Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь традиционно принимает в своих стенах кандидатов на игуменство, которые приезжают сюда, чтобы научиться руководить духовной и хозяйственной жизнью своих обителей. Чему и как учатся в Оптиной будущие игумены монастырей рассказал «Монастырскому вестнику» наместник обители епископ Можайский Леонид.

— Ваше Преосвященство, немногим более года назад Вы возглавили Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь. Если быть более точным, то 14 июля 2018 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение о Вашем назначении на должность наместника монастыря. За это время шесть кандидатов на игуменство прошли стажировку в Оптиной. Как Вы думаете, почему именно Ваш монастырь будущие игумены часто выбирают местом своей учебы?

— У предыдущего наместника покойного архимандрита Венедикта за 27-летний срок его наместничества обучались двадцать девять стажеров. Оптина пустынь — это развитый монастырь, в котором есть все службы — благочинного, эконома, казначея, келаря, большое подсобное хозяйство, издательский отдел, книжная лавка, библиотека и другие, а важнее всего то, что в нашей обители достаточно духовно опытных насельников, к которым обращаются многие паломники.

За то время, что у нас стажировались кандидаты на игуменство, при участии благочинной службы сформировался график для стажеров. Каждый день их пребывания в обители посвящен какому-то определенному послушанию — келарской службе, подсобному хозяйству, службе казначея... Кроме того, находясь в Оптиной, будущий игумен встречается с благочинными, духовниками, имеет возможность общаться с ними, задавать вопросы. Я также встречаюсь со стажерами. Спрашиваю, как проходит стажировка, пытаюсь понять, что именно будущие руководители монастырей хотят получить от пребывания в Оптиной. Они, в свою очередь, задают мне вопросы о том, что их интересует. Кто-то, руководствуясь нашим опытом, захотел устроить в своем монастыре скит, кто-то сделал теплицы, подобные тем, которые есть в Оптиной, кого-то заинтересовала работа книжной лавки. Спрашивают совета о том, как лучше руководить сотрудниками, которые получают в обители зарплату. Много разных вопросов монастырской жизни приходится обсуждать с кандидатами на игуменство. Один из важнейших — это взаимоотношения игумена с братией в новоустроенном монастыре.

Если монастырь, из которого приехал стажер, существует давно, наладить в нем духовную и хозяйственную жизнь бывает намного легче, чем в обители, где подвизается несколько человек, и основная задача нового игумена — собрать братию. В ходе наших встреч мы пытаемся понять, с чего надлежит начать свою жизнь вновь открывшемуся монастырю, что в первую очередь необходимо делать братии. Говорим о том, насколько важно ежедневно совершать богослужение, а также о том, что оно должно быть посильным для игумена и братии. Если братия малочисленна, то вряд ли игумен сможет ежедневно служить Божественную литургию, а вот на братский молебен или полунощницу вполне можно каждый день собираться в храме. Очень важно, чтобы насельники монастыря ежедневно вместе молились. Если будет регулярная соборная молитва, то в монастырь начнут приходить люди. Вы ведь, наверное, замечали, что храмы наполняются, когда в них постоянно совершается богослужение, но это богослужение должно быть по силам братии и прихожанам. Если мы поставим себе слишком высокую планку, то можем надорваться в своем стремлении дотянуться до нее. Люди, которые приходят в монастыри в наши дни, очень слабы. Тех, кто по призванию с детства хотят стать монахами, сейчас очень мало. Хотя, конечно, всем монастырям хотелось бы пожелать, чтобы выбирающие для себя путь монашества приходили неповрежденными. Но ведь и с теми, кто приходит из мира с багажом не только положительного, но и отрицательного опыта, нам тоже приходится вместе жить и трудиться, вместе делать общее дело.

С нашими стажерами мы обмениваемся контактами и стараемся не терять связи и после того, как заканчивается срок их обучения в обители. Поздравляем друг друга с праздниками, переписываемся, игумены делятся с нами своими трудностями, спрашивают совета, пытаются воплотить в своей обители то, что видели у нас.

— Оптина пустынь ассоциируется у людей прежде всего с возможностью приобщиться к духовной жизни, получить совет старца, научиться молитве. Есть ли у кого учиться этому в Оптиной сегодня?

— Действительно, наш монастырь имеет свою историю. Насельники стараются не только помнить ее, но хранить традиции, которые были заложены преподобными старцами в XIX веке, и следовать им. Настоятели, возглавлявшие Оптину, сами находились под окормлением старцев и стремились в духе руководить обителью. Так, из жизнеописания архимандрита Исаакия (Антимонова; 1810-1894), который 32 года нес крест настоятельства в Оптиной пустыни и при котором обитель достигла своего расцвета, известно, что он не только рекомендовал братии часто ходить к старцу на откровение помыслов, но и сам благоговейно вместе с другими насельниками монастыря ждал своей очереди к духовнику — преподобному Амвросию, а после его кончины и к преподобному Иосифу — беседовал с ними, стоя на коленях, как простой послушник. Мы знаем также, что в XIX веке монахи из числа оптинской братии нередко назначались игуменами монастырей, прежде всего, Калужской епархии.

И сейчас в Оптиной пустыни есть те, у кого можно поучиться духовной жизни, но я по понятным для нас причинам не могу назвать их имена. Как жить, каждый сам решает для себя, внешние уставные требования монастыря только направляют насельника, но развитие в нем духовной жизни зависит от него самого, от его желания. Вероятно, трудно сегодня найти идеального монаха, но можно найти того, кто стремится жить по-монашески и использует для этого любую возможность. Наблюдая за братиями, видишь, кто и как подвизается: один старается регулярно посещать богослужения, приходя на них без опозданий; другой сосредотачивается на Иисусовой молитве, посвящая ей свое свободное время, и четким числом молитв за день удерживает себя от праздности; третий мало вкушает пищи, ест лишь малую часть от предложенного на трапезе; четвертый стремится исполнить каждое послушание, поручаемое ему наместником, и не видит для себя возможности отказаться. Можно еще долго перечислять разные добродетели, но подвиг монаха становится понятен мне, как наместнику, только тогда, когда я знаю физическое состояние здоровья брата и все сложности послушания, которое он несет в монастыре. Смотря на все это в совокупности, понимаешь, что духовная жизнь возможна для каждого монаха в обители, и Господь всегда помогает стремящемуся к такой жизни.

Вспоминается то время, когда в обители нашей постоянно жил схиигумен (ныне схиархимандрит) Илий, ее духовник. К нам приезжало много паломников, особенно в летний период, и каждое утро он приходил на полунощницу, потом молился за ранней Литургией, у жертвенника вынимая частички из просфор и поминая имена по запискам, а после этого иногда еще и служил позднюю Литургию. Бывали дни, когда после общей трапезы отец Илий шел во Введенский собор и принимал людей. Таково его стремление к Богу и желание максимально использовать время дня для молитвы. При этом он не говорил каких-то высокодуховных проповедей, но сама его жизнь в монастыре была проповедью и призывом к молитве…

Что же касается духовного руководства в монастыре, есть определенная система, с помощью которой духовники из числа старшей братии помогают наместнику окормлять насельников. Наш монастырь многочисленный, и все насельники распределены между духовниками. Помощники старшего духовника рассказывают наместнику, как у кого протекает духовная жизнь. В небольших монастырях, которых, как мы знаем, довольно много, например, в Греции, нет смысла в том, чтобы распределять братию между духовниками. Тридцать человек братии игумен вполне может окормлять самостоятельно. В малочисленных монастырях Русской Церкви духовное руководство, как правило, тоже осуществляет один человек. Но когда монастырь большой, одному человеку это не по силам. В Оптиной сейчас подвизается 204 насельника (если считать братию монастыря вместе с теми, кто подвизается на двух подворьях), и поэтому есть необходимость в том, чтобы назначать помощников духовнику. Эту систему создал предыдущий наместник, и я стараюсь ее поддерживать.

— Может ли кто-то из братии поменять духовника, если не чувствует пользы от общения?

— Приходя в монастырь, паломник сам выбирает себе того духовного руководителя, которому он исповедуется и у кого спрашивает совета, корректируя свою жизнь в обители. Становясь послушником, а потом и принимая монашеские обеты, насельник может перейти и к другому духовнику из числа братских, помощников старшего духовника обители. Переход совершается с указания наместника при зачислении в братию монастыря, а иногда по желанию самого насельника, но только с согласия прежнего духовника и принимающего, на что потом дается благословение наместника. Такие переходы бывают очень редки. Главное, чтобы стремление к духовнику, пользующемуся большим авторитетом и уважением у братии, не ограничивало насельника в возможности регулярной исповеди и получении от него духовного совета, что может произойти, когда духовных чад слишком много.

— Как решаются вопросы, когда члены духовного собора не согласны друг с другом?

— Духовный собор существует у нас для решения текущих вопросов, чтобы старшая братия знала о них, принимала участие в их решении, получала необходимые разъяснения. Духовные советы насельники получают у своих духовников или их помощников.

За время своего наместничества я не помню случая какого-то несогласия членов духовного собора между собой. Мы всегда стараемся выслушать все мнения и понять позицию каждого. На соборе, и не только на соборе, я стараюсь узнать мнения духовника и благочинного по разным вопросам, а также и других монахов из числа старшей братии. Это не значит, что мнение кого-то из них будет принято мною полностью, но это помогает мне лучше изучить и понять ситуацию и принять правильное решение.

— Владыка, проходили ли Вы сами стажировку перед тем, как возглавить монастырь? А если нет, то какой именно опыт особенно пригодился Вам в управлении обителью?

— Мне очень пригодился опыт служения в Уржумской епархии. Правящему архиерею постоянно приходится решать трудные вопросы и нести ответственность за принятие решений, искать выходы из сложных ситуаций, проводить деловые встречи с разными людьми. Тогда полезным оказался для меня опыт приходской жизни на Успенском подворье Оптиной пустыни в Санкт-Петербурге. Если бы в моей биографии не было этой страницы, мне было бы значительно труднее исполнять послушание правящего архиерея.

Почти все наши монастыри принимают паломников и окормляют прихожан, с этого надо начинать и назначенному в монастырь игумену. Наладить монастырскую жизнь силами немногочисленной братии почти невозможно. Необходимы люди, которые могли бы помогать и физически, и материально, поэтому нужно уметь общаться с мирянами. Это, пожалуй, одно из важнейших качеств руководителя монастыря — правильное взаимодействие с людьми, которые приходят к нам из мира с готовностью помочь. Общаться надо даже в том случае, если люди пока еще только начинают свой путь в Церкви.

— Что бы Вы посоветовали будущим игуменам монастырей, которые выберут местом своей стажировки Оптину пустынь?

— Не стесняться задерживаться на тех послушаниях, которые могут пригодиться в их монастырях. Когда я жил в Оптиной, архимандрит Венедикт поручал мне сопровождать стажеров, и я видел, как приезжавшие игумены задерживались на послушаниях, которые можно развивать в их обителях. График прохождения стажировки у нас, конечно, есть, но можно ведь и что-то менять в нем, чтобы научиться тому, что принесет большую практическую пользу в новой обители. Когда будущий игумен выбирает местом стажировки Оптину, ему следует понимать, что его выбор должен быть обусловлен не только тем, что это монастырь, где в позапрошлом веке жили старцы, но и тем, что сейчас это обитель, где есть все монастырские службы. И лучше заранее при первом знакомстве поинтересоваться, что именно в нашем монастыре может оказаться для стажера полезным. Если кандидат на игуменство задаст нам подобные вопросы, вместе мы сможем подкорректировать график стажировки, и будущий игумен многому сможет научиться. В конце стажировки я всегда предлагаю стажерам звонить или писать нам, чтобы дистанционно получать необходимые консультации. Можно и еще раз на какое-то время приехать в Оптину, чтобы закрепить приобретенные знания и обменяться опытом.

— Владыка, Вы бы хотели что-нибудь пожелать людям, которые недавно приступили к исполнению игуменского послушания?

— Когда человек становится игуменом монастыря, он должен понимать, что руководство обителью заключается не в том, как он говорит о том, что надо делать, а в том, главным образом, что и как он делает сам. Если игумен сам исполняет то, к чему призывает братию, тогда от его слов будет польза. Пример игумена, подкрепленный словами назидания, является действенным. Я понял, что когда я чего-то требую или прошу от братии, например, чтобы они регулярно ходили на службы, или, по крайней мере, стремились к этому, то должен и сам выполнять это требование. Игумен также должен понимать, что, когда он назначается руководителем обители, над ним самим есть те, кому он обязан оказывать послушание.

А самое главное — не забывать, что, когда человек получает какую-то должность, он по-прежнему призван оставаться человеком. Люди, которыми он руководит, мало чем от него отличаются. И поэтому самое главное пожелание назначенным игуменам — поступать по-человечески с каждым братом, насельником, подчиненным, паломником. В монастырь могут обращаться самые разные люди, и нам надо научиться уважать всех, кто к нам приходит. Если будет уважение, понимание и сочувствие к ближним, то можно будет вместе трудиться на благо обители. Конечно, если кто-то начинает злоупотреблять хорошим отношением и доверием игумена, то с таким человеком следует поступать по справедливости. Не снисходить к нему, потому что это может повредить монастырю, а именно, по справедливости его вразумлять. Этим принципом я старался руководствоваться в епархии. Остальное, думаю, всем нам Господь подскажет.

Беседовала Екатерина Орлова

Патриархия.ru