О том, каким видят Русское Православие западные масс-медиа, об успехах Церкви в информационной деятельности, о том, что интересно в России иностранным СМИ в интервью «Богослов.ru» рассказал главный редактор московского бюро Русской службы Би-би-си (BBC) Константин Эггерт.
Скажите, пожалуйста, какой видят на Западе Русскую Православную Церковь? Является ли она серьезным социальным институтом, без которого немыслима политическая система современной России?
Безусловно, за последние несколько лет внимание к деятельности Московского Патриархата увеличилось, и Святейший Патриарх Алексий II считается как западными, так и российскими СМИ одним из самых влиятельных людей России. Однако не существует единого западного мнения о Русской Православной Церкви. И это связано, прежде всего, с теми условиями, в которых работают журналисты на Западе, — свободой слова. Можно увидеть весьма доброжелательное отношение к русскому Православию, бывает нейтральное, встречается и негативное. Все зависит от того, кто говорит о Церкви.
На мой взгляд, благодаря более частым выступлениям Священноначалия по злободневным и актуальным вопросам, активно обсуждающимся, в том числе, и на Западе, за десять лет интерес к церковной деятельности заметно возрос. Иностранная пресса следит за развитием дискуссии о правах человека, свободе и достоинстве личности, наблюдает за диалогом с государством. Помимо этого, не остаются без внимания и события, связывающие новую Россию со своим прошлым, например, церковная канонизация, а теперь и государственная реабилитация императорской семьи.
На протяжении нескольких лет, в том числе и по инициативе Русской Православной Церкви, были реализованы проекты по перезахоронению философа Ильина, писателя Шмелева, императрицы Марии Федоровны, генерала Каппеля. Как к этому отнеслись СМИ и их аудитория?
О перезахоронениях если и писали, то в нейтральном ключе. Перезахоронение Марии Федоровны стало большим событием. Что же касается Ивана Сергеевича Шмелева, Ивана Ильина или генерала Деникина, то эти люди российской истории, кроме как узкому кругу западных специалистов в Европе и Америке, мало кому известны. Масс-медиа Запада, скорее, привлекают внимание мнения представителей Церкви о прошлом и настоящем России. Журналистам важно знать, например, что в среде верующих и священства Русской Церкви есть разные позиции в осмыслении истории и современности Российского государства. Да и вообще в последнее время Запад внимательно следит за дискуссиями вокруг поиска Россией своей идентичности.
Думаю, что мои коллеги из иностранных СМИ сами пытаются разобраться в имперском и советском прошлом страны. Ну, а что касается взгляда на роль Церкви в сегодняшней России, то он зачастую зависит от политической направленности издания. Есть те, кто более критически освещает церковную действительность России, потому что со скепсисом в целом относится к религиозной жизни. Но есть и другие западные масс-медиа, вполне доброжелательно отзывающиеся о Церкви. Например, «Таймс», «Дейли Телеграф»...
Находят ли отражение в западных СМИ многочисленные церковно-общественные форумы, скажем, Всемирный русский народный собор, Международные Рождественские образовательные чтения? Эти дискуссионные площадки объединяют десятки тысяч людей разных профессий и уровней достатка. Проходит ли нечто подобное, организованное по инициативе религиозных организаций, на Западе? Интересны ли подобные форумы западным журналистам?
Когда представители Православной Церкви высказываются на такие темы, как православное понимание прав человека, взаимоотношения различных конфессий, злободневные политические проблемы (скажем, ситуация вокруг Косова), то иностранные СМИ достаточно подробно рассказывают о тех дискуссионных площадках, где эти выступления прозвучали. Масс-медиа освещают то, что находит отражение в контексте обсуждений какой-либо проблемы.
Различные религиозные форумы довольно часто организуются в разных уголках земного шара. Но в поле зрения журналистов они попадают только тогда, когда представители традиционных религий дают свою оценку тех или иных проблем, волнующих западное общество.
В июне текущего года в Москве прошел Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. Что о нем было слышно зарубежной аудитории? Какие акценты расставляли журналисты западных СМИ, когда были приняты «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», определения «О единстве Церкви», «О деятельности Преосвященного Диомида, епископа Анадырского и Чукотского»?
Должен сказать, что Архиерейский Собор получил определенную прессу. Наибольший интерес вызвала история с бывшим епископом Диомидом. Это был тот случай, когда для иностранных СМИ немного приоткрылась завеса, и они увидели внутреннее состояние дел в Церкви. Западная аудитория привыкла все рассматривать под разными углами. Вот почему журналисты всегда пытаются представить разные точки зрения, показать разницу в оценках. Из-за этого официальная жизнь Церкви часто не находит отклик в зарубежных масс-медиа. Конечно, это не значит, что корреспонденты специально выискивают «клубнику» или негатив. Но ведь в любом институте общества существуют реальные проблемы. И СМИ, стремясь отразить реальную картину, пытаются рассказать и о внутренних конфликтах. История с бывшим епископом Диомидом показала, что в Церкви идут дискуссии: простые верующие, епископат, Священноначалие не всегда одинаково смотрят на вопросы мировой и российской действительности. Полагаю, по крайней мере, части западной аудитории было бы интересно наблюдать за тем, как ведется дискуссия внутри Русской Православной Церкви.
А как освещался визит Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на Украину, состоявшийся в июле этого года? Произошла ли, на Ваш взгляд, сенсация, когда в рамках торжеств 1020-летия Крещения Руси не была создана автокефалия под началом Константинопольского Патриархата?
Опять же на Западе только узкий круг религиозных изданий следил за этими событиями. Да и вообще реалии украинской жизни рассматриваются иностранными СМИ в основном в политическом ключе. Когда семь лет назад Украину посетил Папа Римский, при подготовке материалов корреспондентам зачастую приходилось разбираться с религиозной ситуацией, сложившейся в стране. Помнится, меня тогда многие спрашивали, что значит слово «автокефалия». Сейчас Украина рассматривается, прежде всего, как поле политического противоборства, не более того. К слову, пока безуспешная борьба кардинала Гузара, главы Греко-Католической Церкви Украины, с Ватиканом за право титуловаться патриархом, тоже никакого освещения в европейской прессе не находит. Это следствие общей индифферентности значительной части западной прессы и аудитории к подобного рода темам, которые воспринимаются как чересчур запутанные и непонятные.
С чем в первую очередь ассоциируется Русская Православная Церковь на Западе?
Русская Православная Церковь на Западе воспринимается как структура очень консервативная. СМИ чаще всего пишут о Московском Патриархате в контексте его взаимоотношений с государством. При этом далеко не все журналисты понимают, что отношения с властью у Церкви довольно сложные и имеют свою, очень непростую, драматическую, а иногда и трагическую историю.
В какой степени Западу не безразличны Православные Церкви и традиционные религии? Существуют ли у иностранных СМИ некие стандарты подачи материала по этой узкой теме?
После 11 сентября 2001 года публика не может обойти вниманием религиозную проблематику. Этот интерес затрагивает и Православие. Все большее число специалистов и просто людей интересующихся осознает: без понимания истории Русской Православной Церкви невозможно оценить прошлое и настоящее России. Представителям Московского Патриархата, церковным СМИ это, несомненно, дает больше возможностей высказаться. К примеру, за последние пять-шесть лет количество материалов на темы, связанные с религией вообще и православием в частности, на BBC заметно увеличилось.
Но каких-либо стандартов или предубеждений при подаче информации по религиозной проблематике нет. Скорее речь можно вести об излишнем упрощении, искажениях и ошибках по незнанию. Я хорошо помню, как во время перезахоронения в Петербурге императрицы Марии Федоровны, мне пришлось рассказывать коллегам простые вещи о ходе православного богослужения, пояснять, чем Православие отличается от католицизма или протестантизма, какова роль Патриарха, и в каком таком Сионе славен Господь. Подобные моменты показывают: у журналистов есть определенный недостаток информации о том, что такое Православие.
Информации нет по вине Русской Православной Церкви? Она слишком закрыта от сторонних глаз?
Многие иностранные журналисты привыкли общаться с представителями западных Церквей. По своему опыту могу сказать, что священство на Западе — причем различных уровней иерархии — несколько более свободно в общении с прессой и средний священнослужитель в Европе заметно менее подозрительно относится к журналисту, чем средний батюшка в России. Далеко не все западные журналисты понимают, что Русская Церковь иерархически сложнее построена — священник не может делать многие вещи без благословения своего архиерея. И подобные моменты иногда становятся источником раздражения для коллег из иностранной прессы. Но в то же время я не раз слышал от коллег, что Православной Церкви надо быть смелее в общении с представителями масс-медиа. Да и с профессиональной точки зрения значительно лучше рассказать о проблемах самому, чем, если кто-то когда-то узнает об этом от кого-то.
Конечно, многое изменилось за постсоветский период. Теперь в порядке вещей публичные выступления в масс-медиа Священноначалия и сотрудников церковных структур. Однако мне, как профессиональному журналисту, кажется, что в повседневной приходской жизни Церкви зачастую происходит много интересного и реально отражающего положение дел в сегодняшней России вообще. Мне кажется, что православным обывателям надо уже перестать бояться журналистов и принимать их за врагов. Сколько раз я сам и многие западные журналисты, приезжая в храмы делать материалы, сталкивались с «шиканьем», с запретами, с негативом лишь потому, что в руках была фотокамера или микрофон. В Церкви еще очень сильны настроения некоей отстраненности по отношению к прессе, неприязни. А что если попытаться принимать чужих, не менее тепло, чем своих?
Как Вы считаете, достаточно ли широко и многообразно представлена Русская Православная Церковь в информационном пространстве? Чего ей не хватает для успешной деятельности в этой области?
Создается впечатление, что многие коллеги, активно участвуя в создании церковной периодики, а также православных программ на телевидении и радио (многие из них весьма успешны, и я активно использую их материалы в своей профессиональной жизни), порой работают скорее для «своих». Но ведь с публикой надо вести разговор на понятном языке. По моему личному мнению, церковным журналистам для разработки интерфейса общения с аудиторией и создания более живого, не «клубного», языка мог бы весьма пригодиться опыт светских коллег. Хотя нельзя не отметить, что в информационном потоке стало меньше «елейных» вещей, церковного «сахара».
Если говорить о темах, то трагическая история Русской Православной Церкви в ХХ веке, ее многочисленные новомученики и исповедники, церковные диссиденты послевоенной эпохи — весьма драматический материал для телевизионной документалистики. Прямой и профессиональный рассказ на эти темы помог бы многим лучше понять Православие.
В последнее время часто используется термин «информационная война». Существует ли она на самом деле? Можно ли ее избежать?
С моей точки зрения, не существует. Работая в крупнейшем СМИ планеты, я могу сказать, что современный информационный рынок настолько разнообразен и конкурентен, что говорить о некоей центральной координации — просто несерьезно. Да, существует понятие определенного информационного обеспечения деятельности той или иной компании, правительства или даже боевых действий. Но понятие глобальной информационной войны мне кажется каким-то элементом «теории заговора». Само собой, в мире существует противостояние идей. Но разговоры о том, что кто-то сознательно ведет информационную войну против России или Русской Православной Церкви, мне кажутся сильным преувеличением. Да, есть люди и масс-медиа, которым что-то не нравится. Наверное, и у Русской Православной, и у Римско-Католической Церквей есть свои оппоненты. Но если послушать атеистов, то услышишь, что это против них ведется «информационная война». Разговоры про «информационные войны» мешают воспринимать реальность, увидеть действительные проблемы и найти их правильные решения.
Можете ли Вы назвать наиболее интересные и незаурядные инициативы традиционных мировых религий последних лет, которые всколыхнули информационное пространство Запада? В чем заключался их успех?
Всемирный саммит религиозных лидеров, прошедший в июле 2006 года в Москве по инициативе Святейшего Патриарха Алексия Второго, вызвал большой интерес иностранных СМИ. До этого лишь покойный Папа Римский Иоанн Павел II в 1986 году смог собрать вместе представителей мировых религий в итальянском городе Ассизи. Поскольку для обсуждения на форуме были заявлены глобальные проблемы, подобный съезд не мог остаться не замеченным. Другое дело, многие, в том числе и журналисты, ожидали принятия более драматических, что ли, документов... Но, с другой стороны, с самого начала было ясно, что поиск компромиссных формулировок в таком тонком деле неизбежен.
Беседовала Евгения Жуковская
Богослов.ru/Патриархия.ru
