В очередном выпуске авторской программы «Слово пастыря», вышедшем в эфир 27 июля 2013 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл рассуждает о том, какую роль сыграло принятие Православия в истории восточнославянских стран.
Доброе утро, дорогие телезрители!
Сегодняшнюю передачу мы посвятим очень важному событию. Приближается празднование 1025-летия Крещения Руси. Многие люди среднего и старшего поколения помнят, как 25 лет тому назад торжественно, в трудных условиях тогда еще атеистического государства, праздновалось 1000-летие Крещения Руси.
Празднование не было слишком широким. Власти пытались ограничить всё узким пространством тогдашней церковной жизни. Но ведь не получилось! Потребность у людей в восстановлении исторической справедливости, в возвращении к своим духовным истокам была столь сильна, что никакие внешние факторы не могли сломить этой внутренней энергии людей. И празднование оказалось не формальным, но очень значимым.
Для многих то, что произошло 25 лет тому назад, стало как бы новой точкой отсчета в их собственной жизни. Они увидели Церковь, они обратились к своим корням. И после этого события началось то, что мы стали называть «вторым Крещением Руси», когда десятки и сотни тысяч людей стали обращаться в храмы для принятия Крещения, имея к тому внутреннюю потребность.
Теперь мы будем праздновать 1025-летие Крещения Руси. Но, как 25 лет назад, так и сегодня возникает вопрос у многих представителей интеллигенции, у думающих людей, да и у тех, кто не очень часто обращается к книгам: «А, собственно говоря, что произошло тогда, 1025 лет тому назад? Что дало нам, нашей стране, всем странам исторической Руси Крещение?»
Я хотел бы проиллюстрировать последствия Крещения на личности князя Владимира. Киевский князь Владимир Святославич, хорошо известный всем по учебникам истории. У Владимира были еще два брата от того же отца, князя Святослава, который, в свою очередь, был сыном князя Игоря — того самого Игоря, о котором большинство телезрителей знает из курсов истории. Это его непокорные древляне разорвали на двух деревьях, это за него отомстила его жена — княгиня Ольга. Так вот, дедом князя Владимира был Игорь, а отцом — Святослав; и у Владимира были еще два брата, как я уже сказал, — Ярополк и Олег.
После смерти Святослава Ярополк стал княжить в Киеве, Олег — у древлян, а Владимир — в Новгороде. Ну, казалось бы, три брата, три удела — живите в мире. Но происходит нечто прямо противоположное. Ярополк убивает Олега и собирается идти на Новгород, чтобы убить Владимира, своего второго родного брата. Владимир, понимая, что не справится с дружиной Ярополка, бежит к варягам, собирает какое-то войско. Ярополк возвращается в Киев. Но теперь уже Владимир, обретший военную силу, достаточную для захвата Киева, идет на своего родного брата, хитростью заманивает его к себе и убивает.
Вот картина из жизни дохристианской Киевской Руси. Три брата — три смертельных врага. Нужно сказать, что и после принятия христианства были, конечно, и междоусобные брани, были и случаи убийств. Но это уже не было явлением обыденным, которое не получало никакой критической оценки со стороны людей. А до того была некая норма: три брата — маленькая звериная стая.
Ну, а что касается личной жизни Владимира? Он женится на полоцкой княжне Рогнеде, а когда убивает Ярополка, берет в жены и его жену-гречанку. От нее рождается один из сыновей Владимира. Кроме того, у него множество наложниц — вот такая семейная жизнь.
Князь Владимир, как и его предки, обращал свои взоры на соседей и воевал весьма успешно. Он распространил свое политическое влияние, а значит, границы единого древнерусского государства, на Червонную Русь — то есть на крайний запад, на Волжскую Булгарию — восток, на вятичей — север. Новгород исторически входил в состав единого русского государства, на юге — Тмутаракань, Причерноморье. Огромная страна!
Но этого мало. Как и его предшественники, князь Владимир идет на юг, желая захватить Византию, и одерживает первую победу в этом походе. Он захватывает город Корсунь, который мы сегодня называем Севастополем, — в ту пору там была византийская колония. Захватив Корсунь, он выставляет ультиматум двум соцарствующим византийским императорам Василию и Константину: «Отдайте свою сестру Анну мне в жены, и тогда не пойду дальше на Византию». Императоры идут навстречу, но только при одном условии: если Владимир примет крещение.
Владимир и до этого стремился обрести иную веру, хоть и был рьяным язычником и воздвигал изображения Перуна, Даждьбога и прочих древних славянских идолов-божеств. Даже там, где эти культы не были распространены, как, например, в Новгороде, Владимир, воцарившись в Киеве, назначил посадником близкого ему Добрыню, и тот и в Новгороде учредил капище Перуна. Но, будучи внутренне неудовлетворенным языческой верой, князь Владимир ищет некий духовный выход из той ситуации, в которой находились он и его предки. И мы знаем, что, испытав некоторые веры, он останавливает свое внимание на Православии, на восточном христианстве, на той вере, которая была принята византийцами.
Захватив Корсунь, Владимир принимает крещение, женится на Анне, и с этого момента начинается новый отсчет в его жизни. Как будто подменили этого разгульного, жестокого, коварного князя! Он начинает строить храмы, он начинает кормить нищих, он начинает заботиться о больных. Больных и неимущих в древнем Киеве потчуют рыбой и квасом. Можно представить, чтобы это было возможным, когда Владимир был язычником? Вовсе нет! И это внутреннее перерождение было настолько очевидным, что некогда грозного, жестокого и, конечно, несправедливого князя народ стал называть Красным Солнышком.
Почему я рассказал вам историю князя Владимира, которую многие из вас, может быть, хорошо знают? Для того чтобы на примере личности можно было понять, что произошло в результате принятия крещения только с одним человеком. Но ведь Владимир крестил всю Русь. 1 августа (по старому стилю) 988 года в Днепре были крещены киевляне — по приказу князя, хотя многие уже имели потребность в таком действии, потому что в Киеве уже были греческие священники, привезенные еще бабкой князя Владимира княгиней Ольгой, и даже в дружине князя многие были христианами. То, что произошло тогда в Киеве, имело огромное значение для последующей жизни всей Киевской Руси. Народ крестился, народ принял веру, и после этого, как я уже сказал, началось строительство храмов и распространение Православия по всей территории огромного Киевского государства.
И теперь возникает, может быть, самый важный вопрос: а что все это значило для жизни народа? На примере князя Владимира можем сказать, что это означало для отдельного человека — это изменение образа жизни, образа мыслей, это другие ценности, это другая поведенческая модель. А для государства, для народа это означало смену исторического курса. Крещение Руси — это событие эпохального значения не только для самой Киевской Руси, не только для Европы. Это событие имеет эпохальное значение для всего мира.
И вот теперь давайте разберемся, почему же так. Что было принято вместе с христианством? Была принята система ценностей — евангельских ценностей, которых не существовало в языческом обществе. Эта система ценностей во многом стала определять и отношения людей — не только в семье, но и в обществе; эта система ценностей сформировала личную и общественную мораль.
Нельзя сказать, что все стали святыми людьми. Много было и разбойников. Не так быстро осуществлялась христианизация народа, да и князья-христиане нередко проявляли жестокость, воевали друг с другом — чего стоит только соперничество Москвы, Твери и Рязани. Но, тем не менее, глубинные перемены в духовной жизни людей произошли, и эти перемены особенно стали развиваться с течением времени, — и ведь все это отразилось на внутренней и внешней жизни людей.
А если говорить о внешней жизни? Ведь богослужение требовало наличия книг. Богослужение без книг совершать невозможно, а книг-то на Руси не было. Откуда-то тексты надо получить, и стали получать книги из Болгарии. А в Болгарии эти переводы с греческого появились, как вы знаете, в результате трудов святых равноапостольных Кирилла, Мефодия и их учеников. И эта кирилло-мефодиевская письменная традиция перекочевала на Русь. Люди стали использовать тексты, а значит, изучать грамматику, изучать язык, появилась письменность. А что же такое книжность, что такое письменность? Ведь это система связей — как мы, современные люди, сказали бы, система коммуникаций. И посредством этой системы Русь вошла в культурную жизнь Европы.
Почему Европы, а не только Византии? Да потому что Европа была единой, не было еще разделения Церквей, и Византия являлась органической частью единой Европы, причем самой просвещенной, самой, как мы бы сейчас сказали, продвинутой. Через коммуникацию с Византией — культурную, письменную коммуникацию — Россия вошла в общеевропейское культурное пространство, что открыло огромные горизонты не только для культурного, духовного, но и для политического развития нашего народа.
На этом мы заканчиваем нашу передачу. Божие благословение пусть пребывает со всеми вами, и продолжим размышлять на тему 1025-летия Крещения Руси в следующий раз.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
