Недавно на конференции в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете сотрудник Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата Дмитрий Петровский сделал доклад «Российско-китайские переговоры по вопросам Православия в современном Китае». Как выяснил корреспондент «Благовест-инфо» в случайном опросе, большинство, услышав про подобную тему, удивляются: «А что, в Китае есть Православие? Разве там все не запрещено?» Дмитрий Петровский давно «в теме», он согласился подробно поговорить о Православии в Китае с «Благовест-инфо».
— Начиная разговор о Православии в Китае, нельзя обойтись без краткого экскурса в историю. Хотелось бы верить, что появление христианства в Китае связано с именем апостола Фомы, как гласит церковное Предание, но подтверждений этому нет. А когда уже можно достоверно говорить о Православии в Китае?
— Церковное предание о святом апостоле Фоме как просветителе Востока позволяет нам прибегать к его святым молитвам и получать от него помощь. Весьма вероятно, что по Шелковому пути христианство могло достигнуть Китая уже в первые века новой эры. Самым ранним сохранившимся памятником христианского присутствия в Китае является установленная в VIII веке несторианская стела в Сиане — столице Танского Китая. В XIII веке в Китай пришли католические миссионеры.
В XIII веке почти столетие Древняя Русь и Китай входили в состав сложившегося в результате завоеваний Чингисхана Великого Монгольского государства. С того времени можно говорить о фрагментарном присутствии наших единоверцев, в том числе священнослужителей, на территории Китая. Князь Александр Невский, 800-летие со дня рождения которого мы широко отмечаем в этом году, неоднократно посещал Орду и встречался с родоначальниками китайской династии Юань.
Установившейся же датой появления Православия на территории Китая считается 1685 г., когда в Пекине оказался священник Максим Леонтьев. До этого он служил в храме Воскресения Христова в Албазинском остроге и был приведен в столицу Поднебесной вместе с пленными казаками — защитниками этой русской крепости, устроенной в 1665 г. казаками на реке Амур. Отец Максим начал совершать служение в Пекине для русской общины.
Первый православный храм в Пекине был освящен в 1696 г. в честь Софии — Премудрости Божией, и это посвящение имело важный символический смысл: таким образом Пекин воспринимался как продолжение традиции христианских столиц мира (Константинополя, Новгорода, Киева).
Только в 1713 г., после кончины о. Максима, удалось согласовать с империей Цин учреждение в Пекине Российской духовной миссии, которая прибыла в Китай в 1715 г. Но долгие годы миссия исполняла не до конца присущие церковному учреждению функции дипломатического представительства Российской империи, что, естественно, сказалось на не очень эффективном церковном служении. Однако именно Миссия сыграла очень важную роль в жизни сотен тысяч россиян, эмигрировавших в Китай из России после революции 1917 г. и установления советской власти.
— Как изменилось положение православных с середины ХХ века, с образованием Китайской Народной Республики?
— После образования КНР в 1949 г. перед всеми религиозными объединениями в Китае встала задача организации жизни в новом государстве. Патриарх Московский и всея Руси Алексий I, видя изменения в политической жизни Китая, поставил перед начальником 20-й миссии архиепископом Виктором Китайским и Пекинским (Святиным) вопрос о создании национального духовенства и национального епископата. Хотя первый китайский священник был рукоположен в 1882 году, достаточного числа китайских священников на тот момент не было. Первый китайский архиерей, епископ Тяньцзиньский Симеон (Ду) был рукоположен в 1951 г. Российская духовная миссия в Китае была упразднена в 1954 г. Наследницей ее трудов стала Китайская Православная Церковь, получившую автономию от Московского Патриархата в 1956 г. Вопросы о дальнейшем существовании и устройстве находящихся на территории КНР православных приходов переданы были на решение властей КНР.
Выполняя указание Московской Патриархии, архиепископ Виктор передал в 1955 г. все имущество Миссии (а это более 100 храмов и церковных построек, земельные участки и проч.) Посольству СССР в Китае. Практически все имущество затем было передано властям КНР, за исключением части земельного участка Миссии в Пекине, на котором разместилось посольство СССР в КНР. Главный храм Миссии в честь Всех святых мучеников, в котором почивали мощи святых китайских мучеников и тела погибших в Алапаевске членов императорской семьи Романовых, был взорван. Другие опустевшие храмы на территории Посольства ветшали и использовались не по назначению.
— Вероятно, это связано в немалой степени с «исходом» значительной части русской эмиграции из Китая в 1950-е гг. Кто-то возвращался в СССР, где со свободой вероисповедания было не лучше (у меня есть родственники, вернувшиеся из Шанхая в Белоруссию), кто-то уезжал в другие страны. А в чем был смысл создания национальной китайской церкви в такой неблагоприятной ситуации?
— Важно учитывать, что только в 1913 г. при Святейшем Правительствующем Синоде создается Миссионерский совет, призванный координировать деятельность зарубежных миссий. Существовавшие к тому времени миссии — Китайская, Японская, Корейская, Урмийская — до этого подчинялись непосредственно Синоду в числе многих прочих церковных учреждений, что приводило, надо сказать, к некоторому хаосу. Иногда это имело и позитивное значение, потому что определенная свобода позволила равноапостольному Николаю Японскому организовать миссионерскую работу, приведшую к образованию Японской Автономной Православной Церкви. Но с другой стороны, православные миссионеры не получали централизованной систематической поддержки.
Первоначально за рубежом русские священники окормляли наших соотечественников — пленных, военных, купцов, и только потом, очень постепенно, начиналась миссия среди окружающих народов. При этом целью миссии никогда не было насаждение там русского Православия. Наши предшественники старались донести чистое христианское послание с тем, чтобы со временем, когда местная паства созреет и будет достаточно организована трудами русских миссионеров, можно было бы создать национальную Церковь. Реализованным примером такого подхода является Японская Православная Церковь, которая возглавляется японскими архиереями, пастырское попечение о национальной пастве которой несут японские священники, и которая полностью независима в делах своего внутреннего управления.
— А в Китае удалось реализовать этот подход?
— Удалось, но лишь на малое время. В Китае политическая история внесла существенные коррективы в последовательное движение к утверждению национального Православия.
В ноябре 1956 г. Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение о даровании автономии Китайской Православной Церкви (КАПЦ). И через полгода в Москву приехал архимандрит Василий (Яо), кандидатура которого на пост главы Китайской Церкви была согласована с Отделом культов при Госсовете КНР, и в мае 1957 г. он был рукоположен в епископа Пекинского.
Однако в последующем молодой церковный организм КАПЦ столкнулся с определенными сложностями как внутреннего, так и внешнего характера. Очень скоро началась «культурная революция», вся религиозная жизнь в этот период в Китае замерла. Но китайские архиереи — епископ Пекинский Василий и епископ Шанхайский Симеон — этого не увидели, они умерли накануне этих событий, и Церковь осталась без архиерейского возглавления, представляя собой достаточно разрозненную конфедерацию отдельных приходов и общин.
— В 1978 г. в КНР к власти пришел Дэн Сяопин, который провозгласил курс на реформы и открытость. Что удалось сделать для возрождения китайского Православия в эту эпоху?
— Когда это стало возможно, религиозная жизнь понемногу начала возрождаться, и китайские православные обратили свои взоры к Церкви-Матери. В Москву из Китая стали поступать обращения о том, что необходимы священники, что людей нужно крестить, отпевать, венчать, просвещать.
В 1980-е гг. начался диалог: сначала, в 1981 г., из Москвы были отправлены облачения для Покровского храма в Харбине, в 1984 г. этот храм был открыт как действующий храм КАПЦ, там стал служить единственный православный священник, получивший государственную регистрацию, — о. Григорий Чжу.
Русская Православная Церковь последовательно прилагала усилия, чтобы установить отношения с китайскими властями. Мы не осуществляли попыток нелегальной религиозной деятельности в Китае. Была избрана другая модель — договориться с властями, вступить на путь диалога, в ходе которого и выяснять конкретные пастырские вопросы.
— В чем конкретно проявлялся этот диалог, как бы Вы оценили его эффективность?
— В 1980-е и 90-е годы несколько церковных делегаций посетило Китай. В рамках этих поездок проходили встречи с чиновниками Государственного управления КНР по делам религий и, конечно, с православной общиной. В частности, в 1993 г. в Китае был митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл — будущий Святейший Патриарх, который с тех пор много внимания уделяет этому направлению работы, активно участвуя в нормализации положения китайского Православия. О. Григорий Чжу приглашался в Россию еще в 1988 г., на празднование тысячелетия Крещения Руси, но смог он приехать только в 1994., вместе с делегацией Государственного управления КНР по делам религий. Он служил в Харбине вплоть до своей кончины в 2000 г.
В своей деятельности по нормализации положения китайского Православия мы исходим из простой и понятной модели: Китай не является территорией миссии для Русской Православной Церкви (тем более, что миссия иностранцев в Китае законодательно запрещена). Китай — это территория национальной автономной Церкви, которая в настоящий момент в силу исторических причин лишена иерархического возглавления, поэтому попечение об этой Церкви несет Предстоятель Церкви-Матери — Патриарх Московский и всея Руси. Таким образом, в настоящее время Китай является зоной пастырской ответственности для Русской Православной Церкви, а практическими вопросами по урегулированию православной жизни в Китае занимается председатель ОВЦС — решение об этом принял Священный Синод Русской Православной Церкви в 1997 г. Эта позиция разделяется властями КНР.
К сожалению, данные подходы поддерживаются не всеми Церквами. Константинопольский Патриархат в 1996 г. учредил на территории КАПЦ митрополию Гонконга и Юго-Восточной Азии. Священный Синод Русской Православной Церкви своим решением в феврале 1997 г. напомнил о существовании КАПЦ и нерушимости ее канонических границ. В 2008 г. Константинопольский Патриархат изменил границы своей митрополии Гонконга, но Китай опять вошел в ее состав. На это последовало соответствующее заявление Священного Синода Русской Православной Церкви о недопустимости нарушения канонических границ КАПЦ. Так Церковь-Мать отстаивает достоинство самостоятельной китайской Церкви на межправославной арене и находит в этом поддержку китайских властей.
— Через 20 лет после своего первого визита Патриарх Кирилл вновь посетил Китай. Как это повлияло на историю Православия в Китае? Что изменилось с 2013 г.?
— До сих пор Предстоятель Русской Православной Церкви является единственным религиозным лидером в мире, который встречался с Председателем КНР. Этот визит стал историческим и знаковым не только с общественно-политической точки зрения, но и с церковно-исторической. Патриарх совершил богослужения на территории бывшей Российской духовной миссии в Китае (сейчас там располагается Посольство России в Китае), в действующем Покровском храме КАПЦ в Харбине и в здании кафедрального собора Шанхая в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных» (который, к сожалению, сейчас не используется как действующий храм, там проходят нерегулярные богослужения). В Шанхае вместе с Патриархом Кириллом служили рукоположенные еще в 1950-х годах ныне уже почившие китайские клирики — священник Михаил Ван Цюаньшэн и протодиакон Евангел Лу Яфу. Это стало зримым свидетельством связи наших Церквей и единства китайского духовенства с Предстоятелем Русской Православной Церкви.
Прошедший визит стал самым ярким, но не единственным результатом нашего диалога с китайской стороной. Ценой немалых усилий удалось создать механизм регулярного диалога с китайскими властями по религиозным вопросам, в том числе — и по тематике Православия. Создана российско-китайская рабочая группа по контактам в религиозной сфере, которую с российской стороны представляет Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ, в его состав входят представители традиционных конфессий России. Российскую часть группы возглавляет митрополит Волоколамский Иларион. Китайская сторона представлена Государственным управлением КНР по делам религий, которое привлекает к нашей работе представителей пяти больших религий Китая — буддизма, ислама, даосизма, католицизма и протестантизма.
В результате диалога, который ведется путем взаимных консультаций то в Москве, то в Пекине, удалось, в частности, добиться подготовки китайских священников в духовных школах Русской Православной Церкви. Уже двое священников было подготовлено и рукоположено в России, сейчас они несут пастырское служение для своих соотечественников: это о. Александр Юй Ши, который служит в Харбине, и о. Павел Сунь Мин, который окормляет общину во Внутренней Монголии.
Участвуя в заседаниях группы в Китае, мы также посетили регионы, где традиционно проживают православные, — Харбин, Шанхай, Внутреннюю Монголию. Везде председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион совершал Божественную литургию, что было большим утешением для наших единоверцев в Китае, десятилетиями лишенных возможности участвовать в богослужении и приступить к Святым Христовым Таинам.
Надеюсь, что нам удастся также посетить и Синьцзян, где властями открыты два православных храма — в Урумчи и Инине (Кульдже). Сейчас в КНР официально открыты четыре храма КАПЦ, которые имеют статус мест религиозного поклонения. К сожалению, в Китае нет сейчас православной религиозной организации (ни общекитайской, ни региональной), процесс восстановления юридического статуса КАПЦ идет крайне медленно. Но надеемся, что со временем это произойдет.
— Но в Китае же живет много наших соотечественников, и наверняка значительная часть из них — православные. Что можно сказать об их религиозной жизни?
— Да, последние годы в Китае находилось значительное число наших соотечественников, по некоторым оценкам, до 100 тыс. русских людей временно или постоянно проживали там. Многие из них составляли паству Русской Православной Церкви и, проживая в Китае, они хотели бы продолжать жить своей религиозной жизнью, иметь возможность посещать богослужения. Обычно в таких ситуациях в странах компактного проживания нашей диаспоры открываются приходы Русской Православной Церкви, приезжают священники из России, вопрос как-то решается.
Но поскольку с церковной точки зрения Китай является территорией КАПЦ, мы не создаем в Китае приходы Русской Православной Церкви. Нам бы хотелось, чтобы было так же, как в других странах, где есть Православные Церкви, — в Сербии, Болгарии, Румынии и др., чтобы наши соотечественники, приезжая туда, могли ходить в местные храмы, там участвовать в богослужениях. Благодаря тому, что китайские православные священнослужители учились в России, они говорят по-русски, и наши прихожане в Харбине с радостью участвуют в богослужениях. Сейчас постоянных служб нет из-за карантина. Надеюсь, что после снятия эпидемических ограничений практика посещения богослужений не только китайскими верующими, но и нашими соотечественниками будет восстановлена.
Именно поэтому, считая необходимым поддержать наших соотечественников в обеспечении их религиозных прав, диалог Русской Православной Церкви с китайскими властями поддерживается политическим руководством Российской Федерации, которое также заинтересовано, чтобы права наших соотечественников на исповедание своей веры в Китае соблюдались.
Но для обеспечения духовных нужд наших соотечественников мы не открываем отличных от КАПЦ структур в Китае, а ожидаем, что в результате планомерного диалога с властями Китая мы достигнем более значимых результатов, чем сейчас. Сейчас же их нельзя назвать вполне удовлетворительными, несмотря на исторический визит Патриарха и появление первых китайских священников.
— Что в работе с Китаем сейчас вы считаете самым сложным, проблемным?
— Пандемия и вызванные ею ограничения привели к снижению интенсивности нашего сотрудничества, как, впрочем, и прошедшая административная реформа в Китае, когда Государственное управление КНР по делам религий как орган исполнительной власти перестало существовать, все взаимодействие с религиозными кругами было отнесено к компетенции Отдела Единого фронта ЦК КПК.
Но мы продолжаем наше взаимодействие и надеемся, что в рамках данного диалога мы продвинемся в первую очередь по вопросу увеличения числа китайского духовенства, появления собственного китайского епископата и даже появления в далекой перспективе (вряд ли это будет близко) собственных духовных школ, которые могли бы самостоятельно готовить священнослужителей, чтобы открылись китайские храмы, чтобы были сохранены и восстановлены существующие, а при необходимости китайские верующие могли построить и новые. Это основные проблемы, которые мы собираемся решать.
В части сохранения храмов в Китае обращу внимание, что в этом году мы празднуем 800-летие со дня рождения св. Александра Невского. В 2013 г. был начат процесс сохранения одного из старейших храмов в Китае, освященного во имя св. Александра Невского в Ухане. Сейчас он восстановлен, но, к сожалению, используется только для культурных целей. Мы надеемся, что в связи с памятной датой удастся согласовать проведение в данном храме какого-нибудь культурного мероприятия, связанного с укреплением двусторонних отношений между Россией и Китаем. Также ведется диалог по восстановлению храма Христа Спасителя в Шэньяне.
— Что можно сказать о численности православных в Китае?
— Общее число христиан разных деноминаций в КНР составляет около 50 миллионов человек, по некоторым оценкам — до 100 миллионов. Что касается православных граждан Китая, то цифры разнятся — от 2 до 15 тыс. человек. Конечно, на фоне почти полуторамиллиардного населения Китая эти цифры выглядят очень скромно. Даже если добавить к ним сейчас сильно поуменьшившееся, но раньше значительное число наших соотечественников, которые живут в Китае, все равно речь идет о десятках тысяч. В масштабах Китая это не очень значимо.
Но наблюдая эффект от посещения Китая Святейшим Патриархом Кириллом, хочу сказать, что наличие православного меньшинства в Китае, очень малого по численности, но уже организованного (есть свои храмы, духовенство) очень значимо для России и всех стран канонической ответственности Русской Православной Церкви, потому что это существенно изменяет образ Китая в восприятии наших граждан, которые так или иначе культурно себя соотносят с Православием. Многие россияне очень удивляются, узнав, что в Китае есть многовековая история Православия, и после этого Китай перестает быть для наших сограждан некой туманной экзотикой, овеянной культурно-философским наследием Конфуция и Лао-цзы, а становится землей, где жили наши единоверцы, где есть свои святые. И это делает Китай духовно притягательным и близким. Китайское Православие — это многовековая основа и значимый вклад в укрепление дружбы и взаимопонимания между нашими народами.
Мы надеемся, трудимся и верим, что со временем возрождение Китайской Автономной Православной Церкви в полной мере будет реализовано, имеющийся независимый канонический статус китайского Православия будет наполнен широкомасштабной повседневной церковной жизнью: появится достаточно китайских священнослужителей, будут восстановлены и открыты храмы, в которых будут совершаться богослужения, за которыми вместе с китайскими православными смогут молиться Господу нашему Иисусу Христу и посещающие Поднебесную верующие из других стран мира.
Беседовала Юлия Зайцева
«Благовест-инфо»/Патриархия.ru
