Дискуссия о том, какой должна быть сегодня миссия, не утихает. Каковы самые действенные способы сделать так, чтобы как можно больше людей узнали о Христе и Церкви, чтобы люди решились переменить свою жизнь и жить по заповедям?
В Русской Православной Церкви вот уже 14 лет существует Синодальный миссионерский отдел. Отдел возобновил и поддерживает практику проведения миссий в Якутской, Камчатской, Элистинской и ряде других епархий. Осуществляется практика миссионерских поездок по рекам на кораблях-церквах (Новосибирская, Благовещенская, Хабаровская, Волгоградская епархии), проводятся противосектантские совещания и конференции. При отделе работает духовная семинария (с 1996 г., Белгород), готовящая православных миссионеров. Разработана миссионерская концепция Русской Православной Церкви.
Архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн, возглавляющий Синодальный миссионерский отдел, рассказал главному редактору сайта «Православие и мир» Анне Даниловой о миссии в современной России.
― Владыка Иоанн, расскажите, как строится миссионерская работа в отделе?
― Мы строим свою работу системно и опираемся, прежде всего, на исследования, которые проводятся различными путями.
В прошлом году отец Димитрий Лукьянов совершил путешествие по морским и сухопутным границам России, посетив те места, где есть храмы и те места, где храмов нет. Было определено место, где больше всего нужна миссия. Отец Димитрий оценил ситуацию, насколько это возможно и стало ясно, каким должно быть наше участие. Результатом этой экспедиции стало то, что мы по согласованию с епископом Якутским Зосимой послали в Тикси (морской порт к востоку от устья Лены ― прим. «Православие и мир») своего миссионера ― игумена Агафангела (Белых), который сейчас там совершает свое служение. В Тикси живет около 6 тысяч человек и там есть возможность миссионерского экспедиционного действия: оттуда можно переезжать в важные окрестные точки.
Исполняющий обязанности Управляющего делами Московской Патриархии владыка Варсонофий ― просил нас направить миссионеров на Камчатку ― там сейчас активизируются сторонники бывшего епископа Диомида. Миссия в Сибири, на Камчатке ― лишь некоторые направления, по которым мы работаем.
Поэтому мы проводим социологические исследования миссионерского характера: они направлены на то, чтобы выяснить, что люди ожидают от Церкви, каков уровень веры и знаний, каков ― заблуждений. Что доминирует ― обрядоверие, консерватизм, реформаторство? В зависимости от данных мы направляем миссию. Планировать акции в кабинете можно, но результат кабинетного планирования будет мертворожденным ― реальная жизнь совершенно другая, чем это может казаться за стенами отделов. Более того ― Россия громадная: одна ситуация ― в центре, другая ― на границах России и должны быть разные подходы в разных регионах.
Без продуманных действий, без анализа ситуации мы попадаем в ситуацию искусственного миссионерства. Важно знать «како веруеши» и отсюда планировать миссионерскую деятельность, вести работу точечно и целенаправленно, а не декларировать лозунги. Например, в русле такой точечной работы мы возрождаем миссионерские станы [1]. В этой работе нужно помнить заветы таких миссионеров, каким, например, был святой архимандрит Макарий (Глухарев): он руководил станом Алтайской миссии, проводившей колоссальную работу ― там миссионеры работали среди людей, в тесном с ними контакте и знали, на что обратить внимание, о чем и как говорить с людьми.
― Каковы основные ошибки в построении миссии?
― Нельзя действовать вслепую. Иной раз мы моделируем ситуацию, думаем, вот так сделаем, вот так сделаем, и будет все хорошо. Но оказывается, что появляется непредсказуемая волна, которая все это смывает. Поэтому нужно каждое действие стремиться продумать так, чтобы не было отрицательных последствий.
Говоря об искусственном миссионерстве, надо помнить, что важно не заболтать миссию. Положение миссионера сегодня напоминает положение врача: все знают, как лечить, все говорят о том, какие препараты применять, каждый ― специалист, а что на каждом препарате написано: применять по назначению врача ― никого не волнует, никто эту надпись не читает. Сейчас такая же ситуация в миссии: все знают точно, что и как делать и забывают о том, что важно чувство меры, той меры, которая определяет эффективность действия, меры, которая не принижает слова Божьего. Ведь бывает так, что когда за эффектом гонятся, своими действиями принижают слово Божье. Это чувство меры дается не сразу, оно вырабатывается годами.
Каждый этап миссии имеет свои черты и особенности. С 1995 года я возглавляю Миссионерский отдел, мы проходили разные стадии. В начале Миссионерский отдел ассоциировался больше с антисектантской деятельностью, и это было оправдано: в 90-е годы были настоящие нашествия различных новых религиозных движений и тоталитарных сект. Потом стало понятно, что жизнь не любит пустоты. Если мы будем только «анти», то не будем созидать внутреннего пространства, а это требует усилий.
Сейчас нужно, чтобы каждый приход стал миссионерским. Наша задача значительно более трудная, чем просто провести формальную миссионерскую акцию и отчитаться о количестве розданных православных книг или крестиков. Нужно каждому священнослужителю привить вкус к миссионерству. Духовные школы должны ориентироваться на миссионерскую деятельность: все предметы, преподаваемые в семинарии, должны сходиться в какой-то точке, в том, что будущий священник не должен стать требоисполнителем и просто хорошим пастырем, он должен быть еще и миссионером. Нужно, чтобы приход стал миссионерским, а прихожане бы принимали активное участие в миссии.
Сейчас мы закончили подготовку учебника по миссиологии. Впервые в Русской Православной Церкви написан такой учебник, в его создании участвовал очень большой коллектив авторов: на семинар по подготовке учебного пособия мы пригласили преподавателей, ведущих миссионерские дисциплины из 25 церковных учебных заведений Русской Православной Церкви. Сейчас работа подходит к концу.
Разработана «Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви», ее обсуждение долго проводилось в епархиях, это очень эффективный, конструктивный документ, если им пользоваться и читать, то можно найти множество ответов на вопросы, включая такие вопросы, как приходская миссия и ее построение, участие мирян в миссии, участие женщин в миссии и так далее. В концепции расписаны многие трудные моменты и составляющие миссии, недаром этот документ так сложно давался. Мы получили на этот документ более ста отзывов из епархий, и он был принят Святейшим Патриархом Алексием, благословлен Священным Синодом. Поэтому мы надеемся, что произойдет актуализация этого миссионерского опыта, который был накоплен и который сейчас так востребован.
Подводя итог сказанному, повторю, важно в миссии всем не стать в одночасье врачами.
― С чего должна начинаться деятельность по созданию миссионерских приходов?
― Первая черта доброго миссионерского прихода ― самая важная ― приветливость прихожан. У нас приходы страдают безразличием. Человек пришел, пожертвовал что-то, свечечку поставил и ушел ― как музей посетил. Свойственная многим приходам, эта черта не приближает людей к Богу, а иногда даже отдаляет. В храмах встречается хамство, окрики, бабушки, охраняющие подсвечники, новые правила устанавливают, а сколько лет сама эта бабушка в храм ходит? Может, она в свое время, подвязавшись красной косыночкой, храмы рушила, а сейчас, с седыми волосами стоит и охраняет подсвечник, с такой же комсомольской невоздержанностью и с такой же комсомольской непримиримостью по отношению к тем, кто не знает пока, как себя вести в храме. Нужно устранить из приходов эту непримиримость.
В приходе постоянно должны действовать катехизические курсы, для детей и для взрослых. Почему? Потому что множество проблем решается через такие курсы, которые незаметно, но очень действенно, созидают эту тонкую ткань общины. Приход обязательно должен свою веру являть миру в благих деяниях ― вера без дел мертва, и приход без дел милосердия не будет возрастать. Приход должен активно свидетельствовать о своей вере, причем эта активность не должна быть грубой и навязчивой, агрессивной, она может иметь разные проявления. Например, в неделю Жен мироносиц ― подарите цветочек прихожанке или, как делали мы в Белгороде, ― подарите цветы всем мамам. Идет мамочка с ребенком, наши семинаристы подходят с цветами: «Спасибо за то, что вы мама! Поздравляем вас с днем Жен-мироносиц!». Для многих это было огромной радостью. Особенно, если эта мамочка одна ребенка воспитывает, для нее что-то совершенно невероятное. На наши форумы приходили благодарные отклики.
Нам нужно почаще идти к людям с простыми истинами, которые не требуют громких лозунговых заявлений. Когда приход научится отыскивать такие «изюминки», научится дарить радость, тогда можно будет созидать очень важные истины. Именно созидать истины ― я не оговорился ― потому что если нет активности, то людям становится скучно. Скука рождает страшные искушения, начинаются склоки, обсуждения, кто что сказал, люди уходят в негативную активность.
― Как бы вы предложили оценивать эффективность миссии и можно ли вообще об эффективности миссии говорить?
― Главный критерий эффективность миссии ― воцерковленность человека. Эффективность миссии можно оценивать только по косвенным параметрам, например, по данным социологических опросов, из которых можно судить о том, насколько люди воцерковлены. Конечно, воцерковление ― очень широкое понятие, поэтому есть определенные трудности в том, как определить воцерковленность человека, укоренение в православной жизни.
В этой связи, мне хотелось бы обратить внимание на то, что до тех пор, пока у нас приходы в пассивном развитии, когда такие «захожане», люди, которые пришли и ушли и никак не участвуют в жизни прихода, нам будет трудно оценить итоги нашей миссии. О результате проповеди говорит создание общин, настоящих, евхаристических, которые должны быть и социально активными, и они должны быть примером для развития всех остальных общественных институтов. Но этот пример не должен быть просто декларативным.
Еще очень важно, чтобы общины занимались своим делом, а не лезли в чужое поле, пытаясь становиться политическими организациями, чтобы они не пытались этот мир переделывать внешними политическими методами. Больше всего нам нужно заботиться, чтобы человек духовно, внутренне возрастал. Мы сможем говорить об эффективности миссии, когда будем видеть, что ответственные люди, которые считают себя православными, принимают правильные, с точки зрения Православия, решения и ведут себя соответственным образом.
― Владыка, как провести грань между искусственным навязыванием и между тем, что отражало бы реальные духовные и душевные потребности людей? Например, большее количество рок-концертов с «православным уклоном» ― это навязывание или необходимость?
― Это очень серьезный вопрос. В Москве, где уровень культурных мероприятий высокий, такие мероприятия проходят спокойно. А если взять Сибирь и там вдруг организовать рок-концерт, то там это вызовет обратную реакцию, потому что там много традиций, связанных со старообрядчеством. Можно переформулировать Ваш вопрос с помощью понятие «инкультурация», т.е. погружение в культуру, насколько оно возможно? Ответ прост: «главное ― не утони, когда погружаешься». Можно перепутать средства проповеди, и цель проповеди, и именно этого нужно обязательно избежать.
Мы хотим максимально приблизиться к людям, но это приближение не должно наносить ущерб каноническому строю Церкви, догматическим истинам. Если мы делаем это в ущерб, то мы разрушаем саму Церковь, которая как богочеловеческий организм, во главе которого ― Христос, призвана привести людей ко спасению. А мы, для того чтобы этот корабль шел быстрее по бурным волнам, начинаем выкидывать балласт. А когда начинается шторм, оказывается, что мы выкинули то, что является средством спасения во время шторма. И тогда начинаются проблемы очень серьезные ― важно действительно не потонуть при погружении в культуру. Например, известный случай из практики миссионера, пришедшего в тюрьму и начавшего проповедь словами «Дорогие братья, Великим постом в душе наступает великий шмон!» ― прихожане тюремного храма были неприятно поражены таким обращением «Батюшка, мы же здесь не все по фене ботаем».
― Владыка, чего люди ждут сегодня от Церкви в первую очередь?
― От Церкви ждут активной социальной деятельности, социальной во всех ее аспектах. Но служа людям, активно работая на социальном поле деятельности, совершая дела милосердия, мы должны сказать, что Церковь ― не просто какой-то социальный институт, который будет улучшать качество жизни людей. Если так к Церкви относиться, то потеряется первоначальное ее назначение. Господь учредил Церковь для спасения души.
― Что сегодня людей действительно больше всего отталкивает от Церкви?
Больше всего отталкивает, ― холодность и функциональность многих священнослужителей, которые не понимают и даже не могут разделить все проблемы. У молодых священников нет такого опыта, какой был у тех, кто начинал свою жизнь в Церкви в период гонений. Сейчас все возможно, поэтому нередко приходит молодой священник и уже с амбициями и требованиями к приходу, ничего еще не создав. Он не понимает, как живет приход. Это самая страшная ситуация, это то, что ставит непроходимую стену. Из-за этой непроходимой стены, ставшей между духовенством и прихожанами был 1917 год. Меня это действительно волнует, как правящего архиерея. Я не выношу чванства. Это очень неблагородно.
― Завершая разговор, задам последний вопрос. Что Вы могли бы сказать человеку, который, столкнувшись с грубостью в храме, не хочет больше возвращаться в Церковь?
― Я думаю, что каждый человек имеет право на выбор. Если нанесена обида, то он вправе и воздержаться от активного взаимоотношения с батюшкой. Но нужно помнить всегда об одном, что мы идем не к батюшке, мы идем к Богу. А Господь ― неизменен. Господь нас в храме всегда примет такими, какими мы есть, вне зависимости от наших настроений и наших искушений. Важно идти к Богу, а не к конкретному священнику. Священник ― это проводник. Помните притчу об осле, на котором Господь въезжал в Иерусалим? Когда Христос ехал на осле, осел восторгался: «ну надо же, тут пальмовые ветви, одежды бросают, я, значит, такой, значимый». Но Господь с него сошел. Осел прошел несколько метров и тут же вышел мужик и оглоблей его огреб. Об этом священник должен помнить, что без Христа мы немного из себя представляем. Мирянам я бы хотел пожелать, чтобы они не впадали в искушение, когда образ пастыря искажает образ Христа!
[1] С апостольских времен существовали общины, которые выполняли функции миссионерских станов, занимаясь миссией по преимуществу. Такой общиной была, например, антиохийская община, при поддержке которой начал свою первую миссионерскую экспедицию св. апостол Павел. Эту общину можно считать первым миссионерским станом. Миссионерский стан ― региональный центр православной миссии, в функции которого входят:
- координация, методологические обеспечение и обобщение опыта миссии, осуществляемой на определенной территории;
- организация работы по созданию миссионерских переводов на национальные языки народов, проживающих на территории данного региона, Священного Писания и богослужебных текстов;
- связь с миссионерскими приходами;
- обеспечение деятельности миссионерских приходов специальной литературой и иными методическими материалами;
- предоставление, при возможности, гуманитарной помощи в целях осуществления гуманитарной миссии.
Миссионерские станы находятся в каноническом подчинении епархиального архиерея и обслуживаются силами как епархиальных, так и (по приглашению епархиального Преосвященного) синодальных миссионеров. В настоящее время накопленный опыт работы миссионерских станов свидетельствует об их реальной эффективности. Постоянное пребывание миссионеров в распоряжении епархиальных архиереев позволяет планировать долгосрочные программы. Особое внимание в работе миссионерских станов уделяется просветительским программам в труднодоступных районах.
«Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви».
