Несмотря на множество проблем, связанных, в том числе и с непростой экономической ситуацией в нашей стране, в российских монастырях сегодня понимают, что наступило время целостного комплексного подхода к восстановлению уникальных архитектурных монастырских комплексов. О том, как преодолеть трудности на пути реставрации памятников, рассказала помощник председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству по вопросам сохранения и использования объектов культурного наследия С.А. Анохина.
— Светлана Александровна, мы с Вами встречались осенью прошлого года, когда отвечающая всем требованиям единая заявка на реставрацию культурного наследия от ставропигиальных монастырей была сформирована и рассмотрена комиссией Финансово-хозяйственного управления Московской Патриархии. Список обителей, прошедших эту комиссию, в тот момент находился на рассмотрении Святейшего Патриарха. Затем, после утверждения списка Его Святейшеством, он должен был быть направлен в Министерство культуры Российской Федерации, которое проводит конкурс с целью выбрать для реставрационно-восстановительных работ надежные подрядные организации. Какова ситуация на сегодняшний день?
— К сожалению, не все монастыри, чьи заявки согласовало Финансово-хозяйственное управление Московской Патриархии, получили финансирование в текущем году. Напомню: оно идет по Федеральной целевой программе «Культура России (2012-2018 годы)». В заявочной компании на 2016 год приняло участие более 20 ставропигиальных монастырей и Патриарших подворий. Согласно подсчетам, на их нужды, то есть на финансирование проектных, противоаварийных и ремонтно-реставрационных работ, направленных на сохранение объектов Русской Православной Церкви — памятников истории и культуры, требовалось около 1 миллиарда рублей. Но по благословению Святейшего Патриарха сумма финансирования на текущий год из федерального бюджета составила 314 с половиной миллионов рублей. Почему? Одна из причин — дефицит федерального бюджета. Другая — выявление приоритетов, т.е. тех монастырских комплексов, где работы, можно сказать, близятся к завершению. На нынешнем этапе это Соловецкий монастырь — объект всемирного наследия ЮНЕСКО. По нему действует отдельная программа в рамках программы «Культура России (2012-2018 годы)». Общий объем финансирования в 2016 году по объектам ансамбля монастыря, с учетом завершения работ по 2-х годичным контрактам, составит 811,045 миллионов рублей. Как мы видим, это довольно значительная сумма, которая позволит завершить работы на уникальном монастырском объекте. А на 314 с половиной миллионов рублей в текущем году продолжаются работы в Богородице-Рождественском, Высоко-Петровском, Иоанно-Предтеченском, Иосифо-Волоцком монастырях, на Успенском подворье Оптиной пустыни, в соборе Сошествия Святого Духа Вифанского подворья Троице-Сергиевой лавры, в храме Преображения Господня — Патриаршем подворье в селе Остров Московской области.
Теперь поговорим о другом моменте, что для нас словно гири на ногах — затягивает процесс реставрационных работ, здорово его тормозит. Я имею в виду проведение конкурсных процедур и заключение контрактов с победителями. Регламент конкурсных процедур, проводящихся согласно Федеральному закону 44 «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», во-первых, содержит сроки до трех недель от объявления конкурса до даты вскрытия конвертов, затем еще две недели уходит на рассмотрение конкурсной заявки, после чего следует процедура заключения контракта с победителем, а потом победитель конкурса обращается в Департамент государственной охраны объектов культурного наследия Министерства культуры РФ за выдачей разрешения на проведение работ на памятнике, что тоже занимает немало времени. В результате от объявления конкурса до реального выхода реставраторов на объект проходит месяца полтора, а то и два... Кроме того, основным из критериев выбора является низкая стоимость работ, но, к сожалению, дешевле не значит качественнее. Например, Троице-Сергиевой лаврой было заявлено несколько объектов на проведение ремонтно-реставрационных работ в 2016 году, на которые были выделены средства. Конкурс выиграл новый подрядчик — ООО «Промпроект». (До этого там трудилась компания «БалтСтрой», многое успевшая сделать к великому юбилею — 700-летию преподобного Сергия Радонежского). Но поскольку теперь другой победитель, значит, будем работать с ним. Однако «Промпроект» пока не приступил к работам, потому что до их начала ему необходимо подписать контракт. Затем (как я говорила выше) организации, выигравшей конкурс, нужно получить в Департаменте государственной охраны культурного наследия Минкультуры РФ разрешение на производство работ на заявленных объектах. И так далее. В общем, несмотря на то, что строительный сезон подходит к концу, подрядчики все еще не у дел...
— Но ведь, насколько я понимаю, до конца года выделенные средства нужно освоить?
Существуют контракты одногодичные, где такая ситуация является катастрофической. Существуют контракты сроком на два года — тут уж несколько легче. Известны примеры, когда средства, не освоенные из-за сжатых сроков проведения работ, как ни прискорбно мне это сообщать, возвращались в бюджет. Вот в Николо-Вяжищском ставропигиальном монастыре, что в Великом Новгороде, именно по этой причине подрядная организация отказалась реставрировать сестринский корпус. Деньги на него были выделены, монастырь в этом корпусе крайне нуждался, но увы! Не успевали подрядчики. В Троице-Сергиевой лавре некоторые контракты двухгодичные, но все равно мы теряем самое благоприятное время — летний период, когда можно вести реставрационные работы.
На Всероссийских съездах органов охраны памятников истории и культуры выступающие каждый раз говорят о том, что закон о конкурсах на объектах культурного наследия наносит немалый вред памятникам. Разговоров о пагубности конкурсных процедур ведется много, только ничего пока не меняется. Реставрация — это сложный и долгий процесс. Нельзя допускать, чтобы на памятнике каждый год появлялся новый подрядчик, и все начиналось с чистого листа. В нашем случае очень важно иметь профессионально разработанную грамотную проектную документацию, согласованную с монастырем как с пользователем объекта культурного наследия. Однако при утверждении Министерством культуры Российской Федерации уже разработанных проектов реставрации монастырь как пользователь не является согласующей стороной, поскольку заказчик проектов — Министерство культуры. Что касается обители, то только лишь по доброй воле, по инициативе самого проектировщика, выигравшего конкурс, тот может согласовывать с нею свои проектные решения. Проектирование порой ведут разные организации, принимающие несогласованные проектные решения без учета мнения самого монастыря. Кроме того, Минкультуры в качестве заказчика осуществляет технический надзор за правильностью выполнения работ на объекте. Но на осуществление функций технадзора тоже проводится конкурс (еще один конкурс!), и порой ситуация доходит до абсурда, как, например, в тех случаях, когда конкурс выигрывает организация, находящаяся в другом городе, за сотни километров от объекта.
— Картина, которую Вы обрисовали, выглядит довольно безрадостно. Как быть?
Мы стараемся приспособиться к существующим обстоятельствам. Если уж монастырь получил деньги из бюджета, очень важно, чтобы он сразу, без промедления приступил к действиям —оперативным и грамотным. Иными словами, чтобы ни один рубль не был потрачен им бесцельно. Для этого каждый монастырь должен иметь некую «дорожную карту» развития обители, о чем я говорила в предыдущем интервью. В «дорожной карте» следует четко расписать, что нужно сделать в первую очередь, что — во вторую, а что немного подождет. Но, к сожалению, по причине нестабильности и нерегулярности финансирования не все монастыри ясно представляют для себя концепцию развития своей обители, хотя это чрезвычайно важно. Именно нестабильность финансирования мешает им проводить постоянный мониторинг состояния объектов, требующих реставрации. И когда финансирование все-таки осуществляется, обитель зачастую бывает не готова к работам. Обратимся к примеру Иосифо-Волоцкого ставропигиального мужского монастыря, связанного с именем великого подвижника земли Русской преподобного Иосифа Волоцкого. Реставрация центрального объекта — Успенского собора — затянулась из-за того, что средства на нее выделялись минимальные. Надо отдать должное ревностному попечению наместника — архимандрита Сергия (Воронкова), неустанно подающего заявки во всевозможные программы финансирования. На сегодняшний день монастырь участвует в программах «Культура России» и «Историческая память» — (проект партии «Единая Россия», где список формируется по запросам депутатов). Тем не менее, эта древняя обитель, что находится на северо-западе Подмосковья, близ города Волоколамска, в селе Теряево, являет собой наглядное свидетельство того, к чему привели конкурсные процедуры. Разные организации в разное время разрабатывали проектные решения реставрации монастырских башен, в давние века являвшихся неповторимыми шедеврами оборонительной архитектуры. И что мы видим сегодня? Одна башня по проекту должна быть покрыта тесом, другие — Германова и Старицкая — уже покрыты медью, а третья, Никольская, и вовсе остается по проекту с кирпичным шатром без покрытия. Причем все эти проекты утверждены Министерством культуры Российской Федерации!
В прошлом году Иосифо-Волоцкий монастырь отмечал 500-летие со дня блаженной кончины святого преподобного Иосифа Волоцкого. В день замечательного юбилея, 27 сентября, Святейший Патриарх Кирилл совершил в подмосковной обители Божественную литургию, благословив наместника, братию и помощников монастыря как можно скорее закончить его реставрацию. И, как я уже говорила, в текущем году на эти цели выделены средства из федерального бюджета. Вот только проектная документация, имеющаяся в монастыре, разработанная ранее за те же бюджетные средства, не готова к активному, последовательному и грамотному проведению реставрационных работ. Видя такую ситуацию, Министерство культуры РФ озаботилось разработкой «дорожной карты» восстановления Иосифо-Волоцкого монастыря. По благословению председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству архиепископа Сергиево-Посадского Феогноста, по просьбе ФХУ Московской Патриархии (которое несет ответственность за эффективное распределение тех малых средств, что выделяются из федерального бюджета на реставрацию монастырских комплексов) мы с монастырем и Министерством культуры РФ и занимаемся сейчас разработкой плана мероприятий последовательности действий по реставрации и приспособления объектов Иосифо-Волоцкого монастыря, чтобы все реставрационные работы дали желаемый результат. С этой целью придется разрабатывать новые проекты приспособления объектов монастыря, требующих реставрации.
— Что касается необходимости последовательности действий по реставрации, здесь, вроде бы, все понятно. А о второй части — приспособлении объектов — можете рассказать?
— Я бы хотела обратить особое внимание всех монастырей на этот аспект. Многие проекты реставрации после их воплощения в жизнь не дают возможности монастырским общинам использовать отреставрированные памятники. Вообще, в любом монастыре с самого начала нужно определять современное назначение того или иного монастырского объекта. Одно дело, если, допустим, древнюю башню планируется показывать паломникам, туристам. Тогда, согласно эскизному проекту реставрации, стены внутри можно просто покрыть тонким слоем известковой обмазки и побелить, а окна и бойницы закрыть деревянными ставнями. То есть восстановить исторический облик памятника. И совсем другое дело, когда игумен или игуменья вместе с братией или сестрами хотят использовать пространство башни с какой-то практической целью. В таком случае оно должно будет полностью соответствовать требованиям эксплуатации. То есть придется настелить полы, провести электричество и отопление, разделить помещение перекрытиями на ярусы, сделать двери, лестницы. Иосифо-Волоцкий монастырь на свои средства заказал проект приспособления, одной из башен. В итоге проводившиеся в ней по этому проекту серьезные, капитальные работы по приспособлению башни под жилье для трудников увенчались успехом.
— Получается, к проекту по реставрации объекта должен прилагаться и проект приспособления?
В идеальном варианте — да. Я была в той Старицкой башне Иосифо-Волоцкой обители, где теперь размещаются трудники, и скажу, что в ней довольно-таки уютно. При сохранении внешнего вида исторического памятника получилось настоящее жилое помещение. Причем сделано это было настолько тактично и красиво. Такие проекты делать нужно обязательно! Но, к сожалению, данная проектная документация не всегда финансируется из бюджета. И одной из главных тем наших недавних переговоров с Министерством культуры РФ, участниками которых были наместник монастыря отец Сергий и я (в качестве помощника председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству по вопросам сохранения и использования объектов культурного наследия), стала тема первоочередной разработки проектов приспособления объектов. В частности, башен, по которым уже существуют согласованные эскизные проекты реставрации. Монастырь не обязан заказывать их на свои деньги. Эти проекты будут профинансированы из бюджета, что протокольно подтвердило Министерство.
— Судя по всему, у монастырей — от ставропигиального до епархиального — возникает множество вопросов, связанных с реставрацией объектов культурного наследия, их приспособления к жизни братии или сестер (иными словами, внедрения истории в современную жизнь). Могут ли они с этими вопросами обращаться к Вам, как к помощнику председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству и человеку с большим практическим опытом, накопленным в системе охраны объектов культурного наследия?
— Могут. И должны знать, что я постараюсь помочь им не только своим советом, к примеру, по сбору документов для участия в заявочной кампании (он очень усложнился за последнее время) или подсказкой, как действовать в тех или иных обстоятельствах, или «утряской» конфликтных ситуаций и других моментов с «Центрреставрацией», занимающейся подготовкой конкурсной документации для проведения работ. Попутно отмечу, что с этой организацией у нас, к счастью, установился четкий рабочий контакт. По необходимости, взяв благословение у владыки Феогноста, я также могу собрать команду специалистов, способных оценить ситуацию на месте. Ведь Синодальный отдел по монастырям и монашеству создавался для помощи обителям и одновременно — для помощи Святейшему Патриарху. А поскольку я в свое время закончила архитектурный факультет, работала реставратором, была заместителем Министра культуры по вопросам сохранения культурного наследия в Московской области (наше Министерство плодотворно сотрудничало с Московской (областной) епархией и ее правящим архиереем — митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием), то сегодня весь свой опыт, все свои знания в этой области мне хочется использовать во благо монастырей Русской Православной Церкви. Это великая милость Божия — видеть, как святыни возрождаются на наших глазах. И я по опыту знаю, что высококлассные специалисты, несмотря на свою предельную занятость, всегда находят время для поездок в тот или иной монастырь и оказания ему конкретной помощи. Потому что в большинстве своем это люди верующие, патриоты своей страны, для которых ее история, связанная с Православием, очень и очень дорога.
На все свои реставрационные работы монастырь обязан получить разрешение органов охраны памятников (что бывает совсем непросто, поэтому в данном вопросе наша помощь тоже может пригодиться). Недавно мы с реставраторами посетили Казанскую Амвросиевскую ставропигиальную женскую пустынь Шамордино. Ко мне обратилась настоятельница обители игумения Сергия (Щербакова) с просьбой помочь организовать противоаварийные работы по двум деревянным домам — памятникам конца XIX века — бывшим сестринским келиям, находящимся в крайне аварийном состоянии. Просьбу матушки мы выполнили.
А в Иосифо-Волоцкий монастырь мы ездили вместе с федеральным архитектором Троице-Сергиевой лавры Сергеем Васильевичем Демидовым и профессором, доктором геолого-минералогических наук Виктором Викторовичем Дмитриевым. Сергей Васильевич оценивал качество работ по реставрации живописи, которые в настоящее время осуществляются силами монастыря в Успенском соборе. Виктор Викторович занимался оценкой работ по укреплению фундамента собора, потому что после завершения ремонтно-восстановительных работ, которые выполняла организация ООО «ИГИТ», имеющая довольно большой опыт в усилении фундамента методом инъектирования, все же по сводам паперти собора пошли трещины. И в настоящее время профессор Дмитриев разрабатывает общую программу мониторинга всех объектов монастыря.
Продолжая тему помощи обителям, должна сказать: сколько раз случалось, что, желая самостоятельно решить вопрос и при этом, не зная всех «подводных камней и рифов», они попадали в тупик! Чтобы тупиковых ситуаций было как можно меньше, я прошу игуменов и игумений, их помощников и помощниц обращаться к нам. Пользуясь возможностью, хочу указать на сайте Синодального отдела по монастырям и монашеству свой электронный адрес — anohina59@mail.ru. И телефон: 8 (985) 411- 43- 95.
— В рубрике «Консультация» на сайте Отдела Вы могли бы отвечать на конкретные вопросы, касающиеся всевозможных нюансов, возникающих в процессе реставрации. Ответив, допустим, одному монастырю, Вы поможете своим советом, разъяснением, ссылкой на определенные документы, законы и другим монастырям. Ведь проблемы у всех схожие...
— Постоянная рубрика — это, бесспорно, хорошее дело, полезное. Но чтобы была ее смысловая наполняемость, инициативу действительно должны проявить сами монастыри. Повторюсь: если возник вопрос хотя бы один вопрос из того круга, который я обозначила, то не стоит «вариться в собственном соку», а лучше позвонить или отправить мне письмо по электронной почте. Благо, сегодня обменяться информацией можно оперативно. Списавшись или созвонившись, мы сможем скоординировать наши действия.
Я же в свою очередь хочу обратиться к монастырям с вопросом относительно волонтерского движения, которым занимаются Патриарший совет по культуре и учрежденный Священным Синодом Русской Православной Церкви на заседании 16 апреля 2016 года Экспертный совет по церковному искусству, архитектуре и реставрации. Вместе с Министерством культуры Российской Федерации и Институтом наследия имени Д.С. Лихачева ими было предложено организовать работу по взаимодействию и развитию добровольческого молодежного движения в сфере сохранения историко-культурного наследия. По инициативе председателя Экспертного совета — епархиального древлехранителя города Москвы протоиерея Леонида Калинина подготовлено письмо-обращение во все епархии с просьбой к правящим архиереям благословить древлехранителей, чтобы те предоставляли в Синодальный отдел по делам молодежи Московской Патриархии информацию по храмам, нуждающимся в безотлагательном проведении противоаварийных работ.
Какие это работы? И разбор завалов, и покос травы, и устройство временных кровель, и закрытие дверных и оконных проемов, и многое-многое другое. Разумеется, Синодальный отдел по монастырям и монашеству не может стоять в стороне. Сейчас нам важно удостовериться, насколько обители заинтересованы в таком виде помощи. Хотят ли они использовать потенциал добровольческого волонтерского движения? Готовы ли к этому?
Думается, в данном контексте уместно рассказать о проекте «Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера», которым руководит священник Алексий Яковлев, настоятель церкви преподобного Серафима Саровского в Раеве. Эта общественная организация «объединяет неравнодушных людей, стремящихся сохранить древние святыни Православия и памятники деревянного зодчества в Архангельской, Вологодской и других областях Севера России». Во время восстановительных экспедиций добровольцами были обследованы десятки памятников деревянного зодчества, проведены аварийные работы во многих храмах, а несколько церквей и часовен удалось полностью отреставрировать. Реставрационные работы проводились только по согласованию со специально уполномоченным органом охраны объектов культурного наследия.
Как известно, активными участниками таких экспедиций являются студенты Сретенской духовной семинарии. Под руководством насельника Сретенского ставропигиального мужского монастыря в Москве, преподавателя семинарии иеромонаха Иринея (Пиковского) они уже несколько лет подряд ездят в Архангельскую область. Причем группа добровольцев формируется не только из семинаристов. В ее состав также входят и выпускники московских вузов с профильными специальностями «архитектор» или «реставратор», а также молодые инженеры, экономисты, строители, выпускники философских факультетов и ребята, которые только что вернулись из армии. Традиционно в экспедициях принимают участие преподаватели, студенты и молодежь Николо-Угрешской семинарии и подворья Оптиной пустыни.
— Кстати, два года назад мы встретились с молодыми людьми-энтузиастами из Ярославля, Рыбинска, других городов области, которые по благословению митрополита Ярославского и Ростовского Пантелеимона приехали помочь сестрам Богоявленского Авраамиева женского монастыря Ростова Великого в их трудах. Труды по восстановлению разрушенного монастыря, основанного, согласно преданию, в конце XI — начале XII века, немалые. Жили ребята в палаточном городке за оградой монастыря, а питались они по благословению настоятельницы обители игумении Миропии (Юрченковой) в монастырской трапезной. И все были друг другом довольны, друг другу признательны!
Это замечательная инициатива. Но в каждом конкретном случае следует досконально прорабатывать организационные вопросы, касающиеся размещения молодежи, питания и предоставления конкретного фронта работ. Подводя итог нашему разговору, скажу, что буду рада, если мне удалось донести до ставропигиальных и епархиальных монастырей главную мысль: нам можно и нужно работать в одной связке, привлекая к проведению реставрационных работ высококлассных специалистов. И такая возможность, слава Богу, у нас есть.
Беседовала Нина Ставицкая
Синодальный отдел по монастырям и монашеству/Патриархия.ru
