На открывшейся 13 ноября Богословской конференции «Православное учение о церковных Таинствах» со вступительным словом выступил митрополит Минский и Слуцкий Филарет, председатель Синодальной Богословской комиссии.
Ваше Святейшество, Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства, досточтимые отцы, братья и сестры, уважаемые участники и гости настоящей конференции!
Рад приветствовать всех вас на очередном богословском форуме Русской Православной Церкви, который проводится каждые два года. Как уже отметил в своем приветствии Его Святейшество Святейший Патриарх Алексий II, общецерковные Богословские конференции являются регулярными, и настоящая конференция — уже пятая.
Напомню, что первая общецерковная Богословская конференция на тему «Православное богословие на пороге третьего тысячелетия» состоялась в юбилейном 2000 году. Затем мы провели конференции, посвященные богословской антропологии, то есть учению Церкви о человеке (2001 г.), экклезиологии — учению собственно о Церкви (2003 г.), а также эсхатологическому учению Церкви (2005). Материалы всех конференций опубликованы.
Как и предыдущие, нынешняя конференция является международной. В ней принимают участие ученые и богословы Русской Православной Церкви, других Поместных Православных Церквей, а также представители академической богословской науки из разных стран: России, Украины, Белоруссии, Болгарии, Греции, Сербии, Австрии, Великобритании, Германии, Индии, Италии, Соединенных Штатов Америки, Финляндии и Франции. На конференции будет представлено около 100 докладов.
Несколько слов о специфике нашей конференции и ее структуре. Безусловно, в церковном вероучении нет более важных и менее важных тем: все догматы веры равно необходимы и значимы для совершения нашего спасения в лоне Церкви Христовой. Однако тема, которую мы будем рассматривать в ходе нашей конференции, имеет несколько важных особенностей. Как подчеркнул Его Святейшество, «жизнь Церкви и каждого ее члена неразрывно связана с Таинствами. Таинствами освящаются верные чада Церкви».
Святые Таинства совершаются в Церкви повсеместно и регулярно, они непосредственно касаются всех ее членов, составляя самый нерв благодатной жизни церковного организма. Совершая свой духовный путь, христианин призван постигать смысл церковных Таинств и их значение для достижения спасения. Таким образом, богословский аспект нашей темы очень тесно связан с духовно-практическим аспектом.
Далее следует отметить, что сакраментология — в отличие от других «разделов» богословия — обязательно должна включать не только догматическое учение, но и толкование конкретных литургических чинопоследований. Богослужебные книги Православной Церкви являются одним из источников богословия Таинств. Молитвословия, специальные литургические формулы, а также сам порядок священнодействий, имеющих тайносовершительное значение, — все это должно быть предметом пристального внимания богослова.
Наконец, надо сказать о соотношении богословия Таинств и Священного Предания. Как и в любой области богословской мысли, которая хочет быть подлинно церковной, в области сакраментологии нам необходимо обращаться к Преданию Церкви, к полноте опыта ее исторического бытия. Однако применительно к нашей теме это непростая задача. Ибо в истории Церкви мы видим множество местных богослужебных традиций, а также встречаем различные подходы к истолкованию тайносовершительных священнодействий. В этой ситуации задача богослова состоит в том, чтобы выявить основополагающие, существенные аспекты понимания Таинств — те аспекты, которые выражают сакраментальную практику Церкви от начала ее существования. Учитывая эти особенности нашей темы, мы приняли следующую методологию ее обсуждения.
Во-первых, Таинства Церкви будут рассмотрены как в целом, так и каждое по отдельности. Во-вторых, Таинства будут рассматриваться с различных точек зрения, а именно: прежде всего — с точки зрения Священного Писания Нового Завета; затем — с точки зрения Святых Отцов, то есть понимания и истолкования Таинств в святоотеческом наследии; далее — в историко-литургическом аспекте; и, наконец, — в связи с каноническим преданием Церкви. Кроме того, часть докладов будет посвящена пониманию и толкованию церковных Таинств в отдельных местных традициях и в разные исторические эпохи. В-третьих, часть нашего рабочего времени будет посвящена рассмотрению священнодействий, которые современное богословие как правило не относит к Таинствам в собственном смысле. Разумеется, мы не сможем охватить все аспекты богословия Таинств — для этого потребовалось бы провести не одну конференцию. Но сегодня мы с вами приступаем к исследовательской работе, которая, надеюсь, позволит по окончанию конференции получить объемную картину, в которой будут представлены основные аспекты сакраментологии и обозначены проблемы, требующие дальнейшего исследования и обсуждения.
Нашему вниманию будут предложены доклады специалистов в различных областях церковной науки. Они дадут материал для собственно богословской работы. В конечном счете мы должны стремиться к тому, чтобы дать современное изложение церковного учения о Таинствах вообще и о конкретных Таинствах, в частности. Имея в виду именно эту задачу, работа каждой секции, посвященной тому или иному Таинству, будет начинаться с обобщающего доклада доктринального характера. В этих докладах, которые являются плодом соборного разума, будут рассмотрены именно богословские аспекты конкретных Таинств.
В этой связи хочу сообщить, что нынешней конференции предшествовал серьезный подготовительный этап. По благословению Его Святейшества Святейшего Патриарха Алексия II, в течение этого года Синодальная Богословская комиссия совместно с различными богословскими учебными заведениями нашей Церкви провела серию научных семинаров. Каждый из них был посвящен одному из церковных Таинств. В эту работу были вовлечены епархиальные архиереи, ректоры, преподаватели, а также студенты духовных академий и семинарий. Материалы проведенных семинаров представлены в сборнике, изданном к началу нашей конференции. Таким образом, сочетание, с одной стороны, доктринального подхода, а, с другой стороны, специальных подходов — библейского, патрологического, литургического, канонического — позволит нам увидеть подлинный масштаб и глубину рассматриваемой тематики. Чтобы осветить различные конкретные аспекты темы, мы пригласили для участия в нашей конференции в качестве докладчиков отечественных и зарубежных специалистов. Среди них есть выдающиеся представители современной академической науки. Мы надеемся, что наша совместная работа, предполагающая компетентную дискуссию и личное общение, будет взаимополезной и послужит дальнейшему развитию богословского знания.
Его Святейшество Святейший Патриарх Алексий обратил внимание на эту важнейшую задачу: развивая «сотрудничество наших церковных структур с зарубежными и светскими научными центрами и университетами», «придать импульс поступательному развитию церковной науки и богословского образования» в нашей Церкви. Кроме того, в каждой конкретной области богословия, в том числе и в сакраментологии, необходимо обобщить и критически осмыслить то, что было сделано нашими предшественниками в XIX и XX столетиях. Этому будут посвящены специальные доклады.
Наконец, последний день конференции мы посвятим церковно-практическим аспектам православной сакраментологии. Не секрет, что существует целый ряд проблем, касающихся совершения и истолкования Таинств, с которыми сталкивается каждый священник в своей литургической и пастырской практике. Его Святейшество Святейший Патриарх Алексий в своем вступительном слове подчеркнул: «Даже небольшие искажения в области совершения Таинств могут оказывать негативное воздействие на весь церковный строй, на духовную жизнь чад церковных. Вот почему столь важно и значимо богословие Таинств». Наша задача — выявить наиболее острые из этих проблем, которые ставит сама жизнь, и обсудить возможные способы их решения. Пастыри и богословы должны сообща размышлять над этим. Разумеется, мы не сможем разрешить все проблемы такого рода. Однако сделать шаги в этом направлении — это наш долг.
Таково общее видение нашей конференции и ее основная структура. Теперь позвольте обратиться к вопросам доктринального характера, касающимся православной сакраментологии. При рассмотрении учения о Таинствах современный православный богослов сталкивается с различными подходами и толкованиями. Материалом для него являются творения древних Отцов Церкви, позднейшие вероучительные документы, а также систематические изложения православного догматического богословия, относящиеся к XIX и XX вв. Кроме того, в минувшем веке некоторые авторитетные православные богословы предложили свои версии сакраментологии (например, в рамках так называемого «литургического богословия»), вступив при этом в полемику с богословами прошлого (представителями так называемого «школьного богословия»). В этой ситуации иногда говорят о различных «пластах» традиции или о смене эпох в истории развития вероучения. Однако, на наш взгляд, правильнее говорить о различии подходов к истолкованию церковного учения о Таинствах. Ведь очевидно, что в жизни Церкви существует преемственность самогó совершения Таинств и иных священнодействий. Эта преемственность обеспечивается, во-первых, апостольским преемством рукоположений, а, во-вторых, тем, что основная структура литургических чинопоследований сохраняется неизменной в течение столетий. Таинства — это прежде всего сакраментальные события, в которых непосредственное участие принимают все члены Церкви — священнослужители и миряне. И отправным пунктом для богословского осмысления этих сакраментальных событий должны стать сами Таинства — в той форме, в которой они зафиксированы в богослужебных книгах и совершаются в Церкви. Это позволит отказаться от того, чтобы рассматривать какое-либо конкретное богословское толкование Таинств в качестве единственно верного. С другой стороны, такая позиция позволяет внимательно и непредвзято отнестись к различным подходам, существующим в сакраментологии. Она позволяет увидеть как плодотворность, так и ограниченность каждого конкретного подхода.
И только заняв такую позицию, можно понять те различия в богословских подходах к Таинствам, которые мы находим у древних Отцов и Учителей Церкви. Чтобы показать, что в сакраментологии возможны разные подходы, возьмем сам порядок изложения учения о Таинствах. Ведь последовательность изложения уже задает определенную богословскую логику, указывает на то, как Таинства соотносятся друг с другом. Если начать с Крещения, указывая на то, что это первое Таинство, благодаря которому человек становится членом Церкви, тогда логика изложения будет следующей:
- Вступление человека в Церковь: Крещение — Миропомазание — первое Причастие;
- далее, пребывание в Церкви: регулярное участие в Евхаристии;
- в случае духовного или физического отпадения человека от Церкви — Таинства Покаяния и Елеосвящения как средства для возвращения в церковное общение;
- наконец, Священство — как Таинство, без которого невозможно само существование Церкви, а значит, и участие христианина в ее сакраментальной жизни.
При таком порядке и такой логике изложения Таинства рассматриваются с точки зрения участия в них отдельного человека. Этот подход можно назвать «индивидуальным». Однако, возможен и другой подход. Он основывается на убеждении, что самым важным, совершенно особым Таинством — или «Таинством Таинств» — является в Церкви Евхаристия. Если акцент сделан на Евхаристии как центре церковной жизни, ее главном событии, в котором происходит регулярное соединение всех верующих со Христом, тогда все остальные Таинства являются:
- или путем к Евхаристии (Крещение и Миропомазание),
- или приуготовлением к Евхаристии (Покаяние, Елеосвящение),
- или условием ее совершения (Священство и даже Брак).
Согласно этой логике, все Таинства истолковываются не сами по себе, но в их соотношении с Евхаристическим событием, в котором всякий раз снова созидается и утверждается сама Церковь — как Тело Христово и храм Святого Духа.
В данном случае Евхаристия — это не столько одно из Таинств Церкви, сколько Таинство самой Церкви. Поэтому такой подход можно назвать «экклезиальным». Вполне возможны и иные подходы. Например, такой, когда отправной точкой является Таинство Священства. Ведь именно благодаря Таинству Священства в Церкви сохраняется апостольское преемство. Именно в этом Таинстве рукополагаемый обретает особые благодатные дары и силы, дающие ему возможность и право совершать священнодействия. То есть происходит «рождение» священнослужителя, призванием и делом которого является низведение благодати Божией на верующих, их духовное очищение и освящение. И тогда все иные Таинства рассматриваются как священные действия, совершаемые особо посвященным лицом ради достижения определенной цели: введения в Церковь, приобщения ко Христу, отпущения грехов, духовного и телесного исцеления, освящения проявлений человеческой природы. В конечном счете, здесь на первый план выходит сообщаемая посредством Таинств благодать, а священнослужитель рассматривается как посредник между Богом и человеком, раздающий эту благодать. Поэтому, если кто-то, возможно, и назовет такой подход «клерикальным», точнее его назвать «ориентированным на раздаяние благодати».
Кроме того, следует упомянуть и о различных способах классификации Таинств. Так, обычно различают Таинства общие и частные, а также обязательные для каждого члена Церкви и необязательные. Думаю, что даже из этих кратких замечаний видно, что различные подходы в истолковании церковных Таинств не столько противоречат, сколько взаимодополняют друг друга. Ибо каждый из них представляет собой взгляд на сакраментальную жизнь Церкви с одной из возможных и вполне законных точек зрения. Но именно поэтому ни один из указанных подходов не может быть признан достаточным, так сказать, «каноническим». Ведь очевидно, что если мы будем рассматривать Таинства только как особые события в религиозной жизни индивидуума — отдельного члена Церкви, или если мы будем понимать их исключительно как средства индивидуального освящения, то есть низведения на отдельно взятого христианина благодати Божией, тогда мы упустим экклезиологическое измерение Таинств — их связь с самим строем Церкви как Тела Христова, с евхаристическим ритмом ее жизни. Но, с другой стороны, Церковь Христова, которую можно назвать сакраментальным организмом, одновременно является и собранием конкретных, «отдельных» христиан, свободно ставших ее членами. Евхаристическая Литургия собирает членов церковного Тела и соединяет их со Христом и во Христе — друг с другом. Однако за пределами литургического собрания христиане проходят индивидуальный духовный путь, порой в весьма далекой от Церкви, если не враждебной ей среде. Поэтому пастырское попечение Церкви о своих членах требует индивидуального подхода. Душепопечение обращено к конкретному человеку и является заботой о его духовном исправлении и возрастании. На этом пути подготовка христианина к участию в Таинствах и принятие Таинств имеют чрезвычайно важное значение.
Таким образом, уместно говорить о своего рода «принципе дополнительности» в сакраментологии. При этом, однако, необходимо отдавать себе отчет в том, что такой принцип нельзя применять механически. Невозможно просто взять и соединить в одно целое разные изложения богословия Таинств, присутствующие в богословском наследии, но отличающиеся друг от друга по своей внутренней логике. Поэтому в области сакраментологии необходим новый синтез, в котором были бы учтены и преодолены крайности различных подходов. В том числе крайности как «индивидуального» подхода, так и «экклезиального». Кроме того, важно обратить внимание на другой аспект проблемы. Безусловно, надо избегать искушения подменить доктринальный синтез — то есть изложение догматического учения о Таинствах — чем-либо иным. Вероучение не может быть заменено, например, библейским богословием или реконструкцией учения кого-либо из Отцов Церкви. Однако, с другой стороны, никакой доктринальный синтез не должен претендовать на статус окончательного, «вневременного» изложения учения о Таинствах. Богословам не следует игнорировать то, что современная наука знает о жизни ранней Церкви, о литургических особенностях совершения Таинств в различных церковных традициях или об истории богословского осмысления Таинств — и у древних авторов, и в позднейших богословских системах.
Необходимо искать такой способ изложения и такой язык, которые позволят дать богословское толкование Таинств, опираясь на различные источники и различные подходы, существующие в церковном Предании и в богословской науке. Наша конференция как раз и имеет целью проделать некую предварительную работу, которая дает материал для такого рода синтеза, то есть для современного изложения православного учения о церковных Таинствах. Надеюсь, что достижению этой цели послужат как представленные доклады, так и заинтересованная и компетентная дискуссия.
Мы собрались здесь не для того, чтобы создавать какое-то новое богословие Таинств. Но и не для того, чтобы просто повторять то, что мы знаем из катехизисов и семинарских курсов. Мы собрались для богословской работы. А богословская работа — это постоянное, «вечное» дело Церкви. И заключается она в том, чтобы — опираясь на церковное Предание и приникая к источникам благодати Божией — вновь и вновь размышлять, искать слова, подбирать понятия и определения, стремясь выразить сакраментальный опыт Церкви современным, удобопонятным образом. А выразить опыт жизни в Церкви — значит, выразить изначальную и неизменную веру Церкви и ее упование на Того, Кто вчера, сегодня и во веки Тот же (Евр. 13:8).
Церковное богословие всегда было и остается сотериологичным — обращенным к Домостроительству спасения, совершенного Господом нашим Иисусом Христом. И конечной целью богословия является направление человека на верный путь спасения в лоне Церкви. Важнейшее значение в прохождении этого пути ко спасению имеют церковные Таинства, учению о которых посвящена наша конференция.
