На минувшей недели светские СМИ значительно меньше писали о вопросах, напрямую затрагивающих жизнь Церкви, чем в начале мая, – в дни Пасхальных празднований и юбилейных торжеств по случаю 60-летия Победы в Великой Отечественной войне. Праздники остались позади – и на страницах газет и журналов установилось некоторое затишье по «церковному вопросу». Но «затишье» не означает полной «тишины»: ряд церковных и околоцерковных сюжетов привлек к себе внимание светских журналистов. Остановимся лишь на некоторых их них – наиболее симптоматичных с точки зрения и современной общественной ситуации, и тех подходов к церковной теме, что господствуют сегодня в медийной среде. Основа нашего обзора – свежий номер «НГ – Религии», приложения к «Независимой газете» № 18 (161) от 18 мая 2005 г. Предыдущий номер этой газеты выходил еще в апреле, поэтому вполне естественно, что редакция решила отреагировать на такой важный информационный повод последнего месяца, как юбилей Победы. Военная тематика затрагивается, в частности, в пространном и вдумчивом интервью «Пасха долгожданной победы», которое дал «НГ – Религии» один из наиболее авторитетных иерархов Русской Церкви митрополит Филарет (Вахромеев), патриарший экзарх всея Белоруси (этот материал републикован на нашем сайте). Здесь же помещен материал Александра Петрова о конфликте вокруг Иерусалимского Патриарха Иринея I, который продолжает тему, начатую в предыдущем номере газеты. В этой истории остается много непонятного – даже в том, что касается внешней стороны дела, не говоря уже о его подводных течениях (называются разные сроки договора аренды, по которому часть собственности Патриархата у Яффских ворот Старого Иерусалима передана в ведение предпринимателей-евреев, – от 99 до 199 лет и т.п.). По-видимому, какая-то ясность, которая позволит избежать безответственных спекуляций и домыслов в анализе конфликта, может возникнуть только после так называемого Всеправославного собора, или собора первоиерархов Поместных Православных Церквей, – его решил созвать в Стамбуле для разбирательства «иерусалимского вопроса» Константинопольский Патриарх Варфоломей. Об этой истории на прошедшей неделе писали очень многие издания, но практически все статьи сводились к реферированию скупых сообщений информационных агентств о новых стадиях конфликта. Того же типа и статья в «НГ – Религии». Но по сути центральная тема номера – избрание новым папой кардинала Йозефа Ратцингера (предшествующий выпуск газеты вышел на следующий день после решающего голосования на конклаве, и редакция просто не успела отреагировать на это событие). Подбор статей, посвященных покойному Иоанну-Павлу II и новоизбранному Бенедикту XVI, очень примечателен. Любой человек, мимо которого не прошел поток публикаций на эту тему в течение последнего месяца, наверное, согласится, что бессчетный хор репортерских голосов быстро разбился на две неравные партии. Большинство светских журналистов, в разных вариациях вознося хвалу почившему понтифику, «великому гуманисту и миротворцу», ограничивались указанием на то, что новый папа-консерватор будет продолжать линию своего предшественника, но придется ему нелегко, поскольку нет у баварского богослова славянской «харизматичности» Кароля Войтылы. Церковные же аналитики в осторожной форме высказывали надежды на то, что с новым папой – «ретроградом и мракобесом», то есть человеком, хранящим верность первоосновам учения своей Церкви, православные смогут найти общий язык, а отсутствие «польских комплексов» у Бенедикта XVI поможет урегулировать проблемы во взаимоотношениях Ватикана с Русской Церковью. «НГ – Религии» посвящают «папской теме» четыре больших материала. В передовице «Бенедикт XVI в поисках собственного стиля», написанной итальянским политологом Джованни Бенси, дается ряд вполне нейтральных прогнозов по поводу «лица необщего выраженья», которое следует ожидать от нового папы. Автор материала указывает на то, что многое в жизни Ватикана ближайших лет будет зависеть от личных качеств Бенедикта XVI – не стоит ожидать такой же публичной открытости папы, как у его предшественника («Ратцингер не будет выступать в СМИ как «Папа-суперзвезда»), расширятся права епископальных конференций и епархий в вопросах беатификации, причисления новых «кандидатов» к лику блаженных. Не столь явным будет и характерный для эпохи Иоанна-Павла «культ личности» понтифика, который настаивает «на центральной роли, которую в религиозной жизни должны играть Христос и Таинство Евхаристии». Но кода статьи подспудно вводит определенную – и по своему заданию очевидно нелицеприятную – оценку деятельности Бенедикта XVI: материал заключают слова о «новом жестком стиле Ватикана», а в качестве доказательства приводится факт увольнения со своего поста редактора журнала «Америка», либерального священника Томаса Риза, который на страницах издания давал слово защитникам однополых браков и клирикам, готовым признать «правду» сторонников абортов. Именно этот тезис задает лейтмотив трех иных статей о старом и новом папах – «Духовенство зовет мирян на демонстрации» испанца Хуана Кобо, «Ватикан превращается в «Фабрику звезд» Станислава Минина и «Неожиданный папа» поляка Мирослава Иконовича (перепечатка из еженедельника «Пшеглад»). При этом идеологически все разыгрывается весьма изящно. Популистскому экстазу почитателей «святости» Иоанна-Павла противопоставляются вполне резонные размышления о том, что Ватикан за последние четверть века основой своего свидетельства в мире сделал массовые пиар-технологии, механизм шоу-бизнеса вокруг брэнда «Путешествующий папа, который обнимает детей», при котором заполнялись стадионы, но пустели храмы. Но по характерной логике либеральной подмены эта мысль тут же увязывается с так называемым обскурантизмом Ватикана: «Католическая Церковь при Кароле Войтыле фактически объединила в себе две опасные тенденции: с одной стороны, частое тяготение к радикальному, если не сказать воинствующему, консерватизму, ведущему католичество к отрыву от реальности, с другой – превращение в «поп-католицизм», грозящий Церкви слиянием с секулярным миром и потерей собственного лица» (С. Минин). При этом из контекста всех приведенных материалов вытекает, что консерватизм заключается, уж конечно, не в упорном нежелании отвергнуть те отступления от апостольской и святоотеческой экклезиологии и догматики, которые привели к разрыву Рима с Православием в 1054 году и на протяжении почти тысячелетия углубляли средостение между католическим Западом и православным Востоком. «Консерватизм» заключается в ином: в неготовности Иоанна-Павла II и Бенедикта XVI ответить на «вызовы сегодняшнего дня», то есть признать права извращенцев, возликовать по поводу насаждаемых технологий «планирования семьи», приветствовать легализацию абортов и с радостью отказаться от особого влияния Церкви на жизнь общества в некоторых традиционно католических странах, например в Испании, где социалистическое правительство сейчас последовательно «зачищает» законодательство от любых «рудиментов» христианской морали. В общем, в последнем номере «НГ – Религии» редакция обкатала старую методу на новом материале. Доселе эта газета порой с элегантной отрешенностью респектабельного клеветника поносила почти исключительно Русскую Православную Церковь – за «обскурантизм», «неспособность» адекватно отвечать на все те же «вызовы» современности, за «сервилизм», сотрудничество с властями, «корпоративную замкнутость», «непрозрачность», претензии на особый статус в обществе и проч. Словом – за антилиберализм. Тот самый антилиберализм, который, может статься, на время определит церковную стратегию Ватикана при новом «папе-броненосце», как его называют раздосадованные университетские преподаватели «продвинутой» тюбингенской и прочей теологии, восторженно впитывающей флюиды «сегодняшнего дня». Все это по меньшей мере показательно. Как показательна и совсем иная история. Во второе воскресенье после Пасхи, в день Святых Жен-Мироносиц, отмечался 100-летний юбилей снятия печатей с алтарей старообрядческих храмов на Рогожском кладбище в Москве. Вследствие этого императорского повеления, а также указа «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года старообрядцы практически уравнивались в правах с православными-«никонианами» и начался краткий период их духовного и культурного расцвета. В память об этом событии на староверческом Рогожском кладбище в Москве был совершен многотысячный крестный ход, а в Государственном историческом музее прошла конференция «Новые материалы по истории и культуре старообрядчества» и была устроена юбилейная выставка «Тайна старой веры». По названию выставки поименована и статья Алексея Кочетова на эту тему в «НГ – Религии». Изложение истории вопроса вершится кратким описанием экспозиции в историческом музее, где в том числе выставлена веревка с оттисками тех самых печатей, которые были наложены на алтари. И вот данный экспонат подводит автора в заключении статьи к патетическому восклицанию о том, что это «напоминание и предостережение всем нам» «особенно актуально сейчас, когда в России, где по конституции все религии равны, появляется новая государственная религия, новая официальная Церковь, которая «равнее других». При всем сострадании к действительно тяжким испытаниям, какие довелось вынести исповедникам древлего православного благочестия, читая эти заключающие статью строки, испытываешь желание воскликнуть: «Сказывай, Шахерезада, сказывай! Ибо сладостны слова твои, что уводят в мир дивных чар…» И действительно, сладостно на досуге с газеткой в руках осознать себя чадом «официальной Церкви», которой возвращена наконец собственность, отнятая у нее радетелями равноправия и светского характера государства после 1917 года, чадом Церкви, которой удалось-таки добиться неслыханной преференции – рассказывать в школах тем деткам, кто этого пожелает, об их родной тысячелетней духовной культуре, чадом Церкви, у которой есть свой общенациональный телевизионный канал, а учебные заведения которой аккредитованы трепещущим пред ее грозной «официальной мощью» боголюбивым министром образования… Где же, где же вы, брега сладостные? Дайте ответ! Не дают ответа… Между тем накануне юбилейных торжеств Святейший Патриарх Алексий направил первоиерарху Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ) митрополиту Московскому и всея Руси Андриану послание, в котором в частности говорилось: «Как добрый знак примирения мы воспринимаем каждый шаг к развитию соработничества ради блага Отечества и утверждения нашего народа в исконных ценностях православной духовной традиции». Патриарх напомнил, что это памятное событие, по мысли императора Николая II, должно было ознаменовать устранение болезненного препятствия, положенного государственной властью на пути к единению русского церковного народа. «Тогда же был сделан важный шаг к избавлению от ярма несвободы и Русской Православной Церкви, более двух столетий принуждаемой государством к употреблению несвойственных ее природе мер насильственного стеснения религиозной совести», – подчеркнул Святейший. Русская Православная Церковь сегодня достаточно открыта к сближению с ревнителями старой веры. На апрельском заседании Священного Синода принято решение о создании особой комиссии, которой поручено вести диалог со старообрядчеством. Да и на государственном уровне в адрес РПСЦ проявляют явные знаки расположения. Митрополит Андриан ныне – член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ. Его принимают первые лица из числа федеральных и местных властей. Возрождение архитектурного ансамбля Рогожской слободы взял под свою опеку мэр Москвы Ю. Лужков. Конечно, полностью растопить лед настороженности и недоверия очень нелегко. Тем более когда речь идет о религиозной общине, которая стояние в истине волею исторических обстоятельств неразрывно сопрягала с психологией глухой обороны. Но сегодня противопоставление РПЦ МП и РПСЦ – это логика не реальности, а определенной идеологической стратегии, которая четко выдерживается редакцией «НГ – Религии», как и другими критиками Русской Церкви из либерального лагеря. На поверхности здесь видимое противоречие. Выше мы говорили о том, что не нравится авторам газеты в позиции Иоанна-Павла II и Бенедикта XVI. Но ведь со старообрядцами дело еще хуже. Тут уж никто об абортах и гомосексуалистах в Церкви и пикнуть не смеет… Ну и не надо! Ради интересов партии, то есть «демократии» и пресловутых «общечеловеческих ценностей», можно о неугодном промолчать. Дело ведь не в детоубийцах и извращенцах как таковых. Старообрядцев жалеют ретивые журналисты, им выказывают сочувствие по поводу необходимости соседства на одной русской земле с такой «неласковой громадой», как Московская Патриархия, отнюдь не потому, что в прогрессивных редакциях почувствовали всю притягательность истины дониконовского Православия. Просто они нужны как важный козырь в антицерковной карточной игре с передергиванием. Пока староверы ревниво упорствуют в своей исключительности и не соединяются с полнотой Русской Церкви, они прекрасно вписываются в ту социо-культурную структуру, которая насаждается стражами нынешних глобалистских ценностей. Им отводится роль экзотической этногруппировки, безвредной декоративной детали на общественном полотне, пока не «раскрученного», но потенциально весьма прибыльного объекта для демонстрации туристам и евро-американским ревизорам. А ревизоры эти всегда готовы отследить, чтобы все соответствовало установке кумира их бунтарской парижско-битловской юности, – установке Мао Дзэдуна, который, как известно, считал, что должны «цвести все цветы». Законы же природы, которые управляют этим вегетативным процессом, давно и для всех написаны на берегах известных рек бассейна Атлантического океана. Очень многим их тех, кто сегодня определяет жизнь в нашем Отечестве и за его пределами, хотелось бы видеть и Русскую Православную Церковь этакой любопытной группой туземцев, которые порой собираются в своих святилищах и под руководством вождя-жреца совершают настолько колоритные обрядовые действа, что их даже можно несколько раз в год показать по телевизору широкому кругу представителей цивилизованного человечества. Этим, понятно, функции группы должны быть исчерпаны. А если проявит она строптивость, то в воспитательных целях можно поначалу спокойно попросить ее брать пример с послушных собратьев, которые и в ритуальные плясках преуспели, и в цивилизованный мир со своими чудачествами не лезут. Вполне логично, что сочувствие старообрядцам выказывается со страниц не только специализированных «религиоведческих» изданий, но и общеполитических рупоров российской демократии. Так, 16 мая Михаил Поздняев на страницах «Новых известий» опубликовал статью «Свобода в узком кругу», посвященную той же теме юбилейных празднований распечатывания старообрядческих алтарей. И с ровно той же логикой: «Но, перечитывая строки столетней давности (указа «Об укреплении начал веротерпимости» – прим. В.П.), мы ясно видим, что «воз и ныне там», и проблемы, стоящие сегодня перед старообрядцами, равно как и перед упомянутыми в указе мусульманами, буддистами и «сектантами» – те же. Потому что в России только на гербовой бумаге все конфессии равны, а в реальности одна – всегда и всюду «равнее». И как в 1905-м, она претендует в 2005-м на роль «государевой церкви»...» Как видим, этот тип околоцерковной публицистики не только основывается на общем идеологическом мифе, заостренном против канонического русского Православия и незыблемости основных христианских ценностей в целом. Он еще и облекает его в безликий набор предсказуемых клише, который позволяет реконструировать потенциальное высказывание либеральных журналистов по любому поводу с точностью едва ли не классической фольклористики или сравнительно-исторического языкознания. Впрочем, тотальная (если не сказать – тоталитарная) пропаганда никогда не отличалась интеллектуальной изощренностью, что, к сожалению, никак не умоляло ее действенности. А значит, тем, кто готов служить «государевой церкви», не время впадать в ироническое прекраснодушие.

Вадим Полонский