Этот мир она изучает по звукам и на ощупь. Есть такая профессия, соединяющая руки и звуки, — дирижирование, искусство на кончиках пальцев. Но и оно в широком понимании недоступно для людей с нарушениями зрения: работа дирижера требует особой координации и зрительного контакта с певцами и музыкантами. Наша героиня Александра Егорова — незрячая от рождения, однако она сумела освоить методику работы с вокальным ансамблем, а именно — стать регентом в Марфо-Мариинской обители. Теперь на нее во все глаза смотрят и с полувзмаха руки понимают певчие, а она, ориентируясь лишь по слуху, ведет за собой музыкальное полотно Литургии.

— Александра, где и как Вы учились музыке?

— Я окончила Курский музыкальный колледж-интернат для слепых по классу академического вокала, обучалась в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете на факультете церковного пения. Окончила вуз в 2020 году. Затем на какое-то время уехала в Грецию, в монастырь святителя Илариона Меглинского. Думала, что там останусь, прожила в монастыре около года, поняла, что это все же не мой путь, и вернулась в Москву. Сейчас я регент в Марфо-Мариинской обители, а также пою в храме Николая Чудотворца в Кузнецкой Слободе и веду каналы в социальных сетях.

— А когда Вы поняли, что Ваш путь — это Православие?

— Это сложный вопрос. У меня семья вообще неверующая. Наверное, я не пришла бы к вере, если бы не ряд обстоятельств. В Петрозаводске к нам в школу приходили священники из храмов, так в 13-14 лет я узнала о Боге. Первое время вроде бы верила, но как будто бы не за что было зацепиться. Когда я уехала в Курск учиться, отошла от Бога. Почти пять лет я жила без Него. А в храм приходила, стыдно признаться, чтобы заработать. Меня взяли певчей на клирос сразу, а ведь я даже толком не знала, что и как петь, мне тогда было всего 14 лет.

Дело в том, что я училась в музыкальной школе только последние полгода моего обучения в обычной школе. Все было очень быстро, спонтанно, никаких знаний я не успела получить, но поступила в Курский музыкальный колледж и за первый курс прошла всю программу музыкальной школы.

— Каково Вам было осваивать все с нуля, учитывая физические особенности?

— Это было несложно, потому что колледж специализирован для обучения незрячих и слабовидящих, были педагоги, которые знают, как работать с незрячими. Все учебники, пособия были адаптированы. Тяжелее было учиться в университете. Когда я пришла в ПСТГУ, начались трудности. Изначально я не планировала поступать в ПСТГУ, а хотела поступать в Российскую государственную специализированную академию искусств на академический вокал. Хотела стать либо оперной певицей, либо педагогом по вокалу. Стать регентом или дирижером было для меня просто неосуществимой мечтой. Все мне говорили, что это невозможно. Как слепой человек будет управлять зрячими? Я с этим даже смирилась. Но удивительнейшим образом Господь так управил, что меня не взяли в эту академию. Я два года туда поступала, оба раза безуспешно. Как будто бы они отмахивались от меня. Теперь я уже понимаю, по какой причине.

Когда я не поступила в специализированную академию, поехала в Волоколамск на реабилитацию (по зрению), и там каким-то образом я нашла Бога, или, вернее, Бог меня нашел. И я стала входить в Православие, мне захотелось кардинально изменить свою жизнь. Я слышала о Свято-Тихоновском университете, но у меня не было мысли туда поступать. А помог случай: на реабилитации в Волоколамске нас начали учить ориентированию в пространстве. Примерно до 20 лет я ориентировалась не очень хорошо, к сожалению, даже в спецшколах мало времени уделяется тому, чтобы незрячий человек осознал важность и получил навыки ориентирования в пространстве. И в Волоколамске мне сказали, что я получу зачет, если съезжу сама в Москву и вернусь обратно. Это было очень непросто: ехать одной по незнакомому маршруту, в этот огромный город, где куча людей и ты не понимаешь, что делать. Но я справилась и поняла, что могу даже без помощников попутешествовать по монастырям. Я съездила в Оптину пустынь, встретила много людей, получила новые впечатления. А потом была в Дивеево, где встретила сестер, которые взяли меня под свою опеку, познакомили с послушницей из Марфо-Мариинской обители, а она — с матушкой игуменией Елисаветой. Матушка отправила меня к владыке Пантелеимону (Шатову). Он сказал: «А почему бы тебе не учиться в Свято-Тихоновском университете?» Это было за три недели до поступления. Я вообще ничего не знала, не понимала, как дирижировать, а дирижирование нужно было сдавать. Я приехала за час до конца подачи документов, и все были просто в шоке, как я осмелилась! За один день я выучила «Богородице Дево, радуйся». Матушка Елисавета и владыка Пантелеимон вступились за меня, благодаря их усилиям я поступила в ПСТГУ.

Я узнала столько прекрасных педагогов и студентов, столько всего я получила за годы обучения, это не передать словами! На протяжении пяти лет обучения я жила в Марфо-Мариинской обители, а когда после поездки в монастырь в Грецию вернулась в Москву практически без средств к существованию, то педагоги дали мне деньги на жизнь, кормили, заботились и до сих пор спрашивают, нужно ли мне что-то, хотя я уже не учусь у них. Они помогли мне найти работу, это просто невероятная и удивительная доброта.

— Вы упомянули, что учеба в университете давалась особенно непросто.

— Да, были предметы, которые совершенно недоступны для незрячего человека. Нужно было учить все партитуры, играть.

— Разве сейчас не выпускают ноты по Брайлю?

— Если говорить о традиционных песнопениях, то их нот вообще нет для незрячих. Я писала все от руки грифелем — это специальная ручка для незрячих. Тебе на диктофон надиктовывают, и ты переписываешь это до ночи. Я думала, что не выдержу все это. Но потом матушка Елисавета подарила мне брайлевский принтер. У меня на канале есть видео, как он выглядит и работает. Текст можно распечатать за 15 минут. Я пользуюсь им, когда регентую, ведь незрячий регент должен одной рукой читать, а другой рукой показывать.

— Известно, что у незрячих людей есть сложности с координацией движений, а для дирижирования нужна суперконцентрация и координация. Как Вам удалось с этим справиться?

— Я писала диплом по теме «Обучение незрячих студентов церковному пению в системе высшего профессионального образования», где касалась вопросов дирижирования и регентования. Это действительно непросто. Незрячему человеку нужно уметь ощущать пространство. Например, у меня была проблема расширить руки до конца, мне было страшно это сделать, боялась удариться. Когда регент выходит к хору, ему нужно найти те жесты, которые будут понятны хору.

Я считаю, что дирижирование и регентование — это разные вещи. Дирижирование — это много эмоций, акцентные доли, дирижерские схемы, так как все классические произведения имеют размер. В регентовании мы вообще уходим от доли, чтобы в традиционном пении не было размеров.

Дирижер должен уметь «говорить» руками, давать возможность зрячему человеку читать свои руки, дирижер раскрашивает музыку динамикой и акцентами, показывает исполнителям и мимикой, и телом настроение и характер музыки. В регентовании мы, наоборот, добиваемся строгого, бесстрастного звучания. У регента есть возможность показывать голосом. На репетициях мы много пропеваем, чтобы хоровой коллектив повторял нужное звучание.

— Как Ваша семья относится к тому, как сложилась Ваша жизнь? Ведь они не воцерковлены.

— Они уже нормально к этому относятся и понимают, что меня не переделать. Родители рады, что я нашла себя в жизни. Было бы хуже, если бы я сидела дома и ничего не делала. Я знаю таких незрячих людей и не хотела бы быть на их месте. Мне их искренне жаль, очень тяжело так жить. Я получила образование, профессию, я утверждаюсь, нашла работу.

— Расскажите о Вашей работе. Как выбираете, что будете петь? Как Вас воспринимают певчие?

— У нас есть мирской хор, там всего человек пять, также матушка возрождает сестринский хор. У нас несколько регентов, почти весь хор состоит из регентов. Мы меняемся, и мне периодически дают какие-то службы. В этом году мне впервые дали регентовать Рождество и Пасху. Это очень ответственно и очень интересно. Господь дал мне такое задание.

Незрячему регенту взаимодействовать со зрячими певцами нетрудно. Сложность только в том, что тебе нужно подбирать такие жесты, которые бы люди воспринимали адекватно. Тебе кажется, что ты правильно показываешь, а они не воспринимают и не реагируют. Когда зрячий регент стоит, он видит, обращено ли к нему внимание, видят ли его певцы. У незрячего регента нет такой возможности. Ему нужно периодически получать вербальный ответ на то, видно ли его руку, понятно ли он показывает. Но у меня такие замечательные сестры, что иногда понимают меня с полувдоха.

— Как Вам пришла мысль вести свой YouTube-канал? Кто Вам помогает?

— Сначала я просто выложила видео моей дипломной службы. Из гордыни, наверное. Его никто не смотрел, а оказывается, надо было выставлять какие-то теги и так далее. Потом в Греции я записала два песнопения и снова выложила. Постепенно стали появляться подписчики. Непонятно, для чего это нужно, я ведь думала, что стану монахиней или стану жить при монастыре. Потом долгое время не занималась этим каналом, потом в Дивеево записала какие-то видео, они стали достаточно популярными. Я записывала их одна, помощники просто иногда меня снимали. Постепенно мои видео начали подниматься в просмотрах. С октября 2022 года у меня начали резко расти просмотры. В декабре у меня появилась помощница Юлия, она начала меня продвигать, сейчас она мой администратор, можно сказать. В феврале у меня пошел очень большой прирост. Сейчас у меня уже больше 24,5 тысяч подписчиков. Я старалась бы выкладывать видео каждый день, но, к сожалению, у меня сейчас не так много помощников, и не хочется выкладывать всякую ерунду.

А еще я иногда пишу стихи, пою церковные песнопения, светскую музыку, рассказываю о своей жизни и работе. Мне нравится, что на канале есть теплота и живость. Люди в комментариях отмечают, что их привлекает именно это. Домашние видео я сама снимаю, как могу. У меня даже есть ролик о том, как я сама снимаю видео. Есть люди, которые пишут, что после просмотра перевернулась их жизнь.

— Кем Вы видите себя в будущем?

— Сейчас мы планируем проводить творческие встречи, чтобы знакомиться с подписчиками и общаться. Для этого мне нужны помощники. У меня сейчас появился оператор, который будет снимать, ищем звукорежиссера, чтобы собрать команду. Мои помощники очень хотят меня «раскрутить», отправить на радио и телевидение. Сложно сказать, к чему это приведет в будущем. Если бы меня спросили, что я выберу: пение в храме или ведение канала, — то я перестала бы его вести.

Что касается личного, возможно, я бы хотела обрести семью, но это непростой вопрос. Нужно совершенно менять свое видение жизни.

Хочу ли я снова в монастырь? В Греции в монастыре я мыла посуду, убирала в храме, помогала готовить, колола орехи, мы вместе собирали оливки. Я примерно понимаю, что такое монашеская жизнь и что она с собой приносит не только трудности, но и то, что не купишь ни за какие деньги. В монастырь нужно идти по большой любви к Богу, по очень горячему стремлению.

Беседовала Алина Темнова

Сретенский монастырь/Патриархия.ru