Московские духовные школы переходят на болонскую систему. О том, какие изменения принес начавшийся учебный год, в чем плюсы и минусы новой системы, как ее воспринимают студенты и преподаватели и в чем заключаются обязанности тьютора, порталу «Татьянин день» рассказывает проректор по научно-богословской работе МДАиС протоиерей Павел Великанов.
— Отец Павел, с начала учебного года прошло уже больше месяца. Какие изменения в связи с переходом на новую систему лично для Вас как для проректора наиболее заметны, ощутимы? О чем говорят преподаватели московских духовных школ?
— Начало нового учебного года отмечено целым рядом изменений для нашей духовной школы. Прежде всего, существенно изменился учебный календарь и расписание занятий — в сторону увеличения. Учебный год теперь будет дольше почти на полтора месяца, продолжительность лекций также увеличилась до стандартной академической пары лекций — полутора часов. Соответственно, сократилось общее время каникул, вместо традиционных двух половин каникул будет общий для всех каникулярный период, когда все студенты уезжают на отдых. Эти изменения вызваны необходимостью соответствовать федеральному образовательному стандарту, без чего невозможно рассчитывать на аккредитацию в будущем.
С другой стороны, как показывает новая практика, в целом это нововведение было оценено положительно, как со стороны преподавателей, так и студентов. Хороший преподаватель только рад, когда общее время его лекции увеличивается; с другой стороны, обязательный пятиминутный перерыв внутри пары дает небольшую разрядку и позволяет вернуться к изучению материала с обновленными силами.
Немало изменений претерпел и учебный план. В ходе работы Научно-методического совета академии была составлена подробная функциональная карта священнослужителя, в соответствии с которой и был осуществлен анализ существовавшего ранее учебного плана. Соответственно, изменения, отраженные в новом учебном плане, касаются не только состава изучаемых в семинарии дисциплин, но и их структуры, взаимосвязей, а также методов изучения.
В корне была изменена программа подготовительного отделения. Теперь здесь особое внимание уделяется предметам, совершенно необходимым для полноценного обучения в бакалавриате. Это, прежде всего, русский язык и культура речи. К сожалению, с каждым годом общий уровень владения родным языком среди абитуриентов падает. Если учитывать тот фактор, что определенную часть наших студентов составляют граждане бывших союзных республик, где русская речь почти нигде не изучается, становится очевидным, что без владения русским языком такой студент учиться не сможет. Немалой проблемой для изучения иностранных языков всегда было то, что уровень поступающих существенно разнится — от полного незнания до профессионального владения. В новом учебном году специально приглашенные специалисты провели общее тестирование на предмет владения устной и письменной речью и по результатам сформировали небольшие группы по изучению английского языка. Перед ними поставлена задача студентов, которые вообще не изучали английский язык, довести их до уровня базового владения (А2), а уже имеющих навыки поднять до следующего уровня. Отчасти это эксперимент, чтобы на практике посмотреть, насколько задача владения английским языком на уровне B2 выполнима в течение двух лет обучения на бакалавриате.
Поскольку главной задачей обучения на подготовительном отделении мы поставили привить студентам любовь к учебе и навыки эффективной учебной работы, был введен новый для семинарии предмет «Методология учебной деятельности». В рамках этого предмета идет речь не только о том, как правильно написать реферат или сочинение, или подготовиться к устному опросу, или где искать ту или иную информацию, или как пользоваться электронным каталогом академической библиотеки, но раскрываются и более общие вопросы — грамотной организации режима дня, управления временем, культуры мышления и т.д. Этот предмет ведет руководитель пресс-службы академии Олег Анатольевич Суханов, который имеет богатый опыт подготовки молодых специалистов в редакции информационно-аналитического центра Богослов.ru.
Многих усилий потребовало введение индивидуальных занятий по постановке голоса и вокалу. Ни для кого не секрет, что общая культура пения в нашем обществе крайне низка и это, мягко говоря, не способствует появлению талантливых в певческом отношении кадров для церковных хоров. Когда мы приложили разработанную функциональную карту к реальному учебному процессу, стало очевидным, что необходимо в корне менять саму методику преподавания пения. Поэтому решение певческой проблемы было разделено на два направления — теоретическая подготовка с элементами сольфеджио, и уроки с каждым студентом по развитию голосовых способностей. Кроме того, в этом месяце начнутся также индивидуальные занятия по богослужебному чтению на церковно-славянском языке — существовавшая некогда практика, вполне обоснованная и полезная. Только теперь особое внимание будет уделяться именно наработке практических навыков чтения богослужебных текстов в храме, чтения правильного не только в плане отсутствия ошибок. Этими навыками будут делиться специально отобранные лучшие певцы и чтецы из Свято-Троицкой Сергиевой лавры.
Остальные предметы, традиционные для первого года обучения в семинарии, — а это библейская история, история Церкви, катехизис, литургика — также были внимательно проанализированы с точки зрения соответствия задачам учебного процесса. Соответственно, появились несколько иные и по названию, и по содержанию дисциплины: введение в библеистику, православное вероучение, основы литургики и обзорный курс общей церковной истории и истории Русской Православной Церкви.
Новым и радостным событием для нашей духовной школы стало стопроцентное обеспечение учебно-методическими комплексами еще до начала учебного года. В настоящее время идет апробация разработанных комплексов на соответствующих кафедрах, результатом чего станет издание их в печатном и электронном виде.
Но совершенно новым явлением стало появление института тьюторов. Мы не стали механически копировать существующие модели работы тьюторов, но постарались использовать опыт других в применении к нашей реальной ситуации. Пока рано говорить, какими будут результаты, но есть достаточно оснований считать, что сам факт появления рядом со студентом молодого человека, еще не вполне ощущающего себя великим преподавателем и специалистом во всех областях, и в то же время уже имеющего определенный опыт и жизненный, и учебный, будет полезным во всех отношениях.
— На Ваш взгляд, какие изменения наиболее ощутимы для студентов?
— Как уже было упомянуто выше, прежде всего это продолжительность занятий и учебного года. Более существенные изменения ждут в равной мере и студентов, и преподавателей, возможно, в следующем учебном году, когда заработает новое штатное расписание, а также система контроля качества образования.
— Если бы Вы учились сейчас, как думаете, какие впечатления могли бы быть у Вас как у учащегося? Что новое было бы заметно больше всего?
— Сложно сказать. Московские духовные школы — очень целостный и в то же самое время сложный, многонаправленный в своей деятельности организм, в котором учебный процесс является важной частью, но при этом далеко не все определяющим. Поэтому при любых изменениях остается богатая и, я даже бы сказал, «густая» богослужебная жизнь Лавры, которой невольно пропитывается вся атмосфера в том числе и духовных школ. И это прежде всего впечатляет. Жизнь внутри лаврских стен и вне — действительно очень сильно различается по своей сути.
— Как изменился в связи в переходом на болонскую систему набор учебных дисциплин для учащихся семинарии? Добавились ли какие-то новые предметы, были ли убраны прежние и так далее?
— Дело в том, что сейчас мы находимся в процессе этих изменений. Задача перехода на кредитно-модульную систему напрямую зависит с решением вопросов финансирования и перехода на новое штатное расписание. Поэтому, проводя изменения, мы, с одной стороны, имели в виду конечную цель — модульную систему. С другой — были вынуждены действовать в очень жестких рамках существующей системы организации учебного процесса и его оплаты. Именно с этим связано то, что очень масштабных изменений в наборе учебных дисциплин не произошло: была проведена оптимизация предметов, в ряде случаев изменилось время, выделяемое на изучение предмета, некоторые предметы были перемещены в учебный план магистратуры, например, византология и история Поместных Православных Церквей в полном объеме.
В целом, в новом учебном плане мы старались сохранить баланс между библейскими, богословскими, литургическими, историческими и практическими дисциплинами. Было бы неправильным представлять существовавший учебный план совершенно не отвечающим задачам подготовки пастырей: он нуждался в ревизии, но это не значит, что его в принципе нельзя использовать. Речь идет скорее не об изменении содержания, а о методах обучения и контроля.
— По Вашему мнению, в чем «минусы» и «плюсы» этих изменений?
— Пока рано говорить о результатах, все слишком живое и находится в стадии становления. Через год—другой можно будет анализировать, не ранее.
— Тьютор — должность, для российской системы новая и немного непонятная. Кто становится тьюторами в Московских духовных школах, как выбирали людей для этой должности? Что входит в обязанности тьютора, по каким вопросам с ним будет советоваться семинарист? Невольно напрашивается аналогия между тьютором и духовником, хотя, наверное, это несколько неправильная ассоциация?
— Нет, конечно, в задачи тьютора не входит духовное окормление. Для этого есть опытные духовники из числа братии Лавры, приходов Сергиева Посада и других мест. Задача тьютора — помочь организовать учебный процесс студента с максимальной эффективностью, причем не только с точки зрения формального выполнения требований преподавателей, но и в плане личного развития, чтения, приобретения навыков реферативной, а потом и исследовательской работы. Это скорее старший брат или даже друг, но не духовник.
— Новая система вступила в действие с этого года. Как же быть с теми, кто уже отучился в семинарии год, два, три? Их тоже перевели на новую систему или же московские духовные школы работают одновременно в двух системах — в прежней для тех, кто уже отучился какое-то время и в новой для тех, кто поступил в этом году? Как, в таком случае, удается распределять нагрузку преподавателей?
— Дело в том, что переход на новую образовательную систему происходит постепенно, и еще в прошлом учебном году уже имели место ряд изменений в составе преподаваемых дисциплин, формах аттестации и др., причем не только в бакалавриате, но и в магистратуре. Однако во всей полноте новая система начинает функционировать с этого учебного года; при этом четвертый и пятый курсы семинарии, а также третий курс академии продолжают заниматься по прежним учебным планам. Распределение нагрузки преподавателей в такой ситуации — это не только дело, но настоящий подвиг для учебной части.
— В своей колонке от 18 сентября Вы упомянули о проблеме послушаний. Так же ли актуальна она была и так же ли остро воспринималась в годы Вашей учебы? Как будет обстоять дело с послушаниями в нынешнем году? Почему нельзя выделить какие-то определенные часы для физической работы, которые не будут совпадать со временем занятий, лекций?
— Если можно было бы выделить определенное время для послушаний, как это сделано, например, в Смоленской духовной семинарии, это было бы идеальное решение проблемы. Но дело в том, что Московские духовные школы — очень большая семья, которая требует существенных усилий для жизнеобеспечения. И это не только «физическая работа»: есть множество иных послушаний, которые забирают на себя немалую часть времени студентов. Некоторые послушания, например, хоровое пение, по своей сути являются частью богослужебной практики; однако когда по причине спевок студент пропускает лекции — на мой взгляд, это неправильно и не может быть ничем оправдано.
— В чем суть новой системы контроля, которая, как Вы писали, «предполагает независимый от преподавателя и объективный срез знаний и умений учащегося в начале, середине и конце изучаемого курс»? Значит ли это, что письменные работы, сочинения и устные ответы полностью заменят тестами? Или предполагается что-то другое?
— Да, вы абсолютно правы: прежде всего, речь идет о регулярных «срезах», которые проводятся не самим преподавателем, а специально выделенными для этого сотрудниками учебно-методического отдела. Мы надеемся, что в рамках перехода на новое штатное расписание в структуре академии появится отдельное административное лицо, главной задачей которого и будет выстраивание и оптимизация новой системы контроля качества образования. Как показал проходивший недавно в Нижнем Новгороде международный семинар, посвященный разработке стратегических планов и контроля качества образования в богословских учебных заведениях, проблема отсутствия единых критериев оценки уровня образования в равной мере беспокоит всех представителей Православный Церквей. Идеология болонского процесса, с одной стороны, открывает возможность для обмена студентами, с другой — буквально вынуждает внимательно разобраться в принципах оценки уровня образования. В настоящее время идет процесс создания Межправославного агентства по контролю качества образования в богословских высших учебных заведениях, и я не сомневаюсь, что деятельность ответственных за контроль качества в семинариях и академиях должна быть соотнесена с деятельностью этого агентства.
В отношении конкретных форм оценки мы не считаем, что тесты являются универсальным средством. Для каждой задачи должна быть подобрана наиболее удачная форма оценки и аттестации: где-то могут быть и тесты, в других случаях — письменные работы, или экспромты, а в ряде случаев это может быть только устный ответ. Мы решительно против механистических подходов к оценке качества образования: ведь наша задача — не научить студентов «правильно сдавать экзамены» или «проходить тесты», а воспитать гармоничную, целостную, любящую Бога и Церковь личность. Теперь попробуйте найти объективные критерии, которыми можно беспристрастно померить уровень молитвенности выпускника, градус его благочестия или процент жертвенности? А ведь именно этими качествами и будет определяться в первую очередь качество его будущего служения как священника, а не знанием тонкостей богословских споров или даже эпизодов библейского повествования.
— В ходе реформы выявляются многие застарелые и болезненные проблемы. На Ваш взгляд, какие из них требуют наиболее пристального внимания? На что нужно обратить внимание сейчас, чтобы не получилось, что проблема осталась и ее просто загнали куда-то внутрь? Каких крайностей при нынешней реформе нужно стараться избегать?
— Глобальная проблема, без решения которой нельзя ожидать никакого положительного результата от нововведений — место духовного образования в Церкви как таковой. Святейший Патриарх Кирилл особое внимание уделяет нынешней реформе, поскольку именно здесь закладываются основы новой церковной жизни, соответствующей вызовам современности. Однако далеко не все представители церковных административных структур до конца понимают, что духовная школа — это не место обслуживания интересов архиерея, а главный центр катализации целого ряда процессов, жизненно важных для Церкви сегодня. Если уровень обеспечения семинарии ниже, чем уровень содержания архиерейского дома — есть над чем задуматься в данной епархии. Отношение «по остаточному принципу» к духовному образованию неизбежно влечет за собой такое же отношение и священника к своей деятельности на приходе: если он видит, что важность наличия духовного образования для священника является скорее виртуальной, декларируемой, а не реальной ценностью, то и мотивации учиться, продвигаться вперед в своей профессиональной деятельности у него не будет. Конечно, отчасти эту мотивацию можно «подправить» административными мерами — обязательной переаттестацией духовенства и преподавателей, четким ранжированием должностей в зависимости от уровня образования и другими способами — однако все это легко может превратиться в нежизнеспособное предприятие.
Более сложная, но и более перспективная задача — повышение статуса духовного образования и богословия как такового и в церковной среде, и в целом в образовательном пространстве. Тут недостаточно ни административного, ни финансового ресурса: должно произойти некое изменение в сознании церковного сообщества, оно должно полюбить церковную науку, понять ее важность и жизненность, перестать смотреть на богословов как на бездельников или, что еще хуже, «тайных разрушителей» духовной жизни. Если богословская мысль не станет главным источником вдохновения для членов Церкви — духовное образование при самых разумных и успешных реформах повиснет в воздухе и окажется по сути никому не нужным. Когда члены Церкви боятся, не хотят и не умеют богословски мыслить, это трагедия для Церкви: отказ ставить вопросы и иметь мужество искать на них ответы — диагноз стагнации и вырождения. Будем надеяться, что это — не наш случай...
