Управляющий делами Московской Патриархии митрополит Саранский и Мордовский Варсонофий дал интервью газете «Православная Москва» (опубликовано в № 13, 2010).

— Ваше Высокопреосвященство, любовь к Богу в человеке закладывается с юного возраста. Что Вы вынесли из своего детства?

— Родился я в селе Малиновка Аркадакского района Саратовской области. У нас была многодетная верующая семья. Жили мы очень скромно. Впрочем, так жили в то время многие. Единственно, что отличало нас от других односельчан это то, что все мы были верующими. Мы поддерживали друг друга в молитве, в посте, в посещении храма. Оглядываясь в прошлое, понимаю, как важно иметь дружную, православную семью, которую Христос называл малой Церковью. К вере я пришел через маму. От кого можно взять любовь к Господу? Только от родителей. Я всю жизнь хожу под благословением своей мамы Антонины Леонтьевны Судаковой-Позоровой, она, слава Богу, еще жива.

Храмов поблизости от нашего села не было. Поэтому мы пользовались любой возможностью хоть что-то узнать о Церкви. Если какая-то информация доходила до нас, — а это были отдельные чудом сохранившиеся листочки из священных книг, тетради с молитвами, которые верующие люди передавали друг другу, — то мы старались их переписать, чтобы у нас тоже это дома хранилось.

После армии мне посчастливилось побывать в Троице-Сергиевой лавре, в Псково-Печерском монастыре, в Успенском Пюхтицкой обители. Я чувствовал, что меня все больше и больше тянет к Богу. В какой-то момент понял, что готов полностью отдаться церковному служению. Это была и мамина мечта, она очень хотела, чтобы кто-то из ее детей посвятил себя служению Господу. А выбор мною монашеского пути своим жизненным примером определил архимандрит Модест (Кожевников), в схиме Михаил, настоятель Михаило-Архангельского собора города Сердобска Пензенской области. В этом доме Божием я после демобилизации из армии служил алтарником. С рекомендацией архимандрита Модеста в 1976 году поступил в Московскую духовную семинарию. Постоянно посещал братские молебны в Троице-Сергиевой лавре. И уже тогда четко решил для себя принять постриг. Господь избрал меня из пастухов — я ведь родился и жил в селе — для того, чтобы я стал пастырем овец словесных.

Теперь стараюсь служить Богу теми дарами, которыми Господь всех нас награждает, когда мы переступаем ограду церковную. Каждый человек приходит на эту землю с какой-то целью. И я думаю, что с Божией помощью каждый из нас может и должен оправдать то доверие и тот замысел, которые возложены на него Господом.

— Владыка, как Вы думаете, в духовном воспитании детей имеется какая-то особая роль у матери и особая — у отца? Что-то в душу ребенка может вложить только мать, а что-то — только отец?

— Вы, наверное, задали этот вопрос потому, что я, рассказывая о своем детстве, больше говорил о маме. Да, в нашей семье и мама, и бабушки были очень религиозными, в детстве я воспитывался под их руководством. Забота же отца о семье была сугубо материальная — накормить нас, одеть, обуть, выучить. Это как бы входило в его функции. А задача мамы состояла в том, чтобы научить нас молиться, поститься, регулярно ходить в церковь.

Наверное, в других семьях бывает по-другому: в них отец более религиозен, а мать — менее. И тогда функции христианского образования и воспитания ложатся на отца. Иногда эти обязанности равно разделяют между собой оба родителя. Все зависит от того, в какой семье человек родился, кто его родители. Но если отец религиозный, то чаще всего и детей своих он воспитывает в православном духе, а мама помогает ему, поддерживает его инициативы. Такое совместное воспитание со стороны родителей замечательно сказывается и на будущем ребенка.

Я знал несколько семей, когда дети на каникулы вместе с отцом и матерью выезжали в Пюхтицкий монастырь, там они пребывали месяцами. Возвращались, напитавшись той целительной благодатью, которую дарят святые места. И потом целый год старались этот дух монастыря в себе сохранить. Такие паломничества объединяли всю семью, делали ее той малой Церковью, о которой говорит Господь.

У нас же все было несколько по-иному. Отец тоже посещал вместе с мамой святые места, но когда они возвращались, больше рассказов мы слышали от мамы, чем от отца. Свои впечатления она передавала нам, детям, мы с огромным интересом, затаившись, чтобы не пропустить ни одного слова, слушали ее. Она вспоминала о чудесах, которые происходили в святых местах, или которые она слышала от паломников. И это тоже учило нас христианской жизни.

На мужчин испокон веков возложена обязанность обеспечивать семью хлебом насущным, поэтому воспитание детей главным образом ложится на плечи матерей. У нас в Мордовии многие главы семейства в поисках заработка уезжают из родных мест. Дома с детьми остаются женщины. Они водят своих чад в храм, на занятия в воскресные школы. Такая уж у них участь, такая доля. А отцы, как это и принято, берут на себя заботу о материальном благополучии семьи. Вот почему, на мой взгляд, мужчины меньше уделяют внимания детям. Женщин, как правильно замечено, и в храмах бывает больше.

Действительно, мужчин, которые бы занялись воспитанием мальчиков при храмах, при воскресных школах, к сожалению, у нас немного. Но, тем не менее, они есть. Эти подвижники организуют различные клубы для мальчишек, спортивные секции, ходят с ними в походы. Хотя, конечно, кружков, которыми руководят женщины, в наших приходах гораздо больше. Но и это тоже очень хорошо.

— Вы говорили о чудесах, о которых рассказывала Вам мама, возвращаясь из паломнических поездок. А в Вашей семье происходили что-то особенное?

— В нашей семье действительно произошло одно замечательное событие. Было это в 1960-х годах, во время хрущевских гонений. Сестра моей бабушки, Мария Васильевна Судакова, тридцать лет лежала прикованная к постели. Однажды ночью она читала Библию, как раз то место, где рассказывается про пророка Иону. Мария Васильевна в Священном Писании все принимала на веру, но здесь засомневалась: как это человек три дня жил во чреве кита и не задохнулся там. И в это самое время было ей видение — дом как бы открывается, крыша и стены рушатся, и окружает ее полчище бесов. Берут ее за простынь и выносят на улицу, приговаривая: «Мы к тебе очень долго подбирались, и вот как только ты не поверила Богу, ты стала наша». Стали трясти ее, плясать вокруг, пока она не взмолилась: «Господи, помилуй!». И тут же очнулась. Смотрит — а она лежит на земле на улице. Вокруг тьма, все спят — зови не зови. Нашли ее только утром, когда стали выгонять скот. Когда ее понесли домой, оказалось, что дверь закрыта изнутри на крючок, открыта в доме только форточка. Пришлось ломать дверь. Позже к ней пригласили батюшку, она ему покаялась в своем неверии. После этого ей опять было откровение — что ее покаяние принято и в знак этого она в конце жизни три с половиной года будет ходить. Спустя некоторое время Мария Васильевна действительно встала. Пролежала тридцать лет парализованная, и вдруг… пошла своими ногами! В селе по этому поводу шутили: «А Машка-то притворялась тридцать лет, чтобы в колхоз не вступать!» Но факт чуда был налицо — она встала, кости ее налились силой, могла по двору ходить. Я тогда учился в четвертом или пятом классе, помню все это очень хорошо.

— Вы много лет возглавляете Саранско-Мордовскую епархию, по сути, она является Вашим детищем. Сейчас Вы совершаете много поездок по стране, имеете возможность сравнивать церковную жизнь в разных регионах. Чем отличается жизнь Вашей епархии от, к примеру, Удмуртской, Екатеринбургской, Карельской, епархий дальнего Востока, где Вы недавно побывали? И есть ли какие-то общие закономерности?

— Дело в том, что по деятельности одной епархии нельзя судить о состоянии дел во всей Церкви. Поездки по регионам позволяют лучше ознакомиться с жизнью Русской Православной Церкви. И не просто изучить опыт социальной, миссионерской, молодежной работы на местах, но и поделиться им с другими епархиями.

Вы начали свой вопрос о состоянии дел в Мордовской епархии, которую я возглавляю с 1991 года. Не могу сказать, что она настолько идеальна, чтобы все то, что происходит в ней, распространялось на всю Церковь. В стране имеются епархии лучше нашей по многим вопросам. Я побывал недавно в нескольких областях. Увиденное, не скрою, меня очень порадовало. Во многих регионах открыты епархиальные гимназии, православные детские сады, медпункты, школы, которых мы в Мордовии еще не имеем.

Но у нас в Мордовии лучше получалось развивать монастыри, в епархии их немало. У нас в этом плане есть опыт устроения монашеской жизни, которым мы можем поделиться с другими.

Каждый регион отличается какой-то своей спецификой. На то, что епархии между собой не похожи, влияет много факторов, много внешних обстоятельств, которые и делают лицо той или иной епархии. Но это уже другой разговор. Главное же состоит в том, чтобы лучший опыт, имеющийся на местах, передавать в другие регионы.

Кроме того, в Управление делами Московской Патриархии поступают годовые отчеты изо всех епархий. Мы проводим их тщательное изучение, собираем весь положительный опыт, лучшие примеры из жизни приходов. Все это дает возможность увидеть, какими социальными проектами занимается та или иная епархия. Накопленные знания концентрируются у нас в Патриархии, что позволяет нам давать обоснованные рекомендации. И когда нас спрашивают, где ознакомиться с каким-то конкретным опытом, мы отвечаем: поезжайте туда-то и посмотрите своими глазами. Я сам и мои сотрудники часто ездим в разные места, чтобы увидеть и сравнить опыт разных епархий. Есть чему поучиться во многих епархиях.

— На заседании президиума Межсоборного присутствия Его Святейшество сказал о необходимости создания общецерковной системы помощи нуждающимся священнослужителям. Как эта система будет работать?

— Как помочь батюшке, у которого много болезней, и он уже не может совершать богослужение? На что он будет жить, когда уйдет на покой? Это вопросы не праздные. Но и на них есть ответ. Долг архиерея — заботиться об иерее. Кто позаботится о священнике кроме владыки?

Как это делается у нас в епархии? Забота о престарелых и больных священниках возлагается на благочинных. У районного собора больше возможностей оказать помощь, у сельского храма меньше, но поддержать любого клирика необходимо. Где-то деньгами, где-то жильем, где-то, может, продуктами, каждодневным уходом за ним.

Епархиальное управление должно давать субсидию священнику, который по состоянию здоровья не может служить на приходе. Если священник, скажем, одинокий, и он хочет жить при монастыре, то там ему можно домик построить. Так мы поступаем у себя в Мордовской епархии. Наша обязанность — никого не оставлять без внимания.

Пока это делается в каждой епархии по-разному. В нашей комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам церковного управления и механизмов осуществления соборности в Церкви мы выработаем какие-то универсальные механизмы, которые можно будет применять повсеместно. Ни один человек не должен быть брошен. Тем более священник, который всю свою жизнь посвятил служению людям и Богу, но к старости остался одиноким, без помощи и внимания. Эта наша, архиереев, задача заботиться об иереях. А также и обязанность мирян, религиозной общины помогать тем людям, которые привели их к Богу, которые занимались ими каждый день, указывая путь ко спасению.

— На каждом историческом отрезке перед Церковью стоят определенные задачи. Что, на Ваш взгляд, самое актуальное для Церкви сейчас?

— Я начну с конкретных примеров. Возьмем Москву. Здесь уже восстановлено много храмов, и значит, можно вплотную перейти к социальной деятельности. У нас в Мордовии в некоторых селах только приступают к реставрации церквей, значит и первоочередные задачи там иные. Конечно, когда храм уже поднялся из руин, надо больше заниматься катехизаторской, социальной, просветительской деятельностью, работой с молодежью. Чтобы приход стал настоящей христианской общиной, служение людям должно пронизывать всю его деятельность. Чтобы никто не остался без внимания: ни дети, ни молодежь, ни взрослые, ни старики. Здесь, конечно, непочатый край работы у актива этой общины. Святейший Патриарх Кирилл призывает нас, чтобы мы вводили в штат приходов людей, отвечающих за социальную деятельность. Это должны быть такие подвижники, которые будут исполнять слова Христа: «Идите, научите все народы» (Мф. 28:19), а также: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). Мы должны как можно больше людей охватить учением Христовым, Евангелием.

Сейчас, когда многие церкви уже восстановлены, необходимо заниматься именно социальной деятельностью, и работать активнее, не покладая рук. Это начало большого и, наверное, тернистого пути. У нас в стране еще много народа неверующего, маловерующего, есть и те, кто увлекся оккультизмом, попал в сети различных тоталитарных сект. Сегодня их надо возвращать в лоно Церкви. Для этого, конечно, потребуются усилия не одного священника, а всего приходского актива. Это и есть тот новый определенный этап, который наступает в жизни нашей Церкви.

— Ваше Высокопреосвященство, в последнее время в стране произошло сразу несколько убийств священнослужителей. Как уберечь от такого злодеяния наших батюшек, как спасать их? Высказывалось даже мнение, что за подобные преступления следует ужесточить наказание.

— Нападения на свяшеннослужителей случались всегда: зло ни на минуту не прекращает борьбу с добром. А священника — того, который обличает грех, — темные силы ненавидят особо люто. И стараются отомстить ему. Если Господь попускает, то и происходят убийства пастырей. Если мы почитаем церковную историю, то увидим: священников убивали за то, что они говорили правду Божию. Так же, как и пророков. Пророки были гонимы, потому что говорили истину. А кто в мире любит истину? За истину распяли Христа. И как Христа гнали, оскорбляли и распяли, так и Его верных служителей будут гнать и убивать.

Как защищать батюшек, спрашиваете вы. Не будем же мы к каждому священнику приставлять охранников. Это несерьезно. Нас защищает Сам Господь. Если Он считает, что этому человеку надо идти мученическим путем, значит, таким его путь и будет. Все в руках Божиих. А мы должны нести в этот мир правду и истину, мы должны обличать грех. Наша миссия в том и состоит. Борьба добра со злом вечная, она продолжается и в наши дни. Так было, так есть и так будет. В этом для нас ничего удивительного нет.

Кто-то считает, что за подобные преступления необходимо ужесточить наказание. Церковь занимается борьбой со злом, когда оно еще внутри человека. Вот здесь нам зло и надо искоренять. А дело правоохранительных органов бороться со злом, когда оно уже проявило себя вовне. Они это и делают. Может, ужесточение наказания и сыграет какую-то роль. Но мы считаем, что со злом, с пороками надо бороться в своем сердце. Вспомните апостола Петра: «Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему; потому что очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их, но лице Господне против делающих зло, (чтобы истребить их с земли). И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго? Но если и страдаете за правду, то вы блаженны: а страха их не бойтесь и не смущайтесь» (1 Пет, 3:11-14).

Если мы победим зло в себе, то оно уже никогда не будет проявляться вовне. Господь подсказал, что все зависит от нашего сердца, «ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека» (Мф. 15:19-20). Поэтому надо сердце очищать, чтобы оно принадлежало Богу. Тогда оно станет источником только благодати, только добра, только любви.

— Сейчас снова подняли голоса противники возвращения Церкви ее законной собственности. Один из аргументов звучит так: Церковь не сумеет сохранить то, что надежно сберегают музеи.

— Церковь не претендует на все то, что выставлено в музеях. Мы хотим вернуть наши храмы. Те, что строили наши предки. Чтобы в них совершалась Божественная литургия, чтобы люди могли молиться в них. Церковь хочет, чтобы храм был храмом.

Что же касается музейных ценностей, то мы не требуем, чтобы нам возвратили те из них, которые выставлены в экспозициях. Пусть только музейные работники не держат их в запасниках, пусть дадут возможность верующим людям к иконам приложиться, помолиться перед ними. Зачем держать святыни в подвалах и в запасниках?

А что касается воровства икон из храмов, то этот аргумент слишком слаб. Ценности крадут и из храмов, и из музеев. Вспомните недавний случай с Эрмитажем, когда его сотрудник выносил из музея церковные предметы и продавал их. Такова наша жизнь. И если Господь не сбережет эти ценности, то не поможет никакая охранная сигнализация.

Над каждой проблемой надо вдумчиво поразмышлять, а потом сделать так, чтобы принятое решение было на благо всем. Наша точка зрения такова: храмы должны быть храмами. И никаких музеев в храме быть не должно. Но коль такое случилось, то музей должен свою деятельность в храмовом здании совмещать с церковью. Есть же немало примеров такого совместного пользования — Кремлевские храмы, Успенский собор в Ростове Великом и другие. Надо находить совместные пути решения проблемы и, главное, спокойно к ним относиться.

— Владыка, современное общество разделилось на две части. Одни наши сограждане считают, что страна катится ко дну, что ее будущее непредсказуемо. Другие говорят о том, что мы возрождаемся, что страна на подъеме. Что Вы ответите тем и другим?

— Я оптимист. Стопроцентный. Потому что верю в Промысл Божий. Верю в то, что Господь нас никогда не оставит, что Он дает нам возможность преображать этот мир. А мир нам от Бога достался прекрасный! Путешествуя по стране, вижу, какие богатства мы имеем — какие леса, реки, озера. У нас есть все. Что нам еще надо? И отчего нам быть пессимистами? И тем и другим отвечу: надо засучивать рукава и работать. Если мы будем каждый клочок своей земли обрабатывать, доводить до культурного состояния, мы будем богаче всех на свете. Но надо трудиться. И тогда не будет времени для пессимистических мыслей. Пусть поначалу что-то не получается, но в конце концов всего можно достигнуть.

Церковь показывает пример такой созидательной деятельности. Посмотрите, в то время когда все кругом рушится — у нас в Церкви все расцветает: возводятся новые храмы, реставрируются старые, открываются обители. Потому что люди церковные начали работать над возрождением своей веры. Разве это не пример для тех, кто пессимистически смотрит на жизнь? Если мы возрождаем приходы, храмы, монастыри, почему мы не можем возродить свои заводы и фабрики? Все можем! Нужно только иметь крепкую веру в Бога и уповать на Него. И при этом трудиться. И тогда все получится.

Но для нас, людей православных, главное не материальные блага, наша цель — стяжать Царство  Небесное. Ради этого мы трудимся. И в знак любви Божией мы устраиваем и благоукрашаем наши храмы, наши монастыри.

Я думаю, если русский народ захочет все делать во славу Божию и быть Его соработником, то, конечно, мы преобразуем нашу жизнь. Господь даст нам сил на это. У нас все получится. Я верю в наш народ.

— На чем, на Ваш взгляд, основан пессимизм? На безверии?

— Такое явление всегда существовало в истории. Вспомним библейский пример, когда Моисей выводит израильтян из Египта. Одни идут уверенно в землю обетованную, а другие ропщут: давайте вернемся назад, зачем нам неизвестность. Есть такие люди, которым неплохо было бы существовать по старинке, они всегда живут прошлым, потому что боятся будущего. А будущее — это как раз и есть самое интересное.

Я не могу ответить на вопрос, на чем основан пессимизм — об этом надо у пессимистов спросить. Я, например, об этом даже и не задумываюсь. Просто всегда перед собой ставлю какие-то задачи, придумываю новые проекты, пытаюсь найти идеи, чтобы их осуществить. Такие, какие полезны для Церкви, для людей. Вот и все. И когда берешься за такой проект, то с помощью Божией все получается.

— Что бы Вы сказали людям, которые все откладывают на потом: пойду на пенсию — прочитаю всю Библию; сегодня поем скоромное, а в следующий пост обязательно возьмусь за себя…

— Это все от  лукавого. Мы же не знаем, что с нами будет завтра. Поэтому каждую минуту жизни надо использовать на свое совершенство: мы же не знаем, какими предстанем перед Господом. Ничего нельзя откладывать на завтра, надо все делать сегодня. Сказано в Евангелии от Матфея: «Ищите же прежде Царства Божиего и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:33-34). Исправление своей жизни надо начинать сегодня.

— Владыка, что в конце беседы Вы пожелали бы нашим читателям?

— Верить в Бога и жить по Его святым заповедям. И быть уверенными в том, что ничего плохого нас не ожидает. Постоянно держать в сердце слова Спасителя: «Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам. Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12:29-32).

Беседовал А. Хлуденцов

Патриархия.ru