Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата распространил Заявление, в котором отдельные положения принятых ПАСЕ документов расцениваются как направленные на вытеснение веры из жизни общества. Текст Заявления приводится ниже.
В начале октября 2005 года Парламентская ассамблея Совета Европы приняла Резолюцию 1464 (2005) «Женщины и религия в Европе» и Рекомендацию 1720 (2005) «Образование и религия». Данные документы, как затрагивающие важные принципы религиозного мировоззрения, а также жизнь верующих в обществе и государстве, нуждаются в реакции Русской Православной Церкви.
Наша Церковь разделяет содержащиеся в Резолюции 1464 идеи, направленные на обеспечение гражданских прав женщин, их равноправного положения в обществе и государстве. Мы всегда разделяли такой подход, исходя из библейского учения о равном достоинстве мужчины и женщины.
В то же время ряд положений резолюции не может не вызвать принципиальных возражений.
Пункт 6 документа гласит, что «борьба с религиозными стереотипами относительно предназначения мужчин и женщин должна вестись с самого раннего возраста, в том числе в учебных заведениях». Таким образом, религиозные убеждения, защищаемые согласно статье 9 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, называются не более чем «стереотипами», что по существу отражает презрение ко взглядам миллионов верующих.
Из пункта 4 следует, что проявлениями «нетерпимости и дискриминации» являются патриархальные устои, «считающие роль жены, матери и домашней хозяйки идеалом для женщины». Документ призывает пересмотреть традиционные представления миллионов людей об идеальных категориях. Одновременно авторы документа не замечают целого ряда современных проблем, делающих несчастными многие тысячи женщин. Это сексуальная эксплуатация, торговля людьми, трудности самореализации женщин в семье и материнстве, во многом обусловленные экономическим и социальным положением в ряде стран. Между прочим, Церкви и другие религиозные общины активно участвуют в разрешении этих проблем.
Пункт 7.6 указывает на необходимость противостоять «антидемократическим религиозным доктринам». В этом контексте свобода вероисповедания и уважение к культуре и традициям рассматривается не более чем «предлог для оправдания нарушения прав женщин» (п. 7.4). Таким образом, политическая идеология резолюции оставляет за собой право призывать к изменению убеждений верующих без их согласия или даже вопреки ему. Так в пункте 7.1.1 утверждается: защита от того, что в документе провозглашено нарушением прав женщин, должна осуществляться «вне зависимости от наличия формального согласия жертв».
Если следовать логике резолюции, подходы, используемые в документе, обладают такой самодовлеющей ценностью, что ради следования им страны Европы должны «обеспечить отделение Церкви от государства» (п. 7.3), «отказаться от признания положений семейного права других государств и законов о статусе личности, базирующихся на религиозных принципах» (п. 7.1.2), «противостоять любым антидемократическим и выражающим неуважение к правам человека, особенно женщин, религиозным доктринам и не допускать, чтобы такие доктрины оказывали влияние на принятие политических решений» (п. 7.6).
Из вышесказанного видно, что резолюция построена на необъективном понимании соотношения разных прав и свобод человека, вместе составляющих не только гармоничное единство, но и одинаковый предмет защиты. Авторы резолюции практически призывают к идеологическому контролю над убеждениями людей, над их идеалами и образом жизни, что равнозначно пропаганде тоталитаризма, в данном случае «либерального». Такой подход не может не привести в итоге к нарастанию нестабильности в обществе. Мы хорошо это сознаём, поскольку имеем опыт жизни в Советском Союзе, где обществу «ради его блага» навязывалась силой, убеждением и политическими манипуляциями «универсальная» идеология, которая не оставляла места отличавшимся от нее убеждениям людей.
Рекомендация 1720 (2005) «Образования и религия» во многом отражает реальную картину религиозного образования в Европе, основные черты которой — отсутствие квалифицированных преподавателей (п. 10), исчезновение знаний о религии (п. 3), низкая компетентность средств массовой информации (п.4).
При этом совершенно справедливо отмечается, что «общее хорошее знание религий и, как следствие, создание обстановки терпимости чрезвычайно важно для воспитания граждан в демократическом духе» (п. 1). Нельзя не приветствовать ряд положений рекомендации, например, такое: «Государству... следует принимать более действенные меры для обеспечения гарантий свободы совести и религиозных отправлений, поощрять распространение знаний о религиях, активизировать диалог с религиями и между ними, и оказывать поддержку социокультурной религиозной деятельности» (п. 6). Мы с удовлетворением воспринимаем готовность Совета Европы консультироваться при разработке новых образовательных программ «со всеми заинтересованными сторонами, в том числе с представителями религиозных конфессий» (п. 14.6).
В то же время в документе излагается негативное отношение к изучению одной религии и делается акцент на сравнительном изучении религий (п. 8). Надо заметить, что практика изучения одной религии принесла положительные плоды в разных государствах Европы, позволяя молодому поколению познакомиться с культурным наследием своего народа, и, по желанию, сделать осознанный религиозный выбор. Поэтому не следует придавать определяющее значение лишь сравнительному изучению религий в «объективной манере», осуществляя его в ущерб изучению одной из религий.
Более того, требование п.14.2: «Программа обучения должна включать в себя абсолютно объективную историю основных религий наравне с выбором придерживаться атеистического мировоззрения» — на деле нереалистична, поскольку совершенно объективного подхода к религии в принципе не существует. С ним не могут отождествляться подходы, основанные на таких мировоззрениях, как материализм, синкретизм, агностицизм или атеизм, которые, наряду с религией, являются лишь вариантами мировоззренческого выбора, а потому не могут безальтернативно навязываться в школе. Мы убеждены, что только свободный выбор детей и их родителей, а не какая-либо навязанная «сверху» доктрина, должен определять содержание образования в области религии и мировоззрения. Об этом же говорят и выстраданные долгим опытом нормы международного права.
В связи с вышеизложенным мы призываем представителей различных христианских Церквей, ислама, иудаизма и буддизма, а также светских гуманистов серьезно поразмыслить над темами, поднятыми в упомянутых документах. Целью нашего диалога должен стать пересмотр отношения международных структур к религии. Ведь если подходы, направленные на вытеснение веры из жизни общества, не изменятся, то мир не сможет избежать конфликта цивилизаций.
