Накануне визита во Францию Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II ответил на вопросы журнала «Ля Ви» («La Vie», Франция, 26 сентября 2007 года).

— Каково для Вас значение визита во Францию?

— В качестве Патриарха Московского я приезжаю во Францию впервые. Однако мне уже неоднократно приходилось бывать здесь, о чем я всегда вспоминаю с большой теплотой. Хорошо помню свой первый приезд в Париж в 1962 году для участия в заседании Центрального комитета Всемирного Совета Церквей. На протяжении веков между Францией и Россией сложились тесные отношения, которые были источником взаимообогащения наших культур. Я очень признателен Франции, что она после Октябрьского переворота 1917 года гостеприимно приняла под свой кров значительное число эмигрантов из России. Франция дала миру таких замечательных христианских мыслителей, таких, как Паскаль и Боссюэ, а ближе к нашему времени — Ива Конгара, Анри де Любака и Жака Маритена. Не могу не упомянуть кардинала Роже Эчегарая, с которым уже много лет меня связывают личные дружеские отношения.

— Чего Вы ожидаете от этого визита?

— Посещение Франции предоставит мне возможность встретиться с паствой Русской Церкви: потомками первых эмигрантов, людьми, приехавшими во Францию в последние годы, и теми французами, которые, стали православными благодаря русским эмигрантам. Православные, прибывшие во Францию из разных стран, создали церковные структуры, находящиеся в ведении различных Поместных Церквей, а не только Московского Патриархата. Надеюсь, что непосредственное общение с их представителями послужит дальнейшему укреплению общего свидетельства и православного единства. В Страсбурге я выступлю перед Парламентской ассамблеей Совета Европы. У нас, воспитанных в лоне православной христианской традиции, есть свой взгляд на многие проблемы современности, и без его учета трудно говорить о созидании действительно общеевропейского сотрудничества. Я также намерен встретиться с верующими Католической Церкви, в частности, с кардиналом Жан-Пьером Рикаром и архиепископом Парижским Андре Вэн-Труа, которые меня пригласили в Вашу столицу и которых я за это благодарю.

— Каково нынешнее положение вашей Церкви?

— Наверное, западному человеку трудно в полной мере представить то, через что мы прошли. Русская Православная Церковь претерпела беспрецедентные гонения со стороны государства, исповедовавшего воинствующий атеизм. Приведу всего лишь один пример: по замыслу властей, одна из пятилеток, завершавшаяся в 1937 году, должна была привести к тому, чтобы имя Божие более не произносилось на территории СССР. Наша страна увидела больше мучеников и исповедников, чем первые века христианства!

Повсеместно храмы восстанавливаются или строятся заново. Все больше и больше людей принимают участие в возрождении церковной жизни. Постепенно возвращаются и дореволюционные традиции благотворительности. Поражает следующее: строится храм и туда назначается священник. Спустя полгода просят второго священника, затем третьего. То есть инициатива действительно исходит снизу. Слава Богу, у нас нет недостатка в призваниях. Раньше над нами насмехались, говоря: «Кто ходит в ваши храмы? Бабушки!» Но сегодня на богослужениях присутствует много молодежи, и это несмотря на непростые условия — порой приходится стоять в тесноте толпы в течение нескольких часов.

За 20 прошедших лет число приходов увеличилось в четыре раза. Но мы стремимся воссоздавать не только стены храмов, но и человеческие души. Это происходит, в том числе благодаря социальной деятельности, которая была невозможной в советское время. Сегодня мы присутствуем в больницах, в домах престарелых, в тюрьмах, в школах. Мы особенно заботимся о воспитании молодежи. Недавно я открыл недалеко от Москвы молодежный центр на 500 человек.

— Какие уроки Вы извлекаете из недавней истории вашей Церкви?

— Русская Православная Церковь считает своим долгом поделиться со всем миром своим исповедническим опытом. 30 лет назад возрождение церковной жизни нельзя себе было и представить. Возвращение тысяч верующих ко Христу в постсоветских странах обновляет надежду на будущее христианства во всем мире. Благодаря своему положению между Европой и Азией Русская Церковь призвана стать мостом между Западом и Востоком. История русского Православия тесно связана с историей как европейских, так и восточных и азиатских стран.

— В прессе много говорится о возможности визита Папы в Москву. Что Вы можете об этом сказать?

— Вопрос о визите Папы в настоящее время не стоит на повестке дня. Вместе с тем принципиальная возможность личной встречи с Папой Римским нами никогда не отвергалась, даже в самые непростые периоды наших взаимоотношений.

Мы всегда считали, что встреча Предстоятелей двух крупнейших христианских Церквей должна стать результатом реального улучшения православно-католических отношений, а не протокольным мероприятием,  «информационным поводом» для мировых СМИ.

— Каково Ваше видение этих отношений?

— Убежден, что сегодня первоочередная задача наших Церквей — это утверждение евангельских ценностей и христианского образа жизни. Основанием для нашего свидетельства служит близость позиций Русской Православной и Римско-Католической Церквей по многим актуальным проблемам современности. Очевидно, что такие тенденции современного мира, как агрессивный секуляризм, религиозный релятивизм, вытеснение религии на обочину общественной жизни, пропаганда культуры потребления, ревизия нравственных норм, требуют совместного христианского ответа, который могут и должны дать православные и католики. Будучи приверженцами традиционного взгляда на ценности христианства, мы должны выступить в защиту семьи и вновь предостеречь общество о губительности пропагандируемой ныне греховной «культуры смерти» — абортов, эвтаназии, а также «однополых союзов». В практическом плане у Русской Православной и Римско-Католической Церквей уже имеется положительный опыт взаимодействия в деле защиты и проповеди христианских ценностей на международной арене — на уровне представительств при европейских институтах в Брюсселе и Страсбурге, а также при ООН, где мы представляем христианский взгляд на проблемы общественного устройства, прав человека и достоинства личности.

— Французы порой удивляются очень тесным связям, существующим между вашей Церковью и русской нацией. Позиция Русской Церкви в отношении национализма представляется им двойственной. Что Вы им ответите?

— Хочу прежде всего напомнить, что Церковь у нас отделена от государства, государство не вмешивается во внутренние дела Церкви, и Церковь не вмешивается в политическую жизнь. Тем не менее, мы можем иметь общие задачи, которые касаются нравственного здоровья общества. Например, мы сотрудничаем с целью поддержания мира между нациями и между религиями, преодоления болезней нынешнего века — таких, как наркомания или алкоголизм. Мы также сотрудничаем с государством в сохранении памятников архитектуры, что Церковь не всегда может обеспечить.

— Обязательно ли идентичность России находится в Православии?

— Согласно опросам, 80 процентов русского населения отождествляет себя с Православием. У нас также есть миллионы мусульман, иудеев, буддистов, у которых есть свое место в стране. Несколько лет назад был создан Межрелигиозный совет, в рамках которого представители разных религий встречаются и обсуждают современные проблемы.

— Считаете ли Вы, что Запад по-настоящему понимает Россию?

— Не думаю, что мы должны сейчас оценивать уровень нашего понимания друг друга. Ясно одно: сегодня такое взаимопонимание является жизненной необходимостью, залогом гармоничного развития Европы и всего остального мира. Как говорил Блез Паскаль, «чтобы познавать, надо любить». Надеюсь, что именно так — в духе любви и мира — мы будем стараться понять и принять друг друга. Другого пути у нас нет.

Думаю, что следование по этому пути также покажет открытость Русской Православной Церкви и нашу готовность совместно с христианами Запада свидетельствовать о непреходящих евангельских ценностях перед современным миром.

— Каким Вы себе представляете будущее христианского Запада?

— Думаю, что мы с Вами являемся свидетелями того, как уходит в прошлое эпоха затяжного духовного кризиса, поразившего как христианский Запад, так и посткоммунистический Восток. Опыт показал, что без опоры на традиционные нравственные ценности ничто не может гарантировать миру  уверенности в завтрашнем дне. Другой важный вывод, который можно сделать, — это то, что  ничто не может заглушить в человеке его  духовного начала.

Будущее христианства на Западе, да и вообще в мире, в огромной степени зависит от того, насколько современные последователи Христовы будут готовы отстаивать Истину, хранить неповрежденным залог веры, переданный нам ушедшими поколениями.

Останется ли верность Христу, ревностное соблюдение заповедей Божиих основой жизненного выбора нынешних христиан? Будет ли чувство ответственности перед Вечностью мерилом всех наших поступков? Будем ли мы стойкими перед лицом искушений и соблазнов мира сего, откуда бы они ни исходили? Ответ, который каждый христианин даст на эти вопросы, и определит будущее христианской цивилизации.

Служба коммуникации ОВЦС/Патриархия.ru