18 июля 2011 года председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон в эфире радио «Комсомольская правда» рассказал, как и на какие средства Русская Православная Церковь помогает обществу.
— Эксперты всех мастей говорят о том, что Церкви в нашей жизни становится все больше. Дескать, государство сдает свои позиции церковникам. Вас это задевает или вы считаете, что так и надо?
— Про первых христиан говорили: посмотрите, как они любят друг друга. Не пиар-кампания, не забота о том, чтобы у нас было больше трудоспособного населения и повышались экономические показатели, а любовь, сострадание — вот основа жизни православного христианина. То, что сейчас от Церкви исходят такие инициативы, — это следствие того, что Церковь расправляет крылья и готова всех нуждающихся оберегать. Но у государства есть деньги, законы, структуры. У Церкви после страшных лет гонений нет ничего. Имущество пока не возвращено, у нас деньги, которые жертвуют старушки. Миллиардеры жертвуют больше на восстановление монастырей, храмов, а на социальную деятельность дают совсем немного. Люди за годы безбожия были отучены от того, чтобы помогать другим. Ни в больницу, ни в детский дом входить было нельзя под страхом наказания. И только сейчас появляются люди, которые понимают, что невозможно не помогать нуждающимся. Поэтому и видим некий взрыв такой активности.
— А Церковь занимается соцпомощью вместе с государством или автономно?
— Конечно, больший эффект получается, когда мы делаем это вместе. И на личном уровне отношения с госчиновниками у нас хорошие. Ну единицы каких-то главных врачей настороженно относятся, не пускают добровольцев в больницы. У нас в отличие от других стран Церковь не может получать госдотации на соцслужение, хотя во всем мире это существует. И законы, которые регулировали бы эти отношения с властью, к сожалению, пока, если и приняты, не всегда действуют.
— В чем суть соглашения с Минздравом?
— Мы просто оформляем отношения, которые сложились уже давно. Добровольцы ходят в больницы, батюшки причащают больных. При клиниках есть больничные храмы, как это было до революции, училища сестер милосердия, которых готовят с помощью государства.
— (звонок от радиослушателя) Мы в советское время отучились просить. Хотелось бы, чтобы вы пропагандировали такой посыл: «Просите, и вам помогут». А одно соглашение с Минздравом не поможет — вот если Церковь сможет организовать контроль за врачами, это бы ситуацию спасло.
— У нас есть такие службы, которые помогают тем, кто и не надеется на эту помощь. Например, автобус милосердия в Москве для бездомных. К нам приходят люди, которые хотят помогать, — в больнице, детдоме, сделать ремонт нуждающимся. Организовывать жесткий контроль за врачами — это дело государства. А Церковь должна наполнять любовью все, что существует.
— (звонок от радиослушателя) Как вы воздействуете на людей, которые находятся при власти, а ведут себя не по закону Божьему? Они дают вам деньги, и вы ведь не отказываетесь.
— Вот назначь Вас мэром или дай Вам миллиард, и я посмотрю на Вас через год. Власть и деньги очень портят людей. Мы пытаемся им помочь, сочувствуем им, потому что они находятся в страшном искушении.
— Теперь я понимаю, что делает наше государство, когда поднимает цены и налоги — оно делает нас лучше.
— Хотя Господь и говорил, что трудно богатому войти в Царство Небесное, но при этом помогал всем, кто обращался за помощью. Церковь призывает богатых помогать бедным, а бедных — не осуждать и не завидовать им. Человек во власти находится в других обстоятельствах — людей достойных, которые могли бы вынести это искушение, не так много. Николай II надевал новую форму солдата и шел в ней 10 км, чтобы проверить, насколько она подходит этому самому солдату. Это пример настоящего христианского правителя.
— Вы говорили, что, если человек взялся кому-то помогать, он должен в первую очередь думать о Боге, а не о человеке, которому помогает...
— Первая заповедь, которая дана Богом, — это любовь к Богу. Беда современных людей в том, что они потеряли связь с Ним, с источником любви. Наша революция с чего началась? «Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь… Добьемся мы освобожденья...» Ну и добились. Человек забывает о Боге, считает себя хозяином на земле, но без Бога он не может ничего. Незнайка мог получить волшебную палочку, только не думая о том, что делает доброе дело. Вот когда это естественно исходит от человека — это высшая степень любви. Но не всегда человек в этом состоянии находится. У Вас же бывает, когда Вы кого-то не любите? Со мной бывает. И как мне себя пересилить? Вспомнить о Боге, помолиться. И я опять исполняюсь этой любви и хочу делать добро.
Нам перечисляют деньги по безналичному расчету, и часто мы не знаем, от кого они. В церкви опускают в кружку, а лично мне дают на какие-то соцпроекты крайне редко. Пришел дяденька один, у него в реанимации друг подстреленный: «Возьмите, батюшка, деньги». «Кем вы работаете?» «Бандитом…» «Как же я у вас деньги могу взять на церковь?» «Мы обеспечиваем безопасность. Деньги ни у кого не вымогаем — сами приносят». «На храм не могу взять. Это запрещено канонами». «Ну возьмите на детский дом!»
Может быть, ему на суде Божьем простят какие-то преступления за то, что он сиротам помог. Когда люди приходят к нам и предлагают помощь, мы спрашиваем, как они относятся к вере, чтобы понять, куда их можно послать. Потому что послать атеиста к богомольной бабушке нельзя. Но мы принимаем всех в любом виде — с пирсингом, татуировками, без платка.
— Церковь поддерживает законопроект о противодействии абортам, предлагая спрашивать согласие отца, вводить «неделю тишины» для принятия решения. По предварительным данным, после консультации с психологом 10% женщин сохраняют ребенка, а в Эстонии после просмотра УЗИ число абортов снизилось на 30%. Пока думцы раскачиваются, вы платите будущим мамам деньги. Это убедительнее всего?
— Когда Церковь заявляет о неприемлемости абортов, она не просто призывает к совести, грозит небесными карами, но и говорит: «Если у тебя есть проблемы, мы постараемся тебе помочь». Сейчас 12 женщин получают ежемесячную помощь — 30 тысяч рублей. У этих женщин уже родились четверо детей. Деньги будут получать, пока малышу не исполнится год. Потом его можно отдать в ясли и начать зарабатывать самим. Если бы у меня были деньги, я бы каждой женщине, которая отказывается делать аборт, платил бы даже 100 тысяч. Мы идем на все, чтобы предотвратить этот страшный грех.
— А пособия выплачиваете из каких запасов?
— У нас никаких запасов нет. На сайте Милосердие.ru написано, кому и как мы помогаем. Деньги жертвуют разные люди.
— Сейчас таких девочек 12, после нашего разговора их будет 1012. И что тогда?
— Будем искать деньги. Прошлым летом Церковь собрала больше 100 миллионов пострадавшим от пожаров. Знаю многих людей, которые готовы помочь деньгами, чтобы не совершился страшный грех детоубийства.
— Так справедливо ли призывать людей к деторождению, понимая, что это безумно тяжело?
— Есть радости легкие и радости трудные. Рожать и воспитывать детей — трудная, но самая главная радость для женщины, заповеданная Богом. И мы знаем, что, если женщина родит, Бог ей будет помогать.
— Зарплату будет ей платить? Одним спасением души ребенка не накормишь.
— Материально Бог может помочь через нас. Но мы знаем, что женщина, которая ссылается на материальные трудности, часто отказывается от наших денег и все равно делает аборт.
— Под силу ли побороть бичи нашего общества — наркоманию и пьянство?
— Корень этих грехов заключается в том, что человеку тяжело жить и он хочет расслабиться. Церковь как раз говорит о том, что в этой жизни есть страдания. И в этом есть некий смысл. Если ты от чего-то страдаешь, то нужно не напиться и забыться, а вырасти над этой болью, преодолеть свое несовершенство. Этим побеждается зло. Раньше выстаивали в страшных бедствиях, а сейчас форточка открыта, и человек от сквозняка уже валится с ног. Нужно в тяжелый момент молиться и доверять Богу, который не попустит большего страдания, чем мы можем с вами вынести.
В прямом эфире радио «КП» с епископом Смоленским Пантелеимоном беседовали Антон Челышев и Елена Чинкова
