Председатель Учебного комитета Украинской Православной Церкви, ректор Киевской духовной академии и семинарии архиепископ Бориспольский Антоний дал интервью официальному сайту Учебного комитета Русской Православной Церкви. Владыка Антоний осветил особенности вхождения духовных учебных заведений России и Украины в Болонский процесс и другие актуальные вопросы духовного образования.

— Владыка, мы все знаем, что духовные учебные заведения в России и Украине вступили на путь интеграции в Болонский процесс. Какие задачи в этой связи ставит перед собой Учебный комитет Украинской Православной Церкви? Ведь в Украине своя ситуация, в России — своя. Не получится ли так, что, следуя к единой цели разными путями, мы придем к некоторым расхождениям? Как правильно действовать в этой ситуации, как правильно «сверять часы», если говорить о работе, о сотрудничестве в рамках Учебных комитетов?

— Прежде всего надо исходить из того, что у нас единая Церковь. И в этом плане у нас единая цель, единый набор задач. Если говорить об образовательном процессе, то мы должны за очень короткий срок создать единую систему духовного образования с учетом национального законодательства. Однако необходимо исходить из того, что в первую очередь духовные школы — это не просто учебные заведения, которые дают фундаментальное образование. Мы готовим будущих священнослужителей, то есть тех людей, которые понимают, хранят и смогут впоследствии передать церковное Предание — основу всей церковной жизни. А адаптация наших учебных заведений в государственную общеобразовательную структуру — это уже вопрос местной специфики. Более того, полагаю, что в этой ситуации возникнет дополнительное пространство для обмена опытом. Но в целом образовательная система, конечно же, должна быть единым целым.

— Да, справедливо, но различия все-таки будут. И даже если будет сохранено единство целей, ведь порой придется принимать какие-то конкретные решения, которые, возможно, будут приводить к соответствующим различиям. Это различия непринципиального характера?

— Безусловно, тем более, что Болонский процесс как раз и предполагает сохранение уникальности национальных образовательных систем. Полагаю, что даже в рамках самой Украинской Православной Церкви будут различия в некоторых семинариях. К примеру, в западных регионах более важен аспект, связанный с преподаванием сравнительного богословия. На востоке существенную опасность для общества представляют сектанты — значит, акцент в пастырской подготовке будет немного иным. Поэтому различий бояться не нужно. Важно, чтобы мы смогли синхронизировать эти процессы. Как раз недавно, 17 сентября мы собирали заседание Учебного комитета, чтобы определить концепцию учебно-методической реформы и в течение этого года наполнить ее конкретным содержанием. Мы поставили перед собой эту двуединую задачу, чтобы начинающийся год прошел конструктивно и создал базис для успешного развития духовного образования. Пускать процесс на самотек в сложившейся ситуации было бы неразумно.

— В Вашем выступлении на упомянутом заседании Учебного комитета Вы говорили, что главная задача текущих реформ — это изменение не только формы, но и содержания образования. В чем, на Ваш взгляд, должно состоять это изменение содержания в условиях интеграции в европейское образовательное и научное пространство?

— Содержание всегда должно определяться целью. А Святейший Патриарх очень четко эту цель обозначил. Во-первых, уровень духовного образования должен быть не ниже, а может быть и  выше уровня светского образования. Во-вторых, и это главное — чтобы наши выпускники были примером в отношении веры и жизни для выпускников светских вузов. Таким образом, духовное образование должно состоять из двух компонентов — церковности и научности. Сейчас еще сложно говорить о детальном наполнении учебного плана, пока дискуссии в отношении структуры образовательной системы не окончены. Слепо копировать чужие наработки без учета собственной традиции однозначно не следует. Предположим, что мы создадим школы высокого образовательного уровня. Но если это произойдет в ущерб церковности выпускников, то кого мы тогда воспитаем? Будет ли тогда Церковь способна выполнять свою миссию и воспроизводить Предание? Или наоборот, если наша деятельность не повысит научный уровень, сможет ли Церковь проповедовать обществу на понятном для него языке? Ответы на эти вопросы очевидны.

— Теперь, если позволите, несколько вопросов о деятельности Комиссии Межсоборного присутствия по образованию. Вы являетесь ее сопредседателем. КакойВы видите ее деятельность в контексте проводимых реформ? Не получается ли здесь параллельной деятельности: с одной стороны, комиссия Межсоборного присутствия, с другой стороны, Учебный комитет. Не делается ли двойная работа, не возникает ли каких-то противоречий?

— Это очень важный вопрос. Хотел бы отметить, что появление Межсоборного присутствия в церковной жизни — это очень положительное явление. На протяжении многих десятилетий Церковь вынуждена была молчать, а проблемы появлялись и не решались ни теоретически, ни практически. Поэтому обсуждение всего круга проблемных вопросов в среде экспертов, думаю, позволит наметить пути разрешения сложившихся проблем. Что касается комиссии Межсоборного присутствия по образованию и деятельности Учебного комитета — конечно, противоречий никаких нет. Учебный комитет — это исполнительный орган, а Межсоборное присутствие — совещательный, там проходит предварительное обсуждение проблем, поиск возможных путей решения, а Учебный комитет эти решения претворяет в жизнь. Например, одно из заседаний комиссии Межсоборного присутствия по образованию у нас было посвящено деятельности теологических факультетов в Европе и в мире, для того чтобы впоследствии аккумулировать весь опыт и дать реальное видение ситуации. Сейчас у нас налицо структурная проблема. Совершенно неясен механизм взаимодействия таких факультетов и Церкви. Теологические факультеты находятся, так сказать, в свободном плавании, в то время как в Европе, так или иначе, любой теологический факультет соподчинен той конфессии, которая в данном регионе является преобладающей.

— А есть какие-то конкретные планы в Украине относительно православных богословских факультетов?

— Есть планы относительно создания православного университета, они уже обсуждались с государственными властями. Также сейчас ведутся переговоры с Национальным университетом «Киевско-Могилянская академия». Ситуация динамично развивается.

— Не могли бы Вы дать комментарий современным академическим связям и межакадемическим контактам? Кажется, сейчас проводится достаточно много совместных мероприятий, конференций, семинаров — все они способствуют объединению, сплочению и общению корпораций. Такого не было ни в XIX, ни тем более в XX веке. А сейчас, несмотря на появление государственных границ, Минск, Киев, Санкт-Петербург, Москва очень сплоченно работают. Каковы, на Ваш взгляд, перспективы?

— Вы упомянули конференции, которые проводятся каждой духовной школой, и они уже сейчас, так или иначе, становятся международными. Это создает положительный эффект, поскольку развивать богословие самостоятельно, не имея рецепции со стороны другой академии, — это изоляция, которая ни к чему хорошему не приведет. Второй большой плюс — с помощью такого тесного взаимодействия мы решаем очень важную проблему с научным уровнем наших диссертаций. Мы стараемся поддерживать такой уровень интеграции. К примеру, сейчас при защите диссертации на третий отзыв мы ищем обязательно специалиста или в Петербурге, или в Москве, или в Минске. Такой подход позволяет поднять уровень работы и одновременно развить научные контакты. Если сравнить диссертационные работы 1980-х, 90-х и даже начала 2000-х годов и кандидатские исследования, которые сейчас проводятся в духовных школах — это уже совсем другой уровень. Наши работы начинают цитировать в научной среде. Этот очень важный показатель является плодом тесного взаимодействия между нашими учебными заведениями.

— Владыка, позвольте задать несколько вопросов касательно научной составляющей учебного процесса. Как Вы думаете, возможна ли в академии, именно в духовном учебном учреждении, реализация классической университетской идеи о единстве научного исследования и учебного процесса? Ведь научный поиск подразумевает некую либерализацию, т.е. свободу научной мысли. Нет ли здесь какого-то противоречия?

— Противоречия здесь не может быть, ведь человек наделен высшей ценностью от Бога — свободой. Другой вопрос, чему эта свобода служит? Чем бы человек ни занимался, он должен исходить из того, что его призвание — достичь Царства Божия. Пишет он диссертационную работу или занимается, скажем, копанием — цель одна и та же. Но люди, которых Господь призвал в духовную семинарию и впоследствии в академию, должны освоить богословие и излагать вечные истины, которые хранит Предание, однако излагать эти истины современному человеку необходимо на понятном ему языке. Свобода мысли у церковного человека мыслит себя, не выходя за рамки церковного единства, основанного на любви. Вопрос может ставиться о способности человека к этой свободе, способности к интеллектуальной деятельности. Существуют интеллектуальные искушения, но человек призван преодолевать их. Проблема, которую вы обозначили, подводит нас к очень важному вопросу: что может быть стержнем реформ духовного образования. Главной идеей не может быть ни признание нашего диплома государством, ни исследования, которые могут быть, как вы говорите, либеральными. Главное, чтобы человек мог впитать, сохранить и впоследствии передать Предание Церкви. Если мы сумеем этого добиться, то цель реформы будет достигнута.

— Реформа подразумевает интеграцию в европейское пространство. То есть Церковь, духовное образование выходит, скажем так, из советского гетто наружу. Возникает вопрос: готова ли сейчас Церковь к этому, хватит ли у нее сил держать удар, ведь возможности уйти в сторону не будет?

— Церковь держит удар на протяжении уже двух тысяч лет, этого бояться не нужно. Задача в том, что мы должны за очень короткий срок подготовить людей, которые будут способны интегрироваться в европейское научное и богословское пространство, чтобы сохранять и защищать христианские ценности, а это имеет фундаментальное значение для развития всей нашей цивилизации. За двадцатилетний период существования Церкви без атеистических тисков сделано уже многое. У нас есть богословы и ученые достаточно высокого уровня. Если вы посмотрите на состав любой европейской богословской конференции — везде присутствуют представители Русской Православной Церкви. С их мнением считаются, их работы цитируют. И здесь перед системой духовного образования встает вопрос качества и вопрос создания механизмов контроля этого качества. Методология Болонского процесса может оказаться в этом ценным подспорьем. Я не говорю, что Церковь должна в год выпускать, скажем, сто кандидатов богословия — Церкви это не нужно. Качество в этой ситуации гораздо важней. Но опять же, я подчеркиваю, нельзя умалять те достижения, которые имеются внутри самой Церкви. Такой комплекс неполноценности никогда не дает возможности правильно развиваться.

— Проблема неверной самооценки…

— Конечно. Если с Церковью считаются, значит, у нас есть силы.

— Это свидетельство того, что Церковь жива, того, что она воспроизводит традицию?

— Безусловно.

— Владыка, еще есть один вопрос о церковно-государственных отношениях. История показывает, что когда отношения между Церковью и государством улучшаются, возникает серьезный побочный эффект: государство в «любвеобильных» объятиях начинает душить Церковь, пытается контролировать. Посмотрим на эту проблему с точки зрения образования. Предположим, государство готово признавать духовные учебные заведения, наши дипломы, но обратной стороной станут контроль со стороны чиновников, навязывание своего видения в образовании, даже в воспитании. Какие здесь могут быть решения?

— Следует трезво смотреть на вещи. Такова реальность, — в конституции почти каждой страны присутствует положение о светскости государства, о фактическом отделении от него Церкви. Сегодня этот факт, вероятнее, скорее положительный, чем отрицательный. Мы должны научиться сосуществовать в демократической системе координат, защищая свою веру, защищая свои традиции, защищая даже гражданское общество — все это для Церкви очень важно. И если брать образовательную сферу, мы действительно должны попытаться защитить тот подход, который необходим для Церкви. Необходимо отстаивать свою общественную позицию, у нас есть аргументы и мы можем говорить с государственной властью на равных. Вот украинский пример: у нас в государстве не существует специальности бакалавра богословия и это, возможно, для Церкви позитивный момент — у нас есть возможность разработать свой стандарт и постараться, чтобы государство максимально учло наши пожелания.

Действительно, у нас есть возможность отстаивать свою позицию. Ведь в Болонском процессе нет такого понятия как стандарт, В Европе привыкли с уважением относиться к университетской традиции. И если университеты имеют на это право, то уж Церковь — тем более.

— Владыка, мы сейчас опять вернулись к вопросу о реформе. Нет ли опасности, что она произойдет только на словах, изменится терминология, а ход учебного процесса реально останется тем же? Мы прекрасно знаем, что церковная система достаточно инертна. Возможно, это результат советского наследия, но, тем не менее, известно, с каким трудом все хорошее прививается. Если бы можно было заразить здоровьем, это было бы замечательно, но, к сожалению, заражаются только болезнью. А тут надо усердно работать, оберегать добрые побеги. Как стимулировать преподавателей, администрацию, студентов, чтобы они работали с отдачей, чтобы преобразования не остались только на словах или на бумаге. Каков опыт Киевских школ и Ваше видение как председателя Учебного комитета?

— Действительно, есть опасность формального подхода к реформе, но я думаю, что мы все люди, ответственные перед Богом, перед историей и каждый, кто руководит духовной школой, понимает, что у нас нет другого пути, кроме реального изменения ситуации. Слава Богу, система духовного образования пережила атеистическую зиму, но сейчас новая ситуация и современное развитие цивилизации приводит к новым проблемам, которые должны решать Церковь и общество. И без полноценной подготовки будущего священника, который призван быть образованным, сведущим в современной жизни, должен понимать ситуацию и видеть перспективу, нельзя смотреть в будущее. У нас просто нет другого пути. Поэтому мы ищем подходы для решения этих задач. Мы стараемся, чтобы молодые люди, приходящие к нам учиться, понимали и ценили то богатство вечности, которое несет Церковь. Именно тогда образовательный и воспитательный процесс дадут плод — достойного священнослужителя.

Но решение поставленных задач здесь комплексное — начиная от материальных и бытовых вещей, заканчивая планированием и поддержкой инновационного развития и научных исследований наших преподавателей. В Киевских духовных школах эта комплексная программа осуществляется по благословению Блаженнейшего митрополита Владимира. В течение последних трех лет совершенно изменилась бытовая сфера. Значительно изменился преподавательский состав, сейчас мы приглашаем специалистов по конкретным направлениям. Если их нет в Киеве, они приезжают из других областей. Если их нет в Украине, мы их приглашаем из Европы. Мы стремимся повышать заработную плату преподавателей, например, в этом году удалось ее увеличить на 30%. Осуществляем доплаты за ученые степени и научные звания. Привлекаем молодых людей к научной работе. Привлекая студентов к работе в академическом журнале, мы стремимся стимулировать в них вкус к литературной деятельности, развивать самостоятельность мышления. Преподаватели принимают участие в различных конференциях, активно обмениваются опытом. Вся эта деятельность ведется, но мне хочется подчеркнуть, что Болонский процесс не должен стать лишь внешней вывеской, которую мы повесим на фасаде и успокоимся, в то время как реальные результаты будут далеки от идеала. Мы должны использовать весь арсенал средств и достигать наших целей по сути.

— Владыка, в заключение позвольте спросить, какие шаги необходимо в ближайшем будущем предпринять, как нам координировать совместную деятельность?

— Сейчас важно использовать тот потенциал межакадемических связей, о котором мы сегодня говорили. Необходимо продолжить встречи руководителей духовных учебных заведений. На этих встречах проясняется  постановка задачи, происходит обмен опытом. Ведь не секрет, что Болонский процесс по-разному оценивается. Порой к нему проявляется некая боязнь, но эта боязнь от незнания. Необходим цикл методических семинаров для администраций и преподавателей тех учебных заведений, которые в числе первых входят в Болонский процесс. Необходимо желание, а будет желание — появится решимость все сделать. Учебный комитет Украинской Православной Церкви будет оказывать содействие подобным мероприятиям. На упоминавшемся заседании 17 сентября мы создали научно-методический совет, задача которого и состоит в объяснении и разъяснении наших шагов. Важные мероприятия были уже проведены и в Москве, и в Минске, сейчас проходит семинар в Смоленской духовной семинарии. Нужен обмен опытом, открытая дискуссия по насущным проблемам. Дальнейшие мероприятия мы будем осуществлять также совместно с Учебным комитетом Русской Православной Церкви. И с Божией помощью, общими усилиями, шаг за шагом мы разрешим наши недоумения.

Беседовал иеродиакон Родион (Ларионов)