Председатель Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви В.Р. Легойда ответил на вопросы газеты «Столица С» (г. Саранск, 2 августа 2011 г.)

— Чем Вас удивила Мордовия?

— Первый раз оказался на вашей замечательной земле и был приятно удивлен. Полностью согласен со словами Патриарха о том, что в Мордовии происходит настоящее экономическое чудо. В то же время Саранская епархия находится на первом месте в Русской Православной Церкви по числу храмов на душу населения. Когда мы обсуждали этот вопрос, то удивились дважды. Первый раз, когда поняли, что в абсолютных лидерах находится Мордовия, а второй — когда осознали, что на последнем месте — Москва. В столице нужно построить минимум 500 храмов, а у вас такой проблемы нет. Особое настроение визиту Патриарха придавало и то, что он посетил край, с которым связан кровными узами. Жители Мордовии хорошо понимают, что такое религия. Конечно, это не значит, что все 20 тысяч человек, которые пришли на освящение храма Казанской иконы Божией матери, глубоко верующие. Но у них есть живой интерес к Православию.

— В Мордовии многие активно занимаются спортом высших достижений, но существует мнение, что это несовместимо с православной верой, так как соперничество порождает гордыню и корысть...

— С христианской точки зрения, данное нам Богом тело нельзя запускать. В спорте высших достижений есть различные составляющие, в том числе коммерческая. Это создает определенные сложности. Но я знаю лично много достойных людей, которые являют пример нравственности, — это Владислав Третьяк, Светлана Журова. В Мордовии мне рассказывали об Ольге Каниськиной. Это верующие люди, добившиеся огромных высот в своем деле. В большом спорте не больше и не меньше искушений, чем в любой другой профессии. Когда человек на виду, ему всегда приходится непросто. Возьмите власть — разве это не то же самое искушение? Любой поступок либо приближает человека к Богу, либо удаляет. Мы сами делаем выбор.

— Стоит ли усматривать Божий промысл в провале на ванкуверской Олимпиаде российских спортсменов, которых благословил Патриарх Кирилл?

— В большом спорте много небесспорных вещей — та же гордыня, допинговые скандалы. Но спортсмены — живые люди, они нуждаются в молитве и духовной поддержке именно потому, что часто оказываются в экстремальных ситуациях. Когда они просили о молитве, разве мог Патриарх им отказать? Мы против знаменитой формулы: в здоровом теле — здоровый дух. Наша позиция: в здоровом духе — здоровое тело! Большой спорт может сломать горделивого человека, если он создал для себя идол в виде пьедестала. В нашем современном мире идолопоклонство сильно развито. Это то, что загораживает нам Бога. Мне запомнилось недавнее высказывание знаменитого бойца Федора Емельяненко. После поражения он сказал в интервью: «Значит, Господь так распорядился, что пора мне уходить».

— Впервые в истории Русской Православной Церкви на ответственный пост руководителя Синодального отдела назначили мирянина, да еще в 36-летнем возрасте. Как такое могло произойти?

— Наверное, об этом лучше спросить Патриарха. Думаю, он выбирал людей не по возрасту, а по готовности к служению. Создание Синодального информационного отдела — это шаг на пути выстраивания диалога Церкви и СМИ. Лично для меня это большая честь, хотя на самом деле я глубоко недоволен собой. Поверьте, это не рисовка. Есть некое искушение — постоянно себя оценивать вместо того, чтобы плодотворно работать. Я и раньше хорошо представлял себе мир Церкви. Но, честно говоря, у меня были серьезные опасения по поводу должности руководителя Синодального отдела. Предстояло коренным образом изменить круг общения, наладить отношения с духовенством... К счастью, все сложилось благоприятно. Сегодня я далеко не единственный мирянин, который призван к служению.

— Почему имя Патриарха Кирилла чаще всего связывается с реформами?

— Если реально проследить за всем, что говорит и делает Патриарх Кирилл, то всерьез разделить такое мнение нельзя. Почти три года нахожусь рядом со Святейшим, и у меня ни разу не возникло сомнений в его абсолютной приверженности православной традиции. Я просто могу предположить, почему некоторые люди связывают с именем Кирилла невообразимые реформы. Почти 20 лет он руководил Отделом внешних церковных связей, по долгу службы встречался с представителями других конфессий и религий. Его дедушка и отец были священниками, сам он с трехлетнего возраста влился в Церковь. Достаточно один раз побывать на богослужении Патриарха Кирилла, чтобы увидеть, как он живет молитвой и черпает оттуда силы. Меня очень вдохновляет его потрясающее умение непраздного времяпрепровождения, даже в самые неформальные минуты. Такую концентрацию на главном сложно себе представить.

— Какие главные проблемы Вы видите в информационной работе?

— К сожалению, в СМИ сильно распространен ряд ложных стереотипов. Например: «Церковь богатая, а никому не помогает». Или: «Церковь срослась с властью». Также могу отметить нежелание или неумение многих авторов писать о главном в церковной жизни. Если пост, то рассказывают про диету. Пасха — значит, куличи и раскрашенные яйца. Никто не пытается вникнуть в глубину и смысл этих событий. Это проблема самого общества. Есть хорошее выражение: по воскресеньям пуританин верит в Бога, а с понедельника — в фондовую биржу. В Саранске Патриарх сказал, что вся жизнь должна быть служением Богу. Для большинства же богослужение — это нахождение в храме.

— Почему тогда все больше людей разделяют мнение о том, что Церковь превращается в коммерческую структуру?

— О чем конкретно вы говорите? Если о том, что на деньги прихожан покупаются мерседесы и прочие предметы роскоши, то все это миф и бред! Как правило, такие суждения высказывают люди, которые никогда ничего не жертвовали. Я уверен, если бы священники ходили босиком и в рваных рясах, те же люди снова высказывали бы недовольство. Церковь молчит — почему? Патриарх сказал про теплоход «Булгария» — зачем? Я не хочу сказать, что у духовенства нет нравственных проблем, но главная не связана с финансовыми вопросами. Патриарх много говорит о том, какими должны быть священники. Он прекрасно понимает, где бьется пульс церковной жизни. Святейший постоянно напоминает духовенству: в храме люди должны слышать такую проповедь, которая обязательно соотносилась бы с их повседневной жизнью. Выходя из храма, они должны понимать, что Евангелие — это не книга о прошлом, а слова, обращенные к ним сейчас. Здесь, конечно, есть над чем работать.

— А как быть тогда с расценками за церковные услуги?

— В Церкви нет никаких обязательных тарифов! Это называется пожертвования, на них Церковь жила во все времена. Любому человеку, приходящему в храм без денег, священники обязаны бесплатно предоставить возможность поставить свечку, крестить ребенка, венчаться. Другое дело, что Церковь не имеет других источников дохода. На что батюшка должен кормить своих детей? Давайте опустимся на бытовой уровень. У нас практически все священники — многодетные. Как им выживать? Как своим детям в глаза смотреть? Разве они шикуют? Ни о каких обязательных расценках речь идти не может. Цифры, которые вы видите в некоторых храмах, призваны ориентировать человека, чтобы не возникало неудобного вопроса: «А сколько?»

— Что Вы можете сказать о российском образовании?

— Оно переживает сложный период. В начале 1990-х я учился в США по программе обмена и уже тогда увидел там тенденции, которые сейчас сильно распространились в России. Зачем такому количеству людей высшее образование? Ведь эти знания им в дальнейшем не пригодятся. Скажу банальность, но нашей стране не нужно столько экономистов, юристов и пиар-менеджеров. В последние годы высшее образование никак не соотносилось с потребностями рынка. Если говорить о русской традиции, то обучение было неотделимо от воспитания. В 1990-е вторая базовая составляющая была бесстыдно изгнана из системы образования.

— К чему это привело?

— Испокон веков учеником считался тот, кто может слушать, слышать и слушаться. Современные студенты ощущают себя в большей степени покупателями. Это результат проникновения во все сферы нашей жизни потребительского сознания. Вспомните фильм «Красотка». Когда героиня приходит в магазин, то считает, что вокруг нее обязаны крутиться десятки человек. Я смотрю в глаза своим студентам и вижу немой вопрос: «Посмотрим, что еще скажет этот бородатый, а я решу, покупать или нет?» Это глубинные изменения в сознании, они связаны не только с тем, заплачены ли деньги за образование. Мы заполняем километры бумаг о каких-то компетенциях студентов, но ведь компетенции есть и у служебных собак. Студенческое общество серьезно изменилось.

Я преподаю в МГИМО с 1994 года, поэтому знаю, что всегда существовала «дилемма преподавателя». В аудитории сидят до 30 процентов тех, кто хочет и может учиться. Еще до 30 процентов тех, кто не может и не хочет. И, наконец, болото, которое между ними колышется. Уровень первой тридцатки с каждым годом стремительно снижается.

— ЕГЭ не помогает?

— Этот тест может выявить очень узкую часть способностей. Я учился в американском университете и прекрасно понимаю, как работает эта система. Там даже после успешного заполнения тестов абитуриенту могут отказать в приеме без объяснения причин. А мы обязаны слепо принимать студентов по результатам ЕГЭ. А потом таланты, набравшие под 100 баллов по русскому языку, делают четыре ошибки в слове «еще».

— Многие негативные изменения в российском образовании связывают с министром образования Андреем Фурсенко. Почему молчат православные СМИ?

— У нас даже на Всемирном русском народном соборе открыто критиковали Фурсенко, причем в его же присутствии. Даже Президент вполне определенно высказывался на эту тему. Даже если Фурсенко уйдет со своего поста, общая ситуация вряд ли изменится. Уже неважно, будет ЕГЭ или нет, мы намного глубже увязли в проблемах. Каждый мнит себя стратегом, видя бой издалека. Например, многие критиковали годы правления Императора Николая II. Но, когда случились страшные события 1917 года, люди с большой ностальгией стали вспоминать о былых временах. Реальность надо сравнивать с реальностью, а не с нашими представлениями о том, какой она могла бы быть.

— Что ответит Русская Православная Церковь лидеру партии «Правое дело» Михаилу Прохорову, который заявил, что ее представители не должны участвовать в мирских делах?

— В Саранске Патриарх Кирилл ответил и Прохорову, и экономисту Владиславу Иноземцеву, призвавшему восстановить секулярную природу власти «в нашей преимущественно атеистической стране». «Мы думали, что русский мир получил прививку от атеизма на десятки, а может сотни лет, — сказал Святейший. — Но спустя 20 лет поднимают голову те, кто считает, будто Церковь нужно демонтировать, якобы она мешает строить светлое будущее. Мы не полемизируем с этими людьми. С ними в полемику вступает история, кровь новомучеников и исповедников». Патриарх напомнил, что советская попытка построить счастливую жизнь без Бога обрушила жизни тысяч людей. «Это не означает, что теперь все в одночасье стали верующими. Мы с уважением относимся к людям, которые не являются религиозными, но признают значение религиозного фактора и уважительно вступают в диалог с верующими людьми. У нас часто общие нравственные ценности, мы все признаем значение того великого, что происходило в нашей истории», — подчеркнул Патриарх.

— И все-таки Русская Православная Церковь намерена противостоять «прохоровской» партии?

— Церковь — не оппозиция, она не критикует представителей власти, чтобы эту власть получить. Церковь может своим авторитетом влиять на власть и все общество, противостоять греху своим примером и нравственной оценкой происходящего. В выступлении господина Прохорова наиболее запомнился тезис о том, что Церковь не может говорить о чем-то, кроме собственной церковной жизни. Однако это странно. Профессиональные, политические, эстетические предпочтения человека определяют его ответы на вопрос, что есть добро и зло, жизнь и смерть. Но не наоборот.

Признаюсь, наиболее огорчительными для меня оказались последние выступления и статьи Владислава Иноземцева на церковную тему. Он известен мне как талантливый экономист с интересными взглядами. Здесь же явно говорит о вещах, в которых не совсем разобрался. Мне кажется, что господин Иноземцев все-таки отличается от того же Александра Невзорова. Яростно нападая на Церковь, Невзоров на самом деле публично борется со своими глубинными комплексами.

Хочется верить, что у Иноземцева таких комплексов нет. Надеюсь, что идеологи и лидеры «Правого дела» открыты к диалогу. Я не представляю себе будущее политического лидера, который не готов к взаимодействию с серьезными общественными силами. Не понимать авторитета Церкви, как и других религиозных объединений современной России, — это большая ошибка.

Беседовал Михаил Никишин

Патриархия.ru