Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II ответил на вопросы корреспондента итальянского журнала 30 Giorni («30 дней»).
— Ваше Святейшество, Господь просил Свой народ стать единым. По Вашему мнению, на каком участке исторического пути к этому единению мы находимся, в то время как ведется подготовка к встрече в Равенне в рамках диалога между Православной и Католической Церквами?
— Безусловно, заповедь Спасителя «да будут все едино» (Ин. 17, 21) остается актуальной для нас. Однако не следует забывать, что любое разделение в церковной среде — плод греховной человеческой воли, тогда как единство — дар Духа Святого. Как показывает жизненный опыт, процесс восстановления единства требует долгого времени и весьма серьезных усилий, даже когда речь идет о единоверцах, как было в случае с Русской Православной Церковью заграницей, которая воссоединилась с нами после более чем 80-летнего перерыва. В том же случае, о котором вы говорите, речь идет о тысячелетнем разделении...
— Москву и Рим объединяют живые свидетельства Отцов Церкви. Каким образом и насколько сегодня эта традиция, коренящаяся в сердце и Москвы, и Рима, отвечает заботам современного мира?
— Глубоко убежден, что верность древнему апостольскому преданию и святоотеческому наследию может стать основой соработничества Православной и Римско-Католической Церквей в их свидетельстве современному миру о ценностях Евангелия. Необходимость этого очевидна, так как навязываемая обществу культура нравственного релятивизма, потребительства, безудержного стремления к комфорту и наслаждениям не способна удовлетворить духовную жажду, которая всегда присутствует у человека. К сожалению, безоглядное следование подобной «передовой» системе ценностей все чаще проявляется и у некоторых христианских конфессий. Поэтому Православная и Католическая Церкви, имея общие корни в апостольском христианстве, должны объединить усилия на пути бескомпромиссного следования заповедям Христовым, а не бесконечного приспособления к вечно меняющемуся секулярному миру.
— Во время Вашей встречи с кардиналом Эчегераем в августе прошлого года Вы, среди прочего, упомянули многие инициативы, которые вот уже некоторое время совместно проводят в России православные и католики. Насколько этот практический экуменизм «снизу» помогает братским Церквям больше возлюбить друг друга, и может ли это помочь тем, кто вообще ничего не знает о Церкви?
— Полагаю, что личное общение и совместные действия представителей наших Церквей много значат для построения подлинно широкого диалога, который не замыкается только на официальном уровне. Мы всячески стремимся к развитию многоразличных контактов с Католической Церковью. Пока должен констатировать, что наиболее активно диалог «снизу» развивается у нас с зарубежными католиками. Этому в немалой степени способствуют паломнические обмены, совместные культурные и издательские проекты. Мы высоко ценим ту огромную роль, которую Римско-Католическая Церковь играет в западном мире.
Природа православно-католических контактов в России несколько иная. Здесь католики составляют очень небольшое меньшинство, во многом представленное иностранцами, особенно среди духовенства. Русская Православная Церковь, к которой принадлежит подавляющее большинство населения, принципиальным образом уважает право католиков на свою церковную жизнь в России, стремится к построению добрых, взаимоуважительных отношений с российской католической общиной. В этом плане диалог «снизу» становится просто незаменим. Если на то есть воля обеих сторон, то такой диалог должен помочь устранить последствия прежних недопониманий в наших отношениях и избегать новых.
— Ваше Святейшество, поделитесь Вашими воспоминаниями о детских паломнических поездках в Валаамский монастырь на Ладожском озере. Чем они были для Вас? Не поделились бы Вы с нами некоторыми полезными воспоминаниями Вашей юности? Что Вы помните о Вашем духовном отце Иоанне Богоявленском, который впоследствии стал епископом Таллинским?
— В конце 30-х годов вместе со своими родителями я дважды побывал в Свято-Преображенском Валаамском монастыре на Ладожском озере, что во многом определило мой духовный жизненный путь. Эти поездки, равно как и посещение Пюхтицкого Успенского женского монастыря и Псково-Печерского Успенского мужского монастыря, произвели на меня огромное впечатление. Неизгладимый след в моей детской душе оставили встречи с валаамскими иноками — людьми живой веры, носителями аскетического образа, хранившими традиции русского монашества. Я благодарен Богу за эти встречи, воспоминания о которых согревают мое сердце на протяжении всей жизни.
Яркими воспоминаниями детства стали моменты, связанные с началом моего церковного служения. Мне не забыть, как первым моим послушанием в храме стала раздача прихожанам святой воды в праздник Крещения Господня. Тогда мне было шесть лет. До сих пор я помню крестный ход на Пасху, когда еще совсем детским голосом вторил певчим: «Воскресение Твое Христе Спасе...».
Моя юность прошла в подготовке к служению Богу в священном сане. Это желание появилось у меня уже в детстве. Имея перед собой многочисленные образцы самоотверженного служения Богу и Церкви валаамских иноков, родителей, моего духовника, я твердо решил последовать их примеру. На избранном пути меня укрепил мой духовный отец протоиерей Иоанн Богоявленский, впоследствии — первый ректор возрожденной Ленинградской духовной академии. Я с благодарностью вспоминаю его ревностное пастырское служение. Именно огонь его горячей веры в Господа воспламенил мою душу. С протоиереем Иоанном нас многое связывало. В русской школе, где я учился, он преподавал Закон Божий. Отец Иоанн был настоятелем Александро-Невского собора в Таллине, и именно вокруг этого собора объединилась русская община. Под руководством отца Иоанна я прислуживал в храме, а после его епископской хиротонии был у него старшим иподиаконом. До сих пор храню добрую память об этом замечательном человеке, наделенном Богом даром пастырства.
— В 1990 году, когда Вы стали Патриархом, СССР еще находился на карте мира. Сегодня его больше нет. Какими Россия и Церковь виделись Вам тогда, и какими Вы видите их сегодня?
— Исчезновение Советского Союза открыло новую эру в жизни Церкви. До этого иерархи и миряне задумывались преимущественно о том, как избежать окончательного расцерковления нашего народа и полного уничтожения Церкви. Советское время для нас — это период борьбы за выживание. Конечно, СССР не был некоей «империей зла». Жертвенным трудом своих граждан Советский Союз достиг убедительных успехов в некоторых сферах народного хозяйства и общественном строительстве. Кроме того, наша страна играла заметную роль в мировой политике. Однако неизбежность коллапса этого режима была ясна с самого момента его возникновения, ибо в его основе лежало желание построения «рая» на земле вопреки воле Бога.
Став Патриархом в советское время, в эпоху перестройки, я понимал, что будущее нашего народа невозможно без Православия, которое не искусственно ограничено церковной оградой или стенами музеев, а которое определяет жизнь личности, народа и государства. При существовавшем строе это было невозможно. Поэтому мы выступали за реформы, которые привели бы к естественному отказу от господства пагубной в своей основе идеологии. Но антисоветский радикализм, не разбирающий плохое и хорошее, спровоцировал бездумное разрушение государства. Это привело к напрасным страданиям нашего народа.
В наши дни мое мнение не изменилось. Я так же уверен, что без Православия немыслимо благопроцветание нашего народа и его поступательное развитие. За постсоветское время церковная жизнь в России преобразилась, мы стали свидетелями истинного духовного возрождения. Увеличилась число храмов, монастырей, церковных учебных заведений. Это положительно сказывается на всех аспектах жизни людей. Возвращение к духовной культуре предков показало эфемерность и беспочвенность богоборческой идеологии в нашей стране.
С другой стороны, мы подчас сталкиваемся с попытками поставить искусственные препоны на пути сотрудничества Церкви и государства. Под флагом секуляризма некоторые политические силы пытаются лишить религию общественного измерения. Думаю, что этот подход должен навсегда остаться достоянием эпохи воинствующего безбожия.
— Хорошо известны Ваши усилия по построению отношений взаимного сотрудничества между Церковью и государством, при сохранении их отделения друг от друга. Какие формы может принять в России евангельский принцип: «Богу-Богово, кесарю-кесарево»? Продолжается ли сегодня позитивная деятельность по восстановлению Русской Православной Церкви? Вы ежегодно по разным поводам встречаетесь с Президентом России В.В. Путиным. Как с ним работается?
— Современная модель отношений между Церковью и Российским государством, с одной стороны, формировалась с учетом опыта существования Русской Церкви в условиях советского атеистического государства, а с другой, под влиянием изменений, произошедших в России в начале 90-х годов. В советский период, ни о каких конструктивных отношениях между церковной и государственной властью не было и речи. Государство подчинило Церковь своему диктату, а верующему человеку отвело место на обочине общественной жизни. Смягчение позиции государства в отношении Церкви наметилось с празднованием Тысячелетия крещения Руси. После падения богоборческой власти наша Церковь получила возможность свободно исполнять свою миссию в обществе. Немногочисленные в то время храмы наполнились людьми, жаждавшими общения с Богом. Священнослужителей стали приглашать для участия в радио и телепередачах. Для Церкви распахнулись двери школ, высших учебных заведений, больниц, тюрем, воинских частей. Активизировалась миссионерская и просветительская деятельность приходов и монастырей Русской Православной Церкви. В новых исторических условиях между Церковью и государством стала выстраиваться система отношений, в основе которой лежит укорененный в церковной традиции принцип симфонии церковной и светской властей.
На сегодняшний день между нашей Церковью и государством налажены отношения конструктивного сотрудничества и социального партнерства, при взаимном уважении и невмешательстве во внутренние дела друг друга. Важный вклад в процесс становления и развития этих отношений внес лично Президент России В.В. Путин. Его внимание к современным нуждам Церкви и задачам ее миссии в обществе, свидетельствует о стремлении главы Российского государства к укреплению в общественной жизни традиционных культурных и духовных ценностей. Надеюсь, что наши добрые отношения с действующим Президентом сохранятся и в последующее время.
— Какова социальная обстановка, в которой сегодня живет Русская Православная Церковь, несущая милость нуждающимся? В Вашем последнем интервью «30 дням» Вы объяснили, что в России верующие хорошо знают, что «путь в рай невозможен без сотворения милостыни».
— Православная Церковь не предлагает конкретных методик перераспределения избыточных материальных ресурсов. Какую долю плодов труда следует направлять на развитие производства и выплату заработной платы, а какую отдавать нуждающимся согражданам и на общественно значимые программы — дело совести каждого человека и вопрос общественного регулирования. Однако сложившееся положение в социальной сфере нельзя признать нормальным, даже, несмотря на те позитивные подвижки, которые наметились в последнее время, благодаря деятельности Президента России В.В. Путина.
Стагнация социальной сферы, которую мы все еще наблюдаем сейчас, чревата серьезными негативными последствиями как для структуры общества, так и для политической стабильности. Огромный разрыв в уровне доходов между богатыми и бедными является прямым следствием доминирования в экономической системе сырьевого сектора и несправедливого распределения доходов, полученных от продажи природных ресурсов. Нужно отдавать себе отчет в том, что между богатыми и бедными в России за последние пятнадцать лет возникла огромная пропасть, а средний класс в силу разных причин еще во многом не сложился. Стабильным такое общество долго оставаться не может.
Конечно, необходимо ответственное отношение государства и бизнеса к тем категориям населения, которые в силу своего возраста или социального положения не вовлечены в коммерческую деятельность. Однако одной только благотворительности со стороны предпринимателей для решения проблемы бедности недостаточно. Срочно необходимо структурно перестраивать экономику на основе современных технологий, поддержать на государственном уровне приоритетные направления, имеющие стратегическое значение для страны. Необходим промышленный подъем, новые рабочие места. Решив эту проблему, мы дадим людям возможность творчески работать по специальности и обеспечить для себя и своих близких достойную жизнь.
— Участники Всемирного саммита религиозных лидеров, который проходил в Москве в июле 2006 года, включили в заключительный документ такие фразы как «мы отвергаем двойные стандарты в международных отношениях» или «лишь то, что полезно людям, делает экономику по-настоящему эффективной». Что здесь конкретно имелось в виду? Как Ваша Церковь расценивает последние годы в мировой политике после 11 сентября 2001 года? На что в особенности обращено Ваше внимание?
— Всемирный саммит религиозных лидеров стал выражением желания религиозных лидеров сообща противостоять попыткам использования религии как фактора противостояния и конфликтов, а также высказаться по многим злободневным вопросам современности.
В частности, религиозные лидеры единодушно согласились с тем, что двойные стандарты стали в современных международных отношениях олицетворением несправедливости, поскольку позволяют одним государствам произвольно судить других и диктовать им правила поведения, не соблюдаемые ими самими.
В послании саммита также устанавливается критерий эффективности экономики, разделяемый большинством мирового религиозного сообщества. Эффективность экономики — это не ее прибыльность, а ее способность приносить благо всем людям. Без этого вся экономическая деятельность теряет смысл.
Итоговый документ саммита в какой-то степени стал ответом на события 11 сентября 2001 года, поскольку в нем подвергнуты осуждению терроризм и экстремизм, за которыми стоит псевдорелигиозная мотивация. Полагаю, что борьба с терроризмом должна заключаться в том, чтобы лишить его почвы. Сегодня такой почвой является религиозное невежество, проявляющееся в отсутствии понятий о своей религиозной традиции и связанной с ней морали. В результате это порождает оскорбление религиозных чувств, осквернение святынь, пропаганду эгоизма и вседозволенности. Все это вместе и провоцирует радикализм. После 11 сентября было предпринято много силовых акций против террористов. Но существенно ли увеличилось внимание к религиозным убеждениям людей, повысилось ли степень учета религиозных традиций при принятии глобальных решений? Именно эти вопросы мы задаем, оценивая мировую политику последних лет.
В то же время нельзя не отметить, что многообещающим развитием идей саммита стало выдвижение Россией на 62-й сессии Генеральной ассамблеи ООН инициативы по созданию при ООН консультативного совета религий. Думаю, что эта инициатива в случае ее успеха будет способствовать выстраиванию реального диалога различных мировоззрений и принятию важных для всего мира решений по его результатам.
— Обращаясь к церковной заботе об обездоленных и к социальной справедливости в мире, вспоминается энциклика Папы Павла VI Populorum progressio, написанная 40 лет тому назад. Вспоминается ли она Вам? По многим позициям она кажется написанной буквально сегодня.
— Нам, безусловно, известны документы Римско-Католической Церкви, в которых затрагивается тема социальной справедливости, идет речь о борьбе с бедностью и о других проблемах современного общества. Эти мысли во многом созвучны нашим. Многие понимают, что мир не становится более справедливым, и христиане сегодня даже более, чем 40 лет назад, должны словом и делом защищать тех, кто страдает, кто угнетен, кто бедствует. Русская Православная Церковь изучает и заимствует ценный опыт социального служения западных христиан, столь необходимый для нашей деятельности в этой сфере. Ведь в течение долгих лет гонений со стороны безбожной власти наша Церковь эту работу вести не могла: любая ее социальная активность была попросту запрещена государством.
Только несколько лет назад наша Церковь получила возможность возрождать свою богатую традицию социального и благотворительного служения и развивать его новые формы, успешно перенимая опыт других. Между тем, результаты этого возрождения впечатляющи: практически на всем постсоветском пространстве Православная Церковь стала одним из крупнейших организаторов и участников социальной работы, главным защитником неимущих и обездоленных, пользующимся их доверием. Считаю это несомненным знаком действия в мире неисчерпаемой и всепомогающей благодати Божией.
— «Наша Церковь разделяет убеждение, что глобальный конфликт можно предотвратить и что локальные конфликты можно разрешить только при свободном развитии всех стран, когда все исторически сложившиеся цивилизации будут оказывать беспрепятственное воздействие на судьбы мира. Наша Церковь намерена продолжать и развивать диалог с религиозными лидерами Ирана» Ваше Святейшество, это слова из Вашего приветствия участникам диалога между православными и мусульманами, состоявшейся в прошлом году в Тегеране. Похоже, это Ваш ответ на теорию столкновения цивилизаций, но, может быть, это даже больше того. Не могли бы Вы нам это разъяснить? Каков, по Вашему мнению, вклад, который великая русская религиозная и культурная традиция могла бы внести в дело развития диалога цивилизаций в построение более гуманного мирового порядка? В отношении ислама на православной российской земле, каким видится их сосуществование сегодня?
— Россия — уникальное место в мире, где ислам и христианство сосуществуют мирно в течение тысячи лет. У нас не было ни одной религиозной войны, в то время как история других стран мира знает множество кровавых религиозных войн. Это означает, что люди в России научились жить вместе, уважать друг друга, считаться друг с другом, не обижать друг друга.
Сегодня очевидно, что религии обладают значительным миротворческим потенциалом, особенно в области межэтнических отношений. Уверен, что лидеры традиционных религий совместно могут и должны реагировать на многие злободневные вызовы и проблемы, призывая своих последователей к миру и согласию. Ибо миротворческая позиция религиозных лидеров может помочь избежать многих распрей, не допустить превращения межнациональных конфликтов в межрелигиозные, положить предел экспансии разрушительных псевдорелигиозных течений.
Русская Православная Церковь всегда призывала и призывает развивать равноправный и взаимоуважительный диалог между религиями, культурами и цивилизациями на национальном, региональном и международном уровнях. Особенно важно объединять усилия в таких областях, как влияние на развитие международного права, участие в преодолении конфликтных ситуаций, непредвзятое изучение различных моделей взаимоотношений религии, государства и общества.
— Как Вы относитесь к недавнему высказыванию Папы Бенедикта XVI о роли латинского языка в литургии? Сталкивается ли сегодня Ваша Церковь с деликатными литургическими вопросами? Довелось ли Вам читать недавнее письмо Папы китайским католикам? В Вашем поздравлении к 80-летию Папы Вы, в частности, отметили: «...что делает Вашу позицию особенно убедительной, это то, что как теолог Вы являетесь не просто теоретически мыслящим богословом, но прежде всего являетесь искренним и глубоко верующим христианином, который говорит от избытка своего сердца...» В чем Вам наиболее близок кажется Папа Бенедикт сегодня?
— Думаю, что вопрос о богослужебном языке и взаимоотношениях между различными частями Римско-Католической Церкви является ее внутренним делом. Но нам как Церкви, где понятие традиции имеет большое значение, понятно и близко стремление найти эффективные формы сочетания многовекового опыта с объективными реалиями и требованиями современности. Вижу в этом одну из сильных сторон деятельности нынешнего Папы Римского Бенедикта XVI.
— Папа Бенедикт как-то сказал, что считает одной из своих задач работать над незавершенным исполнением решения Второго Ватиканского собора: следовать не логике раскола, а логике преемственности. Как такое заявление видится из Москвы?
— Мы, несомненно, приветствуем любое стремление, направленное на максимальное преодоление разделений. Другой вопрос, в чем состоит природа того или иного разделения. Каждый случай заслуживает отдельного тщательного рассмотрения. Понимание причин помогает находить решения. При всем уважении и сохранении различий, поиск того, что объединяет, а не разделяет, в большинстве случаев оказывается действенным. Не впадая в излишний оптимизм, хочу сказать, что вижу в этом особую перспективу для отношений православных и католиков.
— Ваше Святейшество, недавно в Италии были опубликованы несколько книг, снова возвращающих к теме чуда Фатимской Божией Матери. Поскольку часть этого чудесного пророчества имеет отношение к России, каково Ваше общее отношение к этому чудесному явлению?
— Сразу скажу, что мне сложно судить об этом явлении. Мы со вниманием относимся ко всему, что на Западе говорилось и говорится о России, тем более в контексте христианской веры. Но при этом необходимо отметить, что многие реалии духовной жизни западных христиан являются частью только их опыта, имеющего определенные отличия от православной традиции. Мы уважаем почитание Католической Церковью явления в Фатиме, но сами затрудняемся высказать какое-либо определенное мнение на данный счет. Это духовный опыт Католической Церкви.
«Интерфакс-религия»/Патриархия.ru
