваши ближайшие планы?
— Ситуация в этом плане очень благоприятная. Отец Михаил, работая в этом направлении еще до меня, заложил добрые основы для взаимоотношений с военнослужащими ВДВ. Скажу прямо, в войсках нас — священников Русской Православной Церкви прекрасно знают и не препятствуют нашей работе. Мало того, со многими командирами соединений и частей, офицерами и генералами штаба ВДВ, лично командующим — героем России, генерал-полковником Владимиром Шамановым у нас прекрасные деловые, рабочие отношения. Мы координируем всю нашу работу, это приносит заметные плоды.
Это легко объяснимо, ведь ВДВ — это «войска для войны», а там где война, где реальная работа, там люди быстрее приходят к вере, к Богу. Совсем неверующих людей в ВДВ я, к слову, не встречал. Чувство единства с Богом есть практически у всех. Перед каждым прыжком, первым или очередным десантники обычно молчаливы и сосредоточены, и многие из них молятся. В такие минуты десантникам нужен не командир, не замполит, а именно священник. Сколько раз отец Михаил в такие минуты не просто был рядом, но и прыгал только потому что солдаты-перворазники боялись это сделать сами. Тогда он, так же одевал парашют и шел с ними в самолет, а потом первым выходил в рампу. И глядя на него, шли остальные. Если поп прыгнул, то десантник — подавно. Вот так личным примером и словом Божиим укрепляется дух солдата ВДВ.
В мои ближайшие планы на новом поприще входит создание системы подготовки священников для ВДВ. Нам нужно четко определить функциональные обязанности пастырей, разработать методические пособия конкретно для священников, окормляющих воздушно-десантные войска, где будет обобщен и учтен весь опыт, включая зарубежный.
— Как обстоят дела с заполнением должностей штатных священников в воздушно-десантных войсках?
— Во многих частях введены штатные должности помощников командиров по работе с верующими военнослужащими и мы проводим активный подбор кандидатур на из замещение. Некоторые уже находятся на рассмотрении в аппарате Минобороны. Из штатных священников официально приняты на работу пока только три. Но это не значит, что остальные десантники остаются без духовного окормления православных пастырей. В большинстве частей давно уже на добровольной, нештатной основе многие батюшки очень плотно сотрудничают с войсками. Во всех частях, где есть священнослужители имеются храмы, часовни, или оборудованы молельные комнаты со всем необходимым инвентарем.
— В чем Вы видите проблему, что до сих пор должности не укомплектованы?
— Проблем несколько. Во-первых, очень сложно подобрать для таких специфических войск достойных кандидатов. У нас среди священства по разным причинам нет такого количества батюшек, готовых для этих вакансий. Во-вторых, утверждается каждый такой человек лично министром обороны. При нынешнем министре, Сергее Шойгу, процесс назначений сдвинулся с мертвой точки, и сегодня мы ждем каких-то реальных кадровых решений. Повторю, при этом практически во всех частях ВДВ есть нештатные священнослужители, выполняющие в принципе все обязанности штатного: беседуют и встречаются с командованием и военнослужащими, членами семей, проводят богослужения и выполняют требы, выезжают на учения, прыгают с парашютом и в общем и целом окормляют военнослужащих и членов их семей.
В моих ближайших планах так же объехать все части и соединения ВДВ, ознакомиться на местах с обстановкой, с командирами, узнать поближе этих пастырей, несущих свой крест воинского служения безвозмездно. Увы, это уже стало традицией русского священства — работать с военнослужащими, окормлять свою армейскую паству совершенно бескорыстно. И все они знают, что случись с ними какая-то беда, никаких льгот или выплат от МО или государства ни они, ни их осиротевшие семьи не получат. Хотя и сама штатная должность гражданского персонала эти выплаты также не подразумевает. Это еще одна из причин, по которой не так много священников желают работать с армией.
И еще — на приходе люди сами идут к священнику, а в армии, он должен идти к людям и, фактически начиная с нуля, рассказывать, кто он и зачем к ним пришел. Есть и специфические трудности. На приходе, например, настоятель сам определяет, когда ему служить Литургию, а в части он жестко привязан к распорядку дня и если, например, подъем в 6.00, а завтрак в 7.00, то он должен ухитриться провести за это время Литургию, не нарушая распорядка.
— Какие, по-Вашему, главные качества священника, который будет назначен в часть ВДВ?
— По-моему, не важно даже служил ли он вообще в армии или нет. Главное — это горение, это состояние души, которое будет подвигать на деятельное служение Богу и людям, стремление идти к солдатам и офицерам, делиться с ними своей пасхальной радостью. Если оно есть, то все остальное — дело наживное, а если нет, то и не стоит браться. Ну и второе, как говорит отец Михаил, нам нужны те, кто готовы служить не за деньги, а за Родину! Это внутренне чувство — гарант того, что ты настоящий патриот своего дела, своей службы в ВДВ. А если священник еще и в армии отслужил в свое время — это, конечно, поможет ему в общении с военнослужащими.
— Отец Андрей, какая сейчас молодежь идет в армию?
— Я могу сказать не только про тех, кто пришел служить, но и про тех, кто еще готовится к службе. Молодежь у нас — отличная. Неправда, когда нас пытаются со всех сил убедить в обратном, дескать, они бездельники, пьяницы и наркоманы. Есть и такие, что скрывать, но не они делают погоду в молодежной среде, как бы не пытались нас в этом убедить некоторые СМИ. Если молодежь любить, заниматься с ней, отдавать им себя, то они это обязательно оценят, почувствуют и будет отдача. Поэтому в большой цене сейчас люди, могущие и желающие работать с молодежью, зажигать ее на нужные дела, заряжать ее позитивом. Если такие люди найдутся, то и за молодежь нашу можно будет не волноваться: есть у нас и свои Александры Матросовы, и Евгении Родионовы. Молодежи всегда свойственно стремление в будущее, соприкосновение с реальным делом, ответственностью, и нынешняя молодежь — не исключение. Нужно больше доверять молодым и давать им шанс, тогда будет и отдача.
Я таких ребят часто встречаю: и в учебных заведениях, и на сборах допризывников, и в частях непосредственно. Регулярно общаясь с солдатами, я не вижу большой разницы с теми бойцами, которые были под моим командованием, когда я служил в бригаде морской пехоты. А это было лет 30 назад. У меня такое ощущение, что желающие нас убедить в никудышности нынешней молодежи, показывают нам на барашки прибоя у морского берега — пену с мусором, забывая о той глубине, в которой и заключается суть моря. Молодежь, которая попадает в криминальные сводки, — это лишь прибрежная пена, а вся суть — на глубине. Нашу настоящую золотую молодежь и не видно по-настоящему, потому что она занята, она при деле. Я спокоен за нашу молодежь и за наше будущее. Если Бог с нами, кто на нас?
Беседовал Роман Илющенко
Капеллан.ru/Патриархия.ru
