12 сентября 2014 года в Общецерковной аспирантуре и докторантуре состоялось заседание Общецерковного диссертационного совета. На повестке дня была защита диссертации первого заместителя управляющего делами Московской Патриархии, наместника Новоспасского ставропигиального монастыря епископа Воскресенского Саввы. Сразу после успешной защиты епископ Савва дал интервью Информационной службе ОЦАД.

— Владыка, Вы подвели итог Вашему обучению, защитив докторскую диссертацию в Общецерковной аспирантуре и докторантуре. Чем запомнилось Вам обучение? Какие знания и опыт Вы приобрели за это время?

— Конечно, мне сильно запомнился мой научный руководитель протоиерей Стефан Ванеян, который имеет своего рода утонченный вкус в науке, особенно в искусствоведении. Он действительно доктор науки с большой буквы. Поначалу сформулированная моим научным руководителем тема исследования меня несколько обескуражила, так замысловато она звучала. Но после начала работы под руководством отца Стефана все встало на свои места.

Запоминающимся моментом стала поездка в Оксфорд. По благословению владыки ректора я в течение шести недель изучал английский язык в Англии. Это был очень ценный опыт для меня, я смог отойти на это время от административной работы и заняться своим образованием.

Я благодарен Святейшему Патриарху Кириллу и ректору ОЦАД митрополиту Илариону за то, что предоставили мне возможность получить качественное образование.

— А почему Вы решили поступать в Общецерковную аспирантуру, ведь у Вас уже было образование в духовной семинарии, академии и даже в Рязанском государственном университете?

— Наверное, было просто интересно. На момент моего поступления Общецерковная аспирантура и докторантура только открылась, и я подумал, что можно еще поучиться, приобрести какой-то навык работы, в том числе в архивах.

С другой стороны, для меня обучение — это некий отдых. Поскольку все время одна и та же административная рутина. Когда я еще служил в Ростове, думал, что было бы хорошо продолжить свое образование. Конечно, в докторантуре не учатся так, как в аспирантуре или духовной академии, каждый день присутствуя на лекциях. Но по крайней мере состоявшиеся интересные поездки, работа в архивах, общение с новыми людьми мне показались довольно интересными и значимыми.

— Как Вы считаете, насколько важно для священнослужителя получение диплома государственного образца и переход наших учебных заведений на светские стандарты в образовании?

— Смотря какую цель ставит перед собой священнослужитель или кандидат в клир. Если он рассчитывает преподавать в общеобразовательной школе или вузе, то, естественно, диплом государственного образца нужен. Но если говорить о наших внутрицерковных общеобразовательных учреждениях, то там он практически не требуется. Хотя это возможность как-то поднять на новый уровень наше духовное образование. За 70 лет советской власти церковная наука значительно отстала от светской. Даже простые организационные моменты в светском учебном заведении поставлены более организованно.

Будучи проректором по учебной работе, мы со своими коллегами в Ярославской и Рязанской семинариях стали понимать, что такое учебно-методический комплекс, а до этого и не знали, что есть какие-то пособия, другая научно-методическая литература.

Государственные стандарты в образовании — это некий стимул, чтобы организационно улучшалось образование. У нас мало времени уделялось церковной науке как таковой, особенно в 1990-е годы, было мало каких-то серьезных научных проектов. Нам действительно сейчас необходимо заняться исследованиями. Ведь мы по большей части занимаемся преподаванием. Научных кадров у нас очень мало, их можно по пальцам пересчитать, а хотелось бы, чтобы духовные академии строились действительно наподобие духовно-научно-исследовательских институтов. В этом есть нужда, и нам необходимо проводить постоянный анализ и мониторинг в системе духовного образования, проводить статистические и социологические исследования.

Есть еще одна проблема, связанная с обновлением научных кадров. Тот состав профессуры, который складывался в советское время, к сожалению, находится уже в весьма солидном возрасте. А таких известных профессоров, как Константин Скурат или Алексей Осипов, у нас не так много. Уже сейчас трудно обеспечить все действующие духовные учебные заведения высококвалифицированными преподавателями. Нужно уже сегодня озаботиться качественной подготовкой научных кадров для нашей системы образования.

— Возвращаясь к Вашему обучению в докторантуре, как Вы считаете, пригодятся ли полученные знания в Вашем служении епископа?

— Конечно, пригодятся. Рано или поздно все полученные знания обретут потребность в жизни. К примеру, знание иностранных языков актуально всегда, в том числе по административной линии, поскольку приходится регулярно встречать делегации иностранных Церквей.

Если говорить об археологии и искусствоведении, то эти знания тоже нужны в практической области, так как постоянно идут процессы реставрации наших храмов и монастырей.

Новоспасский монастырь — памятник XVII века. Что ни фреска — то история, что ни кирпич — то действительно целое событие. Бездумно относиться к ним невозможно.

Проблема сохранения культурного наследия для меня является актуальной проблемой, поскольку приходится сталкиваться с людьми, которые не ценят, не знают и наносят невосполнимый урон нашему культурному наследию. Каждая необдуманная реставрация приносит ущерб памятнику, и мы можем потерять то, что было создано нашими предками.

Это происходит, в том числе потому, что порой наши священники подходят к вопросам реставрации с великой необдуманной ревностью. По большей части живопись XIX века у нас утеряна. Это произошло потому, что многие батюшки посчитали, что нужно все сохранять и расписывать в древнерусском стиле. Или как смириться с тем, что к памятнику XVII века, храму, пристраивают какой-то деревянный забор, строение. Поэтому я поставил себе задачу по мере возможности научать священников, как сохранить культурное наследие, как сохранить храм. Именно поэтому у нас на курсах повышения квалификации преподается специальная дисциплина — «Проблемы сохранения культурного наследия».

— Можно узнать подробнее об этих курсах?

— Курсы проводятся по благословению Святейшего Патриарха, организованы при Московской духовной академии, но находятся в Новоспасском монастыре. Священники, обучавшиеся в духовных школах более пяти лет назад, посещают эти курсы, где мы преподаем предметы, которые по большей части не перекликаются с семинарской программой.

Мы поставили задачу преподавать то, что сейчас актуально и нужно. Например, предметы «Государственные отношения с исламом», «Современное церковное право». Последняя дисциплина изучает все те акты, которые были приняты Русской Православной Церковью в последнее время на Поместных и Архиерейских Соборах. Кроме этого изучаются более традиционные предметы, например богослужебный устав и литургика. Связано это прежде всего с пожеланием многих священников и архиереев, которые заметили, что в московских храмах есть отклонения в уставе совершения богослужения.

— Расскажите о Вашей научной работе. Чем вызван интерес к теме диссертационного исследования?

— Почему именно Авраамиев монастырь? Я был наместником Спасо-Яковлевского монастыря города Ростова Великого. До назначения наместником писал кандидатскую диссертацию в Московской академии об этом монастыре. И пришел к выводу, что о Спасо-Яковлевском монастыре не писал только ленивый. Очень много исследований, особенно Аллы Виденеевой, известного искусствоведа, кандидата исторических наук, сотрудника Ростовского музея. Очень много написала и Вера Вахрина, тоже научный сотрудник Ростовского музея. А Авраамиев Богоявленский монастырь находился в тени, никто почему-то не хотел его исследовать. Хотя по своей значимости, по архитектуре он будет посолиднее, чем Спасо-Яковлевский монастырь, потому что на его территории находится памятник XVI века. А ведь известно, что памятников XVI века на территории города Ростова только три. Это Успенский кафедральный собор, храм Вознесения и Богоявленский собор.

Авраамиев Богоявленский монастырь был освящен и построен при Иване Грозном. Этот монастырь практически не был исследован. Публиковались отдельные статьи, но даже монографий не было издано. Кроме того, он самый разрушенный из всех памятников, которые есть в городе Ростове. Надеюсь, мое исследование этого монастыря обратит на него внимание не только научных кругов, но и тех людей, которые занимаются реставрацией, выделением на нее средств. Собор находится в аварийном состоянии. Последняя реставрация проводилась в 1980-х годах Сергеем Баниге, известным реставратором. Он очень многое сделал.

Сам Ростов, его название, вызывает особое трепетное отношение, поскольку назывался он Великим. Хотя сейчас по численности населения город небольшой. Тем не менее когда смотришь на ростовский архиерейский дом, на Спасо-Яковлевский Дмитриев монастырь, на храмы Иоанна Власатого, Милостивого и святого блаженного Исидора, Толгской иконы Божией Матери, понимаешь, что они уникальны сами по себе. Я не знаю, почему к ним нет такого трепетного отношения государственной власти. Хотелось бы, чтобы она как-то поддержала этот город, придала ему значение и уделила внимание, поскольку это наша история.

— Каковы Ваши дальнейшие научные планы?

— Они зависят от моих церковных послушаний. Если послушания будут давать возможность, то я и далее буду заниматься своей научной деятельностью. Хотелось бы, конечно, уделить внимание Новоспасскому монастырю, в котором я являюсь наместником по благословению Святейшего Патриарха. Здесь большой пласт неисследованного, неопубликованного материала. Того, что можно сейчас в архивах найти, опубликовать и ввести в научный оборот. Научная работа в монастыре проводилась посредственно, поэтому хотелось бы активизировать исследования.

— Владыка, по Вашему мнению, чем должен руководствоваться молодой ученый, выбирая тему диссертационного исследования, будь то магистерская диссертация, кандидатская или докторская?

— Тема исследования должна быть интересна самому ученому. Если она не интересна, то защищать ее и исследовать ради галочки не стоит. Любое научное изыскание — это то, что тебе интересно исследовать, то, чем ты живешь. Второе — прежде чем определиться с темой, надо все-таки посмотреть, есть ли в архивах то, что еще не изведано по заданной теме.

Мне кажется, самое важное — собственное желание. Когда есть желание, найдется все — и возможности, и даже источники.

— Что, на Ваш взгляд, должно давать духовное образование в целом?

— Думаю, что должно быть две составляющих — знание и воспитание. Знания, что приобретаются в духовных школах, конечно, не могут быть без воспитания. Я не утверждаю, что воспитание должно главенствовать в духовных школах, чтобы ему как-то больше внимания уделяли. Нет. Я считаю, что эти составляющие должны быть на одном уровне, в равной степени. А если больше внимания уделять воспитанию, то вырастают неграмотные студенты, которые порой своими размышлениями вводят в смущение народ. Я говорю о таких моментах, как постоянные волнения, связанные с числами, цифрами, ИНН, пластиковыми карточками и т.д.

Слушаешь или читаешь изречения некоторых священников и понимаешь, что это связано с темнотой, с богословской необразованностью. Конечно, во многом это связано, наверное, с 90-ми годами, когда у нас был большой приток священнослужителей. Рукополагали всех, многих без духовного образования. Теперь мы пожинаем горькие плоды необразованности.

Для примера взять животрепещущую тему языка богослужения, о котором на Соборе 1917 года очень много говорилось. Слушаешь мнения современных «специалистов» — они говорят о некой духовной таинственности каждого знака препинания, о том, что там скрывается великий таинственный смысл, что если мы с вами как-то этот язык приблизим к удобопонимаемому языку, то уподобимся католикам, ввергнем себя в ересь и будем подвержены геенне огненной.

Я считал и считаю, что язык богослужения должен быть более понятен, чтобы каждый прихожанин мог понимать, как мы славим Бога, что мы воспеваем в этих песнопениях. Уверен, что вся Церковь должна участвовать в богослужении. И храм — это не только место, где мы с вами возносим молитвы, это и школа, где мы должны учиться. Учиться и молиться, учиться и совершать богослужения, учиться Священному Писанию, которое должно объясняться в наших храмах более понятно, доходчиво. Не только ограничиваться чтением того или иного евангельского отрывка, но даже во время проповеди прочитывать текст на русском языке. Люди должны понимать, что мы сегодня читали, о чем говорили.

— И последний вопрос: что Вы можете посоветовать молодым людям, желающим поступить в Общецерковную аспирантуру, и что могли бы сказать о важности получения качественного образования?

— Хотел бы пожелать приобрести навык самостоятельной работы, определить для себя принципы в усвоении преподаваемых знаний. Часто отсутствие навыка обучения приводит к тому, что образование не полностью воспринимается учащимся.

Хотелось бы, чтобы обучающиеся в Аспирантуре приумножили свои знания и достойно использовали их на пользу Церкви.

Беседовал И.А. Парфенов

Общецерковная аспирантура/Патриархия.ru