18 ноября 2017 года в передаче «Церковь и мир», выходящей на телеканале «Россия-24» по субботам и воскресеньям, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы ведущей телеканала Екатерины Грачевой.
Е. Грачева: Здравствуйте! Это программа «Церковь и мир» на канале «Россия 24», в которой мы беседуем с председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Волоколамским Иларионом. Здравствуйте, владыка!
Митрополит Иларион: Здравствуйте, Екатерина! Здравствуйте, дорогие братья и сестры!
Е. Грачева: Владыка, к сожалению, приходится начать не с самых радостных новостей. В Техасе 27 человек погибли в результате расстрела в баптистском храме. Также печальные новости пришли на днях из Ижевска, где в результате действий мужчины, который открыл кран с газом, погибли 7 человек. Мы часто говорим, что в Америке это следствие того, что у них есть вторая поправка к Конституции, которая разрешает свободный оборот оружия. Но мы видим, что оружие необязательно для того, чтобы убивать людей, чтобы гибли мирные жители. Как остановить такое зло? Можно ли только запретительными мерами, законодательными поправками это изменить?
Митрополит Иларион: С точки зрения Церкви, с христианской точки зрения, невозможно просто запретительными, законодательными или воспитательными мерами остановить то зло, которое развивается в душе человека. На самом деле внутри каждого человека есть потенциал как добра, так и зла.
Неслучайно Христос говорил в Нагорной проповеди Своим ученикам: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5. 21-22). Причем есть два варианта: в одном сказано «всякий, гневающийся на брата своего напрасно», а в другом слово «напрасно» отсутствует. Почему же Христос говорит о том, что гнев, который зарождается внутри человека, это уже грех? Потому что все с этого начинается — если человек не изживает из себя это зло, то в какой-то момент это зло может вырваться наружу.
Поэтому христианство учит, что каждый человек должен работать над собой, над своей душой, смотреть, что в душе происходит. Это зло, ростки которого есть в каждом человеке из-за испорченности человеческой природы, изживается не только запретительными, законодательными или воспитательными мерами, а прежде всего, изживается благодаря духовной жизни, молитве, жизни с Богом и благодаря тому, что человек учится делать добро.
Е. Грачева: На днях пришло трагическое известие о том, что не стало сатирика, юмориста Михаила Задорнова. По согласованию с родственниками настоятель храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах рассказал журналистам о том, что где-то за месяц до смерти Михаил Задорнов отрекся от неоязычества и соборовался. Чем можно объяснить то, что люди всю жизнь называют себя атеистами, живут в другой вере, а перед смертью приходят к Богу? Может, ощущение этих последних дней что-то меняет в человеке? Как бы Вы это объяснили?
Митрополит Иларион: Хотел бы сказать о том, что Задорнов был человеком светлым, который принес очень много добра своими передачами, своими выступлениями. Люди слушали его, смеялись, радовались, и я совсем не разделяю мнение некоторых православных людей, которые считают, что смеяться и радоваться — это грех. Думаю, что чувство юмора — совсем не греховное чувство.
Но, конечно, я очень сожалел о том, что на протяжении многих лет Задорнов проповедовал неоязыческие взгляды. И то, что он незадолго до смерти обратился к вере, принял церковное Таинство и умер христианином — для меня и для многих церковных людей это очень радостная новость.
Почему люди обращаются к Богу? Думаю, здесь много причин, но, прежде всего, я хотел бы сказать вот о чем. Что такое язычество? Язычество — это вера в ложных богов. Языческие боги — это фикция, это миф. И человек может им молиться, но ответа не получит. А когда действительно человек оказывается в критическом положении, когда понимает, что он находится на грани жизни и смерти, то ему хочется услышать ответ. И тогда он обращается к реальному Богу, от Которого получает реальный ответ.
Вот почему очень часто люди, когда у них все хорошо, когда жизнь складывается удачно, когда нет проблем, не задумываются о Боге, и заигрывают кто с язычеством, кто с атеизмом, кто с разного рода суевериями или ходят к знахарям. Но когда действительно либо старость наступает, либо болезнь, либо какое-то горе случается, человек понимает, что он нуждается в помощи свыше и обращается к Тому Единому Богу, Который слышит каждого человека. Это и произошло с Михаилом Задорновым. Слава Богу, и вечная ему память.
Е. Грачева: Участники Всемирного русского народного собора обсуждали очень интересную тему. Они призвали к законодательной защите прав ребенка на внутриутробной стадии развития. Иными словами, они уже зародыша предлагают законодательно обозначить как пациента. Вообще, в каком у нас сейчас состоянии законодательство? Как Вам кажется, нужно ли здесь все детально прописывать в этом случае?
Митрополит Иларион: Думаю, что жизнь человека нуждается в законодательной защите с самого момента зачатия. Потому что с точки зрения Церкви и с точки зрения очень многих медицинских работников и ученых зародыш — это человек, это личность на начальной стадии своего развития. И когда некоторые деятели, как, например, вице-губернатор Свердловской области, называют абортивных зародышей биологическим мусором, то я думаю, это свидетельствует о полном непонимании того, что такое человеческая жизнь и какую ценность имеет жизнь каждого человека.
Считаю, что инициатива, которая была озвучена на Всемирном русском народном соборе, очень важна, ибо направлена на защиту жизни. У нас, к сожалению, к нерожденным детям до сих пор существует такое отношение, которое предполагает, что зародыш — это своего рода часть организма матери. И точно так же как мы, например, можем волосы подстричь или ногти, женщина может избавиться от зародыша на начальной стадии его развития.
Но с точки зрения Церкви это не так. Это уже другое человеческое существо. С самого момента зачатия будущий ребенок имеет право на жизнь, на развитие, на существование. Поэтому мы считаем аборт вообще недопустимым явлением. Мы считаем аборт грехом. Бывают, конечно, какие-то медицинские показатели, которые могут заставить врача сообщить матери о том, что в случае если она не сделает аборт, ее жизнь будет под угрозой. Но даже в этом случае совсем не значит, что женщина должна сделать аборт, ибо известно много случаев, когда врачи советовали делать аборт, женщина не соглашалась на это, и потом у нее рождался здоровый ребенок, и сама она оставалась жива и здорова.
К сожалению, сейчас немало случаев (я сам знаю такие случаи из моей пастырской практики), когда совершенно здоровая женщина приходит к врачу, чтобы получить консультацию как лучше выносить ребенка, а ей вместо этого предлагается аборт. Я недавно пришел в поликлинику, чтобы сделать прививку, и прямо на стойке регистрации увидел рекламу заведения, которое поможет женщине избавиться от ее ребенка. Все очень просто, то есть эти вещи даже рекламируются.
Е. Грачева: А если женщина стала жертвой насилия?
Митрополит Иларион: Даже в этом случае ребенок, которого она выносит, родит и воспитает, может принести ей счастье.
Е. Грачева: Коль уж мы коснулись этой деликатной темы насилия, не могу обойти стороной тему продюсера Харли Вайнштейна в Голливуде. Продолжает набирать обороты череда скандалов, связанная с тем, что он либо насиловал актрис, либо совращал, пользуясь своим положением и тем, что они об этом не расскажут. После поднялась волна в социальных сетях и женщины во всем мире, не только в США, стали признаваться в том, что они были жертвами домогательств или насилия, но об этом долгое время молчали. И мужчины в свою очередь запустили такую же волну с хэштегом, что они, пользуясь своим служебным положением, совращали подчиненных. Что Вы думаете об этой волне каминг-аутов, когда геи признаются в том, что они — геи, а жертвы насилия признаются, что они — жертвы насилия? Какая оборотная сторона у этой медали?
Митрополит Иларион: Думаю, что оборотная сторона заключается в том, что вольно или невольно все те, кто вовлечены в публичное обсуждение этой проблематики, пропагандируют грех, потому что грех имеет привлекательность.
У Церкви был интересный опыт на начальных этапах ее развития. Была так называя публичная исповедь, когда собиралась вся церковная община, сидело несколько священников, приходил человек, рассказывал о своих грехах и получал отпущение грехов от священников, а вся община знала, что он совершил и что он натворил. Церковь очень скоро от этой практики отказалась и исповедь стала тайной, потому что людям неполезно знать о грехах друг друга.
Священник обладает особым иммунитетом, ему благодать Божия помогает пережить все то, что он услышит от человека, который пришел к нему на исповедь. Ведь к священнику приходят на исповедь самые разные люди, которые иногда рассказывают такое, что после жить не захочется. Но благодать Божия, которая действует в Таинстве, помогает священнику отделять грех от грешника, точно так же, как врач отделяет болезнь от больного, чтобы исцелить человека. То же самое происходит в Таинстве исповеди. Но это не публичное событие. Это происходит наедине между человеком, священником и Богом. И Таинство исповеди приносит действительно очень добрые плоды, исцеляюще действует на человека.
Поэтому у Церкви есть совет для всякого человека, кто либо оказался жертвой насилия, либо сам совершил какие-то грехи — не делать это достоянием публики. Лучше расскажите священнику, а если вы совершили грех, то покайтесь, причаститесь Святых Христовых Таин, начните христианскую жизнь. И вы увидите, как постепенно эти раны начнут затягиваться, и болезни будут исцеляться.
Е. Грачева: Но, с другой стороны, если бы жертвы насилия Вайнштена не заявили об этом вслух, его авторитета и силы было бы достаточно, чтобы и дальше это тайно делать, то есть во многих случаях откровения помогают предотвратить дальнейшие преступления. Ведь незаконные действия сексуального характера могут начинаться в самом раннем возрасте, например, в школе. Если дети или родители будут об этом молчать, то, возможно, этот педагог будет преподавать в школе долгие годы. Как быть в этом случае?
Митрополит Иларион: Я ни в коем случае не говорю, что надо молчать, я говорю о том, что публичное пространство и средства массовой информации — не самое лучшее пространство, чтобы озвучивать эту тематику. Думаю, что для предотвращения преступлений и для наказания преступников в каждой стране существует правоохранительная система. Есть полиция, есть суд, именно там должны рассматриваться дела подобного рода. Если говорить о духовном исцелении человека, то человек может пойти к священнику, если это неверующий человек, можно пойти к психиатру, но не думаю, что муссирование подобного рода тематики в средствах массовой информации может кому-то помочь.
Более того, здесь есть еще один момент: когда появляется повышенный спрос на информацию подобного рода, то непременно появятся люди, которые начнут рассказывать о том, что якобы с ними произошло 30 или 40 лет назад, хотя, может быть, на самом деле ничего подобного и не было.
В последние годы на Западе целая кампания была развернута против Католической Церкви, и одна из тем, которая постоянно звучала, касалась жертв сексуального насилия со стороны католических священников. Да, действительно подобного рода инциденты имели место, и Католическая Церковь это признала. Более того, целые епархии на этом обанкротились. Но когда появился повышенный спрос на эту тематику, когда люди стали понимать, что на этом можно заработать, получить большие деньги, то появились и те авантюристы, которые просто придумывали какие-то истории якобы из своего детства, чтобы получить деньги. И это тоже известный факт.
Более того, сейчас совершенно другие стандарты, чем 30 или 40 лет назад. Например, одного католического священнослужителя засудили за то, что он позволил себе погладить по голове ребенка. В Америке, например, сейчас это считается недопустимым. Но я думаю, что 30 или 40 лет назад в этом действии ничего такого не было. Я вспоминаю времена своего детства, когда просто знакомые или родственники могли погладить ребенка по голове и в этом абсолютно никто ничего дурного не видел.
Сейчас изменились стандарты и изменились подходы. Но когда современные стандарты пытаются проецировать на ситуацию 40-летней давности и когда кто-то пытается на этом сделать деньги, то не думаю, что это способствует нравственному оздоровлению общества.
Поэтому еще раз хочу сказать, что если совершено преступление, об этом надо сообщать в правоохранительные органы. Если человек действительно виновен, его вина должны быть выявлена судом и преступник должен понести наказание. Но не думаю, что муссирование этой тематики в прессе — лучшее средство, чтобы избежать подобного рода преступлений.
Во второй части передачи митрополит Иларион ответил на вопросы телезрителей, поступившие на сайт программы «Церковь и мир» vera.vesti.ru.
Вопрос: Что такое Священное Писание, Священное Предание, святоотеческое учение? Есть ли разница между этими понятиями?
Митрополит Иларион: Между этими понятиями есть разница и каждое из них имеет свое содержание.
Священным Писанием мы называем Библию, то есть все книги Ветхого и Нового Заветов.
Священное Предание — это понятие более широкое. Оно включает в себя не только письменные документы, но и устное предание. Вообще, если говорить о христианстве, то первоначальное христианское предание было устным. Было время, может быть, два или три десятилетия, когда у христиан не было своего Священного Писания. Они пользовались только Священным Писанием Ветхого Завета. А Евангелия существовали только в устной традиции, их пересказывали, они переходили из уст в уста.
И в какой-то момент это устное предание стали класть на бумагу, точнее, на папирус или пергамент. Так появились письменные христианские памятники. Апостол Павел свои послания диктовал, они записывались и потом рассылались по различным Церквам. Так был создан корпус Священного Писания Нового Завета.
Если говорить о Священном Предании, то оно включает в себя не только письменные памятники, но также и многое другое, например, церковные обычаи, иконографический канон, правила строительства храмов и многое другое, чем живет Церковь. Многое из этого в итоге было тоже положено на бумагу.
Но разница между Писанием и Преданием заключается не в том, что один источник письменный, а другой устный. Предание — это вся совокупность опыта церковных людей, который передается из поколения в поколение.
Однако уже в XIX и особенно в XX веке в православном богословии на вопрос о том, в чем значимость Писания и Предания, был дан четкий ответ, который заключается в том, что Священное Писание имеет непререкаемый авторитет для православного христианина, но в то же самое время Священное Писание нельзя рассматривать вне контекста Предания, потому что именно Предание Церкви, то есть вся совокупность церковного опыта, дает человеку возможность правильно понимать и правильно истолковывать Священное Писание.
Понятие святоотеческого учения, которое затронуто в этом вопросе, относится к творениям отцов Церкви. Отцы Церкви — это богословы, которые жили во II, III, IV веке, а также и в более позднее время. Эти люди в своих творениях сформулировали православную христианскую веру. Их труды представляют собой целый корпус литературы, весьма значительный по объему, который обладает большим авторитетом для православных христиан. Творения святых отцов изучаются в духовных семинариях в курсе патрологии.
Служба коммуникации ОВЦС/Патриархия.ru
