— Сергей Леонидович, о Вас часто говорят как об одном из самых влиятельных мирян в Русской Православной Церкви. При этом отмечают не только Вашу близость к Патриарху, но и высочайший уровень образования, эрудицию. Могли бы Вы немного рассказать о своем жизненном пути?

— Я родился в 1962 году в Москве. Родители — папа военный переводчик, мама учительница — были далеки от Церкви и религии. Мое обращение к вере произошло в студенческие годы. Я учился на журфаке МГУ и оказался в небольшой группе, которую вел Игорь Иванович Виноградов — ныне редактор «Континента». Официально считалось, что мы изучаем литературную критику, но по сути дела Игорь Иванович рассказывал нам о русской религиозной философии. Когда в самом начале 80-х я крестился, Виноградов стал моим крестным. А крестил меня о. Александр Шаргунов. Вообще это очень показательно — ведь сегодня эти люди, можно сказать, оказались как бы на разных полюсах: Игоря Ивановича считают «либералом», а о. Александра — «консерватором». Но 20 лет назад этих противоречий не было, всех объединял общий оппонент — атеистическая идеология.

Большую роль в моем воцерковлении сыграл еще один человек — Алексей Федорович Лосев. Интересно, что он никогда не говорил о религии открыто, но вышло так, что практически все, кто был вхож в его дом, стали людьми церковными.

— О возглавляемой Вами «Православной энциклопедии» писали много. Не могли бы Вы напомнить нашим читателям основные вехи реализации этого проекта?

— Всё началось с издательства Валаамского монастыря, которое я возглавил в 1990 году по инициативе своего близкого друга игумена Андроника (Трубачева) — в то время он был только что назначен наместником этой обители. Надо сказать, что в мои планы это совершенно не входило: я собирался ехать в Германию работать с архивами Семена Людвиговича Франка, но о. Андроник настоял на том, чтобы я остался здесь. Мы сразу же решили, что будем издавать «серьезную» литературу, и уже в 1993 году, когда мы стали публиковать «Историю Русской Церкви» митрополита Макария (Булгакова), к нам появился интерес на самых разных уровнях. Наше издательство стало приносить доход. Мне хочется сказать добрые слова в адрес нынешнего наместника Валаамской обители — архимандрита (ныне епископа) Панкратия (Жердева): когда он сменил о. Андроника, он имел все основания упразднить самостоятельность издательства — ведь возрождавшийся монастырь очень нуждался в средствах, — но о. Панкратий сохранил наш автономный статус.

Идея издания энциклопедии появилась в середине 90-х, и в 1996 году был создан Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», который возглавил Патриарх Алексий II. Сначала мы думали, что это справочное издание можно будет скомпилировать на основе трех источников — православной энциклопедии, издававшейся до революции под редакцией Лопухина и Глубоковского, материалов, собранных митрополитом Ленинградским Антонием (Мельниковым), и греческой православной энциклопедии. Однако вскоре стало ясно, что ни один из этих источников нам не подходит: энциклопедия Лопухина-Глубоковского устарела, материалы митр. Антония, к сожалению, были невысокого качества, а греческое издание оказалось слишком «национально ориентированным». И мы стали делать всё с нуля.

Рубеж 1997-98 годов стал для «Православной энциклопедии» кризисным: спонсоры, обещавшие нас профинансировать, не выполни своих обязательств, все деньги, заработанные на продаже «Истории Русской Церкви», были потрачены на разработку методик и составление словника, и мы были готовы объявить о закрытии проекта. Но в марте 1998-го вышел указ Ельцина о нашей поддержке, и все изменилось.

— А какова история этого указа? Кто подсказал президенту, что православная энциклопедия нужна России?

— Это был Владимир Владимирович Путин — в то время руководитель главного контрольного управления (ГКУ) Администрации президента. Тогда я не был с ним лично знаком, но сотрудники ГКУ имели с нами тесные контакты. Я видел эмоциональные письма, которые Путин писал в нашу поддержку… В итоге его мнение оказалось решающим.

— Кроме издания энциклопедии церковно-научный центр ведет активную деятельность в области информации. Сыграло ли в этом свою роль ваше журналистское образование?

— Нет, не сыграло. На самом деле я никогда не был журналистом, если не считать студенческую практику, когда меня послали в Закарпатье писать о трудовых подвигах доблестных пастухов. В студенческие годы я занимался скорее философией и культурологией, чем собственно журналистикой. Тема моей дипломной работы звучала так: «Бесы» Достоевского в русской литературно-философской критике».

Но наш центр действительно занимается информационной деятельностью. Это и телевизионная программа «Православная энциклопедия», которую мы выпускаем с 2003 года, и, конечно, интернет-сайт «Седмица».

— Коль скоро мы заговорили о сетевых СМИ, хочу задать Вам такой вопрос: сегодня в Русской Православной Церкви фактически три сайта, один из которых (его делают в Отделе внешних церковных связей) называется официальным, — но два других: ваша «Седмица» и недавно открывшаяся «Патриархия.ru» — иногда дублируют информацию о деятельности священноначалия. Не ощущаете ли Вы конкуренцию с этими сайтами?

— Вообще я считаю, что конкуренция — это благо. Но в нашей сфере о какой-либо конкуренции можно будет говорить только лет через пятьдесят позитивного развития. Наши органы СМИ можно сравнить с маленькими светлячками на огромной территории. У каждого информационного органа есть не то что своя ниша — у нас глубокие и бездонные пещеры! У меня есть друг — священник РПЦЗ из Америки. Кроме служения Церкви он активно занимается предпринимательством. Как-то раз он сказал: «У нас в Америке практически все площадки для бизнеса заняты: чтобы начать свое дело, приходится искать крошечные свободные пятачки. В России же все наоборот — безбрежное пустое поле, на котором изредка встречаются какие-то отдельные строения. Но почему-то у вас не хотят строить рядом, а всё время стремятся захватить чужое и строить на его основании». Я считаю, что этот образ относится и к сфере церковной информационной деятельности — у нас так мало всего, что мы можем и должны «строить рядом».

— До сих пор «Седмица» давала исчерпывающую и оперативную информацию о служении Патриарха. Собираетесь ли Вы продолжить деятельность в этом направлении в свете создания сайта «Патриархия.ru»?

— Здесь многое зависит не столько от нас, сколько от потребителя информации. И если потребитель привык получать эту информацию на сайте «Седмица», мы не должны его лишать этой возможности. Что же касается сайта «Патриархия.ru», то мы ожидаем от него оперативной публикации каких-то комментариев Святейшего, того эксклюзива, который может быть только у Пресс-службы, находящейся в непосредственном контакте с Патриархом. Мы бы с удовольствием ссылались на такие комментарии, перепечатывали бы их. Сегодня порой очень не хватает быстрой реакции Русской Православной Церкви на какие-то события в общественной жизни, и мы очень надеемся, что «Патриархия.ru» восполнит этот пробел.

— На прошлой неделе в церковной жизни произошло знаменательное событие: Патриарх побывал в Казани и привез туда чтимый список Казанской иконы, который часто называют Ватиканским. Известно, что Вы входили в комиссию по определению возраста этой иконы. Расскажите, пожалуйста, об этом. И как вообще Вы оцениваете передачу образа из Ватикана в Москву и из Москвы в Казань?

— Я входил в комиссию по определению возраста Казанской иконы как представитель Русской Православной Церкви. Кроме меня с российской стороны в Ватикан поехали замминистра культуры П.В. Хорошилов, директор музея им. Андрея Рублева Г.В. Попов и глава отдела древнерусской живописи Института искусствознания Л.И. Лившиц. Со стороны католической Церкви были представлены директор Ватиканских музеев, ряд священнослужителей. Мы были первыми, кто снял с иконы оклад — до нас этого не делал никто. Наш вывод был единодушным: речь идет о списке XVIII века, провинциального письма. В искусствоведческих кругах принято называть такие иконы «краснушками». По всей видимости, в XIX веке по молитвам перед этой иконой произошло какое-то чудо, потому что тогда для нее был сделан новый, более богатый оклад. Большое количество чудес стало происходить перед этим образом уже в ХХ веке, когда он был вывезен за границу.

О том, что это икона, которая, как известно, последние годы находилась в покоях Иоанна Павла II в Ватикане, является подлинником Казанской, не может быть и речи. Но, к сожалению, в некоторых СМИ даже сейчас муссируются слухи, что это древняя икона, явленная в Казани в XVI веке. Насколько я понимаю, это происходит с подачи некоторых представителей властей Татарстана, которым очень хочется, чтобы у них была «настоящая» икона.

Вообще, при передаче иконы в Россию действовали две движущие силы. Во-первых, покойный Иоанн Павел II хорошо понимал, что этот образ нужно вернуть. Конечно, он был бы рад лично привезти его в Россию, но, как мне кажется, осознавал, что это невозможно.

С другой стороны, у властей Татарстана и Казани была изначальная установка, что это «та самая» икона. А поскольку этот образ являлся предметом поклонения католиков, они думали, что с перенесением его в Казань они получат огромный приток зарубежных паломников и туристов и смогут превратить монастырь, в который будет помещена икона, в своего рода центр экуменического паломничества. Можно сказать, что представители татарстанских властей рассматривали эту икону как своего рода «билет в Европу» для своей республики. Когда я впервые приехал в Казань в конце 90-х, меня поразило, что на здании городской мэрии висело два флага — Татарстана и ЮНЕСКО. Российского флага там не было. Думаю, настаивая на перенесении иконы в Казань, власти хотели таким образом «подтвердить» статус Казани как европейского города.

Я очень рад, что в итоге было принято решение о воссоздании в стенах Богородского монастыря, где будет храниться Казанская икона, полноценной православной обители. И я надеюсь, что этот образ, прославившийся многими чудотворениями в ХХ веке, обретет свое место именно в системе русской православной религиозности.

— Передача Казанской иконы из Ватикана в Россию, несомненно, стала положительным моментом в непростых отношениях между Православной и Католической Церквами. Как Вы оцениваете перспективы развития этих отношений?

—– Я думаю, что наши отношения с Ватиканом нуждаются в «диверсировании». Надо действовать по трем направлениям. Безусловно, есть церковно-политические проблемы, и их нужно решать. Но есть еще область науки и культуры, где мы можем сотрудничать, потому что здесь нет таких проблем. Возвращение Казанской иконы я бы отнес именно к этой области. И есть третья область, в которой наши позиции абсолютно совпадают. Это вопросы этики, это проблема дехристианизации европейского общества, проблемы глобализма, разрушающего национальные культуры. И позиции по этим вопросам, общие для православных и католиков, могут стать платформой для каких-то совместных действий.

Что касается реальных позитивных сдвигов в отношениях между двумя Церквами, то мне кажется, что говорить об этом пока рано. К сожалению, нынешний Папа в отношениях с Россией остается заложником предыдущего периода. В частности, это относится к вопросу о переносе кафедры главы украинских греко-католиков из Львова в Киев. Такое решение было принято предыдущим Папой, но игнорировать его — особенно в свете предстоящей канонизации Иоанна Павла II — совершенно невозможно.

Но потенциал для положительных сдвигов есть. И, как мне кажется, здесь надо укреплять сотрудничество в бесконфликтных сферах, о которых я говорил выше. Это поможет лучше друг понимать и воспринимать. И тогда через какое-то время потенциал, накопленный в этих сферах, сможет способствовать и разрешению других проблем.

Беседовал Дмитрий Власов, Благовест-инфо